Дверь

Пиарщики сериала «Чернобыль» всколыхнули весь Мир. Может это и хорошо, не дают совсем забыть о трагедии, которая не закончится еще сотни лет.

Но ажиотаж с сериалом заставил задуматься: «Неужели никто раньше не снимал ничего про Чернобыль? Неужто нет ни одной достойной короткометражки? не может такого быть.»

И не ошибся. Есть, как минимум одна, мне кажется даже сильнее и трагичнее распиаренного сериала — это «Дверь» Хуаниты Уилсон.

Она не пытается реконструировать события, выяснять кто прав, и кто виноват, показывать героизм ликвидаторов или изучать судьбы выживших после аварии. Хуанита Уилсон рассказывает о последствиях беспечности, неспособности, а может и нежелания предвидеть эти последствия. Рассказ этот какой-то очень простой, обыденный, даже бытовой, но от этого еще больше сжимается сердце.

Дверь в грядущее — дверь дома, на которую по семейной традиции кладут умершего — всё, что герои смогли забрать с собой из счастливого прошлого. Дверь, снятая с петель, — последняя, рухнувшая надежда, навсегда распахнута смертельным сквозняком.

Смерть. Ее можно ненавидеть, бояться, презирать и даже искать. Но, уверен, никто не ищет мучительной смерти, неожиданной, без видимых причин. И становится немного страшно от того, что мы жили всегда, и продолжаем жить рядом с невидимой смертью, которая в любой момент может незаметно подойти и обнять.

Страшный фильм о страшной трагедии.

7 из 10

Рассказ пойдет о семье, которая будет переживать время после трагедии в Чернобыле. По страшному исходу сюжета — их ребенок к сожалению смертельно болен…

Вообще, я захотел посмотреть этот короткометражный фильм из-за его сюжета, так как тема сразу же цепляет за душу. По началу, фильм передает переживания и атмосферу фильма, но при 5—7 минут просмотра, сюжет начинает разочаровывать, поскольку становится нудным и перестает нести динамику атмосферы картины.

Мне не понравились некоторые моменты фильма: есть эпизод в фильме, когда родители узнают от врачей, что их дочь умрет и оставшись на едине, жена говорит мужу «Лучше бы она умерла». По исходу быстрых событий, которые переживает семья, родная мать так ни когда не скажет на родного ребенка — я ни сколько не поверил актрисе, так же вообще не понял для чего так она сказала и вообще мне не понравился этот диалог! В образ актрисы я не поверил. Муж играет вообще приторно, наигранно и вяло на протяжении всего фильма и скажу больше, менталитет русского мужика актер не раскрыл. Задумки режиссера, которые он перенес в картину, меня абсолютно не удивили, скорее наоборот (к сожалению, так как хотел, что бы мне этот фильм понравился).

Фильм без начала и конца — так бы я охарактеризовал данную постановку. Думаю, в таком фильме не хватило показать вкратце как именно произошла трагедия и как её видела семья и как в тот роковой момент на семью повлияла, так же нужно было придать чувств и эмоций для актеров, переживавших эту трагедию. Стоит еще упомянуть об одном недочёт, который, на мой взгляд, портит сюжет картины. Когда собравшиеся близкие идут провожать девочку в последний путь — этот поворот сюжета построен без особого энтузиазма кинематографистов. Ни сценарист ни режиссер не задумались придать более глубокую жалость этому моменту — не показаны переживания матери, её страдания, отец как будто идет спокойным шагом на прогулку по тропинке, близкие родственники и знакомые люди кажется идут провожать не девочку, а смотреть сводку по новым местам, куда будут прикреплены для проживания. Мне не понравился этот момент, думаю вообще не правильный поворот событий, построенный без чувств.

Все задумки режиссера, показать атмосферу, быт, людей в исходе этой катастрофы абсолютно «не русские» и менталитет показывает Хуанита Уилсон тоже не свойственный для русского человека, а скорее для американского. Поэтому и понятны причины номинации на «Оскар», но надо признать, туда попадают то же не за красивые глазки. Поэтому мир режиссера возможно и есть, но для меня он чужой в этой постановке и не понятный.

При просмотре я ждал от фильма совсем другой план событий, другой сюжет и другую атмосферу фильма. Одним словом, для меня эта короткометражная работа осталась «чужой», не проникнутая чувствами, страданиями и со-страданиями к ближним!

4 из 10

«В тот день мы потеряли не просто город, в тот день мы потеряли весь наш мир»

Как долго человечество будет ещё слышать дыхание смерти Чернобыля? Сотни? Тысячи лет? На этот вопрос точный ответ вряд ли кто сможет дать. Известно лишь только одно, по сравнению с человеческой жизнью последствия Чернобыля вечны.

Фильм рассказывает историю Николая Кулагина написанную по мотивам книги «Чернобыльская молитва» в повести «Монолог о целой жизни, написанный на дверях» белоруской писательницы Светланы Алексеевич. Историю занимающую одну страницу или всего 15 минут фильма, но пронизывающая читателя или зрителя до глубины души. Историю от которой в глазах наворачиваются слёзы.

Николай живёт обыкновенной жизнью: дом, семья, работа, отпуск раз в год. Такой же как все. Но в один миг всё меняется. 26 апреля 1986 года начинается другая жизнь. Жизнь после Чернобыля. Жизнь чернобыльского человека, уже не такого как все. Жизнь человека на которого смотрят другими глазами. Жизнь другого. Потеря дома, родного края, потеря самого родного — ребёнка.

По старому семейному обычаю умершего нужно положить на дверь из дома пока не привезут гроб. И он возвращается за дверью в покинутый город, что бы выкрасть её из собственного дома и похоронить дочь так же, как когда-то хоронили его отца.

Фильм получился очень захватывающим, и в этом немалая заслуга моих соотечественников Игоря Сигова (актёра «Театра белорусской драматургии» в Минске), сыгравшего главную роль в фильме, роль Николая Кулагина. И Джульетты Казакевич-Геринг (актрисы театра «Школы современной пьесы» в Москве), сыгравшей роль жены Кулагина. Спасибо вам за столь проникновенные роли, вы настоящие актёры. Отдельная благодарность режиссёру картины Хуаните Уилсон, надеюсь в следующий раз статуэтка Оскара попадёт к вам в руки.

Хотелось бы закончить цитатой последних слов Николая Кулагина написанных в повести:

«Я хочу засвидетельствовать — моя дочь умерла от Чернобыля. А от нас хотят, чтобы мы молчали. Наукой, мол, еще не доказано, нет банка данных. Надо ждать сотни лет. Но моя человеческая жизнь… Она же меньше… Я не дождусь. Запишите… Хотя бы вы запишите: дочку звали Катя… Катюшенька… Умерла в семь лет…'