Кольцо Намея

Как-то раз один из кинообозревателей-вольнодумцев обмолвился, что единственный достойный путь латвийских кинематографистов — это европейская социальная драма. В ответ на этот бессовестный выпад Объединённый Совет Латвийского Искусства Кинематографии (Выдуманный) — сокращённо ОСЛИК В. — разбил копилки, собрал два миллиона евро и поручил режиссёру Айгарсу Граубе, известному своей работой «Rigas sargi», снять красивый костюмированный фильм с драками под названием «Кольцо Намейса» (Nameja Gredzens).

Грауба, который не только режиссёр, но и сценарист, отправляет нас в XIII век, славное время крестовых походов. Безымянный Папа Римский поручает своему бастарду Максу отправиться на север и завоевать свободолюбивых земгалов. Макс — тот ещё отморозок. Ему всё равно, что земгалов боятся даже викинги, которых, в свою очередь, боятся все остальные. Получается, semigalli (это на латыни, родном языке Макса и его Папы) — самые страшные на районе, хотя по ним не скажешь: знай себе играют в кулачный мяч, весело поклоняются своим многочисленным богам, ходят в мини-стоунхендж на кемерские болота, провожают своих умерших на обратную сторону Солнца и украшают друг друга цветами. Намейс, племянник короля Виестурса, так и вовсе игриво носится по берегу залива примерно в том месте, где сейчас Юрмала, догоняя свою девушку Лаугу.

Если ты властный отморозок из XIII века, обратить таких счастливых, красивых и сильных людей в рабство — не только почётное задание, но и особое удовольствие. Макс начинает с отравления короля Виестурса и его малолетнего сына Ригварса. Витое серебряное кольцо власти неожиданно достаётся молодому Намейсу, а всё из-за нечёткости правил престолонаследия. Никаких документов, никаких десяти тысяч подписей, передал на смертном одре кольцо, быстрая инаугурация среди зевак во дворе, вот и вся процедура. Новый король даже не из вождей племён — ничего не знает о торговле с христианами, любит только Лаугу и свободу. Конфликт неизбежен.

Тщательно изучив статью в Википедии, я пришёл к выводу, что Намейс — более-менее реальная фигура (не станут же кого-то ненастоящего упоминать в древних стихотворных летописях), а выдуманное противостояние с римским Максом заменило сопротивление тевтонцам, основанное на реальных событиях. Ну и правильно. Грауба смог сложить свою легенду без оглядки на истлевшие стихи и сделал это на удивление хорошо.

Два миