Сломленный

Какая-то новая тенденция в западном искусстве. То в «билбордах» испугавшаяся преступника гопница, провожавшая такую же дочь в последний путь словами «да, хоть бы тебя кто-нибудь изнасиловал», всех законопослушных людей воспитывает без конца. То в этом сериале малограмотный гопник-негр сравнивает свои поступки с поступками Христа, обосновывает чьей-то грешностью своё право разрешать любые конфликты мордобоем. И, как и в первом случае, вместо того, чтобы просто объяснить негру, что христианство ничьи грехи не считает разрешением тебе бить кому-то по физиономии, а гордыня — в свою очередь тяжкий грех, главный герой только хлопает глазами и сочувствует наглецу.

Конфликт гомосексуалиста и негра — это как два козырных туза в колоде, сценарист в ступоре. Объясняем сценаристу — колода нечестная, смени колоду. Придумали иерархию рас, половых ориентаций — и сами заблудились в её дебрях. Сразу появилась масса потрясающих конфликтов, в которых, как в каждом конфликте, победителем просто будет наглец из села с большими кулаками. Ах, да, в стародавнем христианстве не было ни эллина, ни иудея, в нём просто каждому священник бы сообщил, что им всем нужно подумать о своих грехах, а сам подумал бы о своих, но нынешнему священнику некогда о них подумать, он вспоминает обиды 30-летней давности. Старое доброе британское диккенсовское морализаторство зашло в тупик.

Могут ли предъявлять христианские претензии те люди, которые сами даже и не собираются пытаться быть христианами в полной мере? Если у тебя психически больной сын схватил нож и машет им — в его появлении на свет, его воспитании, опасности для окружающих и наличии дома ножа хоть немного виновата ты, или в огромный список виновных ты точно не входишь? Если ты самый честный и справедливый коп в мире, недовольный тем, как непрофессионально действует за дверью твоя коллега-женщина, то почему когда дверь наконец уже не мешает тебе получить доступ к человеку с ножом, ты делаешь что угодно, кроме того, чтобы самому заняться непосредственно им, взять ответственность на себя? Если человеку ни воспитание, ни образование не подсказывают не потратить все деньги на игровые автоматы — может всё-таки он и его родители в этом виноваты, ведь другие люди так не поступают? Может ли возмущаться чьими-то игровыми автоматами священник, если на входе в его церковь стоят приучающие к игре игровые автоматы, пусть и с маленькими ставками и маленьким выигрышем? Можно ли в наше время вообще вести речь о хоть какой-то ответственности человека за свои поступки, или всегда виноват кто-то другой? Очередь безгрешных людей к безгрешному священнику по-своему прекрасна. Христианство даже не отвергнуто, а…, пожалуй, превзойдено, усовершенствовано. Больше нет грешного человечества, появились идущие по миру с уверенностью в своей идеальности. И если что — у каждого доброго христианина найдётся кувалда.

Очень хочется увидеть второй сезон. И все сезоны, какие еще будут. Если они будут и дальше — «на уровне». Уровень этот — человеческие личности и человеческие судьбы. В сериале они реалистичны и уже этим привлекательны.

Актерам роли явно удались, всем. Но вот прошли шесть серий, и кто оживает в памяти и создает «послевкусие»?

Хелен Юнуси (Муна Отару) и с ней потрясающие интонации ее голоса, ее тема материнской любви и жертвенности, ее несгибаемость и доброта, ее понимание сложности жизни ('… я черная и христианка, я должна простить…), ее гражданственность ('… пусть скажут правду, а я подумаю…»). И хороший ход сценария, справедливо подсказывающий нам житейскую истину: Когда тебе плохо — найди того, кому еще хуже и помоги.

И вот мы уже выходим на следующий персонаж и житейский выверт, в котором сталкиваются нежданно-негаданно брат Хелен (актер Дэнни Сапани) и европейский гей. Кого только не принесет судьба к твоему порогу! И надо уживаться. Эти герои великолепно непохожи друг на друга, как вообще не похожи друг на друга люди. Наверное, они чему-то научились?

В сериале много таких поучительных моментов.

Роуз (Паула Малкомсон), ловушка для отца Майкла, в которую он не попал. Страстность и темперамент, зажатые рамками безукоризненного воспитания. Чисто внешнего. Материал для психиатра, мать троих детей. Можно о наркомании молчать, можно о ней кричать, она всегда есть, в том или ином виде — слаб человек, но это есть в названии сериала..

Внутренняя жизнь католической церковной организации, парная работа духовников, самопомощь, взаимопомощь, это интересно. Кстати, католики там должны быть в меньшинстве, это подчеркнет — «не среди главных в жизни».

