ЭкстраМен / Сопровождение

Есть ли место в жизни человеку, которому, казалось бы, невозможно в ней устроиться?

Молодой человек Луис Айвз, типичный «филологический дев», витающий в мире тонких материй и высоких мыслей, оказывается в Манхэттене.

Луис неопытен: он смущается при виде понравившейся ему девушки, не определился с собственной сексуальностью и ассоциирует себя с литературным героем. Его речь выдает в нем крайне начитанного молодого человека, но это не помогает ему стать более понятным для окружающих(что особенно видно в общении с его симпатичной коллегой по работе) и, самое главное, для себя.

Но, как бывает в жизни, случайно встречается тот, кто переворачивает Луису жизнь. Генри Гаррисон — мужчина преклонных лет и нестранадртных взглядов, не теряющий самообладания даже тогда, когда нет подходящей пары носков. Генри неплохой драматург, светский кавалер и хозяин квартиры, которую арендует у него Айвз.

Гаррисон становится нечто вроде учителя для Луиса — он говорит ему про женщин, водит в оперу (весьма необычным путем), знакомит со своими пожилыми богемными друзьями и вообще приоткрывает герою ту жизнь, которую мало кому довелось бы увидеть и которую с волнением созерцает «ученик».

Параллельно линии отношений с Гаррисоном, Луис учится и сам, — стоит заметить, что он вообще находится в постоянном поиске — повороты сюжета обусловлены случайно встретившимися объявлениями, — то посещает клуб трансвеститов, то пожилую и сексапильную миссис Харт. Это, несмотря на внешнюю неприглядность, не характеризует героя как разлагающуюся личность. Скорее, даже наоборот: это показывает человека «в поиске»(кто из нас не имеет темных уголков личной жизни?)

Кульминация наступает тогда, когда две линии развития Луиса — отношений с Гаррисоном и отношений с собственным телом — неизбежно сходятся в одной точке. Застигнутый врасплох Луис, не смыв макияжа с лица, в один момент теряет и наставника, и квартиру, и унаследованную отцом машину. Все ли на этом? Из потерь — да, потому что дальше все идет по возрастанию -приобретению: и на работе дела лучше, и даже коллега Мэри что-то переосмыслила и чуть изменила свое отношение. Этот поворот можно оценить как отражение жизненного правила чередования черной и белой полосы, но мне кажется, что за ним можно усмотреть еще кое-что. Помимо реплик героев, есть еще «закадровый голос», который «фиксирует» некоторые значимые моменты сюжета(не забываем, что Генри хочет стать писателем, а творческим людям иногда хочется мысленно «записывать за собой»). Например, вспомним момент преображения Луиса, отражение его в новом образе и «внезапное» ощущение себя «мужчины как никогда». Может быть, это и явилось переломным моментом? Познав и поняв себя, познаешь и понимаешь мир..?

Так оно или нет, жизнь Луиса меняется и он многое приобретает. Будучи неплохим по своей сути человеком, этот литературный рохля с лицом, похожим на пирожок, чувствителен, добр и умен, а потому к концу фильма он становится вполне жизнеспособным, со своебразным опытом за плечами.

Фильм отличается отличным актерским составом (сами увидите), превосходным чувством юмора и умеренной легкостью, так что советую всем.

!Плюс порадовало начиличие «русофилии» у самого харизматичного героя в фильме — Гаррисона.

Устав от преподавания английской литературы, молодой преподаватель Принстонского университета по имени Луис Айвес (Пол Дано) мнит себя персонажем «Великого Гэтсби» Ф. С. Фитцджеральда, но примеряет на себя не свойственную мужчине роль, поплатившись за это своим рабочим местом. Может и не потому, но в том был повод, каким его хотели представить сценаристы и режиссёры этой картины, закутившие историю со сменой ролей.

Обдав иронией желание молодого человека квартировать на Манхэттене, создатели милостиво отводят ему место в верхней части городского центра, отводя в соседи, экстравагантного старичка Генри Гаррисона (Кевин Кляйн), шокирующего новоявленного постояльца эксцентричными выходками и непристойным поведением, особенно экзотичным для человека уже весьма преклонных лет.

Суть в том, что пожилой женоненавистник подрабатывает (хочется написать «мальчиком по вызову») «мужчиной на час», составляя компанию одиноким ровесницам, которым вместо отсутствующего мужа требуется услужливый кавалер — попутчик, спрашивающий их нескромный досуг. И заполошный старина Генри спешит по звонку, прихватывая в помощники соседа, которому всё внове, но была — не была: гадая насчёт прошлого пройдохи, новичок втягивается в игру образов, отвлекаясь от коллег по новой работе, чтоб окунуться в поиск личного, что ускользает от его сияющих глаз.

В безбрачном мужчине на службе дряхлых матрон мерещится туманная подколка геев, которые зачастую становятся безопасными друзьями женщин, прикрывающихся ими от своих коварных подруг. У Джонатана Эймса (говорят) было пояснее, но и тут в необычном сочетании напарников проскальзывает подвох, который прячется за повышенной активностью Луиса, кидающегося из огня любопытства в полымя эксперимента, обнажающего игру теней, открывшуюся начальной сценой фильма и продолжившуюся затем комедийной чехардой с посещениями и переодеваниями, истеричными криками и ругательной волной, включая в орбиту половых противоречий замечательного тонкоголосого монстра по имени Гершон (Джон Си Райли), добавляющего красок в игру реприз, где доминируют неконтролируемый темперамент Кевина Кляйна и томная невозмутимость Пола Дано, на протяжении всего времени разбирающихся с собою и между собой, концентрируя свободу формы и стиля, представляющегося маскарадом сексуальных тонкостей, задевающих всех понемногу, но без обид.

Маскарадная стилистика ленты дополняется сдержанно эффектным подбором одежды несносных друзей, отдающей джентльменством и требовательностью вкуса, контрастирующего с заброшенной убогостью их квартиры, продолжающей ролевые перевёртыши самих героев, да и не только их самих, изящно скрывающих нищету, как это делал находчивый Генри, замазывая лодыжки ваксой, чтобы скрыть отсутствие стёртых носков. Туда же — искромётный текст и быстрые переходы от одного к другому, напоминающие праздничную кутерьму людей в масках, прячущих серьёзный взгляд под личиной разноцветного юмора, склоняющегося к усмешке, — вот то-то и оно.