Химера

Мастерское и магическое погружение в царство мёртвых
В вышедшем в 2023 году французском фильме 'Рецепт любви' звучит мысль, что мастером поварского дела человек - при всех своих талантах - может стать только достигнув сорокалетия.

Итальянке Аличе Рорвахер 42 года. И ее последний фильм 'Химера' действительно выглядит как творение человека, достигшего мастерства в своем деле. Даже если вам не понравится сюжет, отрицать что это высококачественное выверенное до секунды кинематографическое произведение просто-напросто невозможно.

'Химера' - это история англичанина, который живет в Италии 1980-х и занимается расхищением древних гробниц.

Эта роль досталась Джошу О’Коннору ('Корона', 'Роман служанки'). Главный герой тут не просто человек, промышляющий незаконной деятельностью, но человек с уникальным даром. У него есть необъяснимая для него самого связь с царством мёртвых. Он играючи находит расположенные под землей многовековые могилы и вместе с друзьями изымает оттуда предметы, когда-то давно оставленные для того, чтобы они служили мертвецам в их загробной жизни.

При этом герой вовсе не богат. Он живет в какой-то самодельной лачуге. И единственная причина для него оставаться в Италии и именно в этом городке - это умершая возлюбленная. Мать девушки отказывается покидать свой дом, так как она упорно ждет возвращения дочери и отрицает ее смерть. Наш герой, похоже, занимается тем же. Он живет и кажется, что даже влюбляется в другую девушку, но на самом деле отрицает смерть возлюбленной и ждет ее.

В 'Химера' есть четкий момент, когда зрители понимают - наш герой перестал отрицать смерть. И то, как Аличе Рорвахер реализовала этот переход визуально и сюжетно - это высший пилотаж киноискусства.

'Химера' - это удивительная смесь комедии и драмы, реализма и магии. Крайне необычный фильм, в котором существует своя уникальная атмосфера, одновременно очень приземленно-обыденная и оторванная от земных представлений о времени, жизни, деньгах и всего материального. Это очень смешной фильм, в котором герои буквально бегают с ускоренной съемкой, говорят обращаясь прямо в камеру, бредят на яву и шутят друг с другом. И в то же время это невероятно лиричная тонкая лента, в которой полуслово и полувзгляд рассказывают все, что нужно знать о чувствах и мыслях героев.

Так что если вы не имеете ничего против магического реализма в кино, то смело смотрите 'Химеру'. Ленту, которая рассказывает универсальную историю, восходящую к древним мифам об Орфее и Эвридике, и создающую уникальную историю о хрупкой нити, связывающей жизни людей, живших на Земле в прошлом, и живущих сейчас.

Завязка без завязки, развязки без развязки
Первые 10 минут – кто эти люди и что они делают? Следующие полчаса – зачем они это делают? Следующий час – окей, зачем делают понятно, но зачем мне об этом знать? Кому сочувствовать, кого критиковать? Признаться, даже к финалу я не нашел всех ответов. И меня это удручает. Авторы фильмы произвели приличную работу по оценке и демонстрации региональной итальянской культуры и быта маргиналов через параллели с древней мифологией. Отлично. Но как драматургически связанные события они вызывают лишь недоумение.

Нарочито небрежное повествование, отрывистые, бесструктурные диалоги, отсутствие причинно-следственных связей между сценами и объяснения мотивации героев. Окей мы знакомы с такими приемами в истории кино. Но что нового предлагает режиссер Аличе Рорвахер? Рефлексирует, по всей видимости, свое детство. Хорошо, это сложно подвергнуть критике. Она погружает нас в несчастную и убогую повседневность итальянских деревенщин? Которые пьют, лежат, курят, бегают по кладбищам в поисках копейки на новую порцию выпивки. Хорошо. Исследует тему любви, поиска, тоски по своей любимой девушке? Она раскрывается в двух-трех минутах сюжетных событий.

Все остальные перипетии кажутся либо второстепенными, либо совсем бесполезными. Душный артхаусный монтаж с претензией на эксперимент или видео-арт рождает зевоту. Отсутствие как-такого протагониста и конфликта вызывает тоску и утомление. Импровизация, фарс, комедия дель арте? Хорошо, спасибо. Но по моему мнению, кино должно вызывать какой-либо эмоциональный отклик, либо задавать актуальный вопрос. Не почувствовал этого. Может, я мало смотрел Феллини и не способен оценить всех радостей итальянского кино-наследия. Язык не поворачивается называть фильм плохим. Нет, он просто не для меня, моего зрительского и человеческого настроения. Кому-то, может, эта картина пригодится.