«Не среди главных» и персона отца Майкла (Шон Бин). Не интересовалась специально, но могу предположить, что тема «отдаленные последствия насилия» не слишком отображена в кино. И не особо достоверно.

В «Ворошиловском стрелке» внучка в конце фильма снова поет, и никто не вспомнит гримаску на лице участкового

(Галкин), когда он ее встречает впервые после… а ведь это важно!

В этом сериале отец Майкл открыто говорит о влиянии насилия на личность. О долговременном влиянии, о последствиях. И говорит правду! И показывает ее.

А ведь у нас нет даже их «Фронта по контролю за психическим здоровьем нации», а насилие есть. Одна из главных тем жизни.

Еще меня восхитили работы художника и оператора: слегка размытые краски, темноватость -» не среди главных». Город с птичьего полета, красивый, яркий, там всего много, а кадры с героями — люди крупным планом, все исчезло, им тесно в интерьерах (красивые интерьеры, но они жизнь не делают), тесно и в кадре. Как в жизни — не развернешься.

Показалось, что мессы многовато, может быть, стоило поискать других решений для показа внутренней жизни отца Майкла?

Просмотр доставил удовольствие.

9 из 10

Ну, во-первых, этот сериал называется не «Сломленный», а «Сломленные». Соответственно, это не только — и не столько — история жизни и борьбы с трещинами в своей душе священника из бедного католического прихода промышленного города Северной Англии, сколько история о его прихожанах, небольшой срез всех этих надломленных, скрученных, треснутых жизней, искореженных судеб, прикрытых английской социальной благопристойностью. И священник тут не исключение, но плоть от плоти. Отец Керриган — он не над своей паствой, он в ней, и он есть «пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец». Во всяком случае, он пытается.

Мне кажется, что все эти истории, рассказанные МакГоверном с таким захватывающим мастерством, все эти обыденно страшные, буднично жестокие, трогательные и смешные истории, в сущности — истории о выполнении долга. Кто-то ломается от стыдной слабости, не исполняя долг перед своими детьми, кто-то исполняет его по своему пониманию — так, что мороз по коже от этого безумия. Долг родительский, долг детей перед родителями, долг защиты правды и справедливости, обеты священника и обязанности полицейского, и ложные долги пристойности и благочестия — куча обязательств, переплетенная как клубок колючей проволоки. Невозможно распутать, не ободравшись в кровь, и невозможно не распутывать. И смотреть на это страшновато, и странно увлекательно — как увлекательно узнавать неприкрашенные подробности чужой жизни.

Прекрасный подбор актеров, и не только замечательная, как обычно, игра Бина (наверное, мало кто смог бы скрепить своего героя с немного странноватыми флешбеками его прежней жизни в живую историю — но он смог, да), но и практически весь каст вызывает восхищение.

И очень интересна (даже для атеиста) мастерски сделанная атмосфера веры и религиозной жизни — от будничных обязанностей и дел до внутренней сути того что есть вера и религиозность. А для любителей всяческих аллюзий МакГоверн со своим католическим воспитанием напихал в свой рассказ (не знаю, вольно или невольно) кучу библейских отсылок. Pieta в исполнении Муна Отару трогательна просто до слез.

Музыка в сериале хороша, кстати. И музыка слов, интонаций, дыханий и слез тоже необыкновенно хороша, потому и смотреть желательно с оригинальным звуком, ибо доступные озвучки всё это не передают, убивая прелесть сериала наполовину.

10 из 10

Маленький городок. Церковь. Священник.

И вроде бы ничего необычного — службы, мессы, исповеди. Все это обыденность для обычных священников. Но не для отца Майкла. Терзаемый своими внутренними демонами, он пытается помочь другим в той же борьбе.

Казалось бы, в маленьком городе проблемы людей очень обыденны — один не поздоровался с кем-то, не уступил дорогу, рассказал жуткие сплетни, ну на крайний случай измены. Но только не в приходе отца Майкла. Тут все гораздо серьезнее. Начиная от матери, оказавшейся в тяжелой жизненной ситуации, которой приходится решать — поступиться ли нормами морали и нравственности, опуститься до самого низа и быть презираемой людьми, либо дальше давать голодать детям. Женщина, боящаяся всеобщего презрения, которая что бы сохранить свою тайну (хотя так ли страшен этот секрет?) готова пожертвовать собственной жизнью. И убийство, при расследовании которого всем участникам происшествия придется столкнуться с ситуацией, когда их моральные устои ставятся под сомнение. Когда вопрос — поступить по совести или сделать так, как тебя вынуждают, очень актуален и ставит всех участников перед, наверное, главным выбором в их жизни.

Да и сам отец Майкл не без греха. И пытаясь помочь всем, быть добрым самаритянином, как то велит воля Божья, вынужден поставить под сомнение самое главное что у него есть — свою веру.