Но цель твоя - химера
Четвертый полнометражный фильм одного из лучших итальянских режиссеров прямо сейчас Аличе Рорвахер «Химера», по всем признакам напоминает картину рубежную. Завершающая часть условной трилогии о уходящей красоте, снах и ностальгии о прошлом и все более источающемся культурном слое современной Италии, вышла самой объемной, временами избыточной и похожей на осколки разноцветного стекла, ярко блистающие с калейдоскопом цветов в зависимости от угла падения солнечных лучей, сиречь зрительского взгляда.

Безусловно, один из главных героев фильма – жаркая и столь сладостная сердцу не только итальянца, но и русского человека Тоскана. На ее щедрой земле раскинулись бескрайние поля, красивые города, а в недрах таятся артефакты древней и загадочной этрусской культуры, за которыми охотятся черные копатели («томбароли»). Рорвахер очень тонко чувствует грань между осуждением и сочувствием к незаконному и варварскому действу своих героев. С одной стороны, эти люди бедны, словно церковные крысы и ищут любые пути для выживания, пусть и преступные. В одной из сцен их громко порицает героиня с очень говорящим именем «Италия», восклицая, что покой мертвых нарушать нельзя, в другой прозревший Артур бросает голову статуи в океан, чтобы скрыть ее от глаз посторонних. Но объекты искусства, закопанные глубоко в земле и лишенные возможности быть увиденными и оцененными современным зрителем, как будто и никогда не существовали на Земле. И на чьей стороне правда – томбароли, археологов или музейщиков, в том числе тайных коллекционеров, Рорвахер тактично умалчивает, хотя видно, как сжимается ее сердце, когда оскверняется очередная могила этрусков.

Итальянка, не раз в интервью признававшаяся, что часто сравнивает свое творчество с искусством неопытного канатоходца, кажется вот-вот оступится, но каждый раз выправляет равновесие. Во многом ее магическому реализму не дает развалиться на части укорененность Рорвахер в своей культуре и ее почти детская наивность в могущественность чуда, итальянка – яркий почвеннический режиссер, которая крепко стоит на родной земле. Поэтому в ее фильмах так много чудес, в которые начинает верить и самый прагматичный зритель. Артур находится на границе между миром живых и миром мертвых, что режиссер всячески подчеркивает даже на уровне операторской работы, главный герой – наш проводник за черту, перевозчик Харон. Италия удерживает его среди живых, но она символ дома, из которого придет время двигаться дальше.

Уже на стадии публикации постера к «Химере» Рорвахер предлагает зрителю поиграть со смыслами. Здесь спрятана явная отсылка к картам Таро и к старшему аркану «Повешенный». В зависимости от раскладов значение этой карты меняется, но среди них есть не только осознание своей жертвенности для дальнейшего движения вперед, но и период нерешительности, а также тупик, из которого можно выбраться решительно нестандартным образом. Артур, потерявший смысл жизни с уходом Беньямины, изо всех сил ищет вход в мир, где он сможет соединиться с возлюбленной. Рорвахер бережно переносит на экран не только миф об Орфее и Эвридике, но Тесее с Ариадной, в также задумчиво смотрит в небо на летящих птиц, по которым этруски делали свои предсказания. Рорвахер хочет досмотреть этот волшебный сон, но отказывает в этом Артуру, заставляя его пройти весь предначертанный путь до конца, бросая грустный взгляд на родную землю, оскверненную людьми, разорившими могилы титанов, на плечах, которых они стоят и построившими на этих местах ревущие электростанции.

Через вставные музыкальные номера, объясняющие путь и мотивацию героя, уважительный поклон мастерам прошлого на уровне отдельных сцен и свою любимую тему о наслоении культур Рорвахер рассказывает о своем детстве, моменте, когда поезда уже не проезжали мимо заброшенных станций, но можно было остановить или замедлить время, чтобы бросить прощальный взгляд на исчезающий мир. Время, когда еще были возможны чудеса. В сегодняшнем времени Рорвахер их уже не видит, поэтому очень интересно, куда режиссер, оказавшийся на перепутье, двинется дальше. Боюсь, что еще одной грустной элегии о прошлом, ей уже не простят.

ускоренный курс итальянского
Ускоренный курс итальянского языка в этом фильме начинается со слова «хитрый». Режиссер Аличе Рорвахер еще раз подмигнет зрителю: все не так просто, как кажется. «Химера» с самого начала пленяет простодушием рассказа. Повествование ведется словно ребенком, который не ведает понятий «нарратив», «концепт», «стиль», но при этом, сочетая самые разные концепции и стилистку, создает свой особый, неповторимый нарратив – индивидуальный голос рассказчика. Режиссер и оператор запросто меняют оптику, переворачивая мир вниз головой. Убыстряют скорость движения героев. Взрывают повествовательную ткань картины вставными режиссерскими номерами типа самоигрального аттракциона «Ускоренного курса итальянского языка». Будут музыкальные жирные подсказки за кадром – фрагмент оперы « Орфей ». Будут зонги - комментарии в кадре невесть откуда взявшихся музыкантов с самым простым, деревенским набором инструментов. И все это в обрамлении фрагментов старинных фресок, гобеленов, картин, с которых на зрителя смотрят давно увядшие цветы, давно умершие совы, давно съеденные или выброшенные на помойку фрукты. Аличе Рорвахер даже не маскирует свой фильм под наивное искусство. «Химера», по сути, наивным фильмом и является. Разве что современный режиссер не может не понимать: вечные образы живут в окружении современных реалий. А они таковы, что элементы наивного и простодушного, будучи составлены в определенную конструкцию, неизбежно становятся современными, метамодернистскими. Режиссер об этом помнит: первое слово в ее словаре итальянского «хитрый».

В кадре – настоящая итальянская глубинка. Дыра дырой. Простоватые до грубости крестьянские лица. Все носатые, плутоватые, хитрые. От веристов и неореалистов эта традиция перейдет к Эрманно Ольми и братьям Тавиани, а сейчас эта красная нить итальянского кино в руках Аличе Рорвахер. Внимание к социальным низам. К тем, кто и представляет большинство в понятии «народ». Но эти простаки и плуты живут в местах до предела насыщенных артефактами музейного уровня: фресками, полотнами, статуями, гробницами. Вот расхищением гробниц современные итальянцы и занимаются, поставляя артефакты мира этрусков на черный рынок. Вульгарной критики не будет. Причитаний: из современного мира ушла высокая духовность, осталась только алчность, совсем нет. Жизнь такая. К тому же, об этрусках мы знаем до обидного мало. И не все же из них создавали произведения искусства. Кто знает, может мошенников среди них было не меньше. Но вот печаль, что из каждой вскрытой гробницы улетучивается нечто эфемерное, неосязаемое, пронизывает всю картину.

Среди тех, кто ворует у мертвых, Артур. Он словно имеет связь с загробным миром – уникальное чутье, которое позволяет ему как будто видеть сквозь землю. При этом материальный выигрыш его и не интересует вовсе. Он ищет не материальное. Связь с миром мертвых – это связь с его Любовью, которой в этом мире уже нет. Не случайно камера периодически переворачивается вниз головой. Артур, словно видит этот мир уже из-под земли. Простая история начинает обрастать невероятным количеством совсем непростых подробностей. Что и дает основание открыть словарь итальянского словом « хитрый ».

Для начала – Артур не итальянец, англичанин, чужак, пришлый, но при этом через итальянское прошлое ищет свой выход в Вечность. Пожилую сеньору, живущую в разваливающейся усадьбе, но в окружении артефактов древности зовут Флора. А в услужении у нее девушка-бразильянка, которая прячет от хозяйки в доме двоих своих детей. Бразильянку зовут Италия. Она любит и хочет овладеть итальянским бельканто. Но не может. Организатора сети подпольных аукционов по продаже украденного у мертвых зовут Спартак. И это – женщина. Заброшенную итальянскую железнодорожную станцию, с которой давно не отправляются поезда, начинают обживать пришельцы - слышится португальская и русская речь. И вновь без гневной критики: итальянцы сами станцию забросили, а пришлые дают ей жизнь. Этично ли ходить в музеи на выставки предметов искусства из гробниц? Ведь выставлено то, что украдено у мертвых. А смерти, по версии Аличе Рорвахер, нет вообще. Все так же над деревней кружат совы, как и 15 столетий назад. А уродливый современный морской грузовой терминал соседствует с древним некрополем. И, наконец, красная нить, в прямом визуальном воплощении все время напоминает: связь времен не обрывается. Тот, кто ищет Любовь – бессмертен. И Настоящее в картине « Химера» - не совсем Современность, а 80-е годы прошлого века. Впрочем, что такое 40 лет с дистанции 40 веков? Деревья в округе очень похожи на человека, у которого голова под землей или на карту Висельника в наборе Таро. И мы весь фильм рассматриваем предметы, которые созданы для того, чтобы никто из живых их не видел - для загробного мира. И красные нитки, никем не замеченные, колышутся на окнах то поезда, то машины. Миллион акварельных штрихов нанесла на свое полотно Аличе Рорвахер. И только для того, чтобы выглядела ее картина, как детская наивная живопись.

Финальным итальянским выражением в квартете 4-х самых главных слов и словосочетаний, необходимых для овладения итальянским, Рорвахер ставит фразу «Я убью тебя». Никакой трагедии. В «Химере» смерть – это не конец. Это – самое начало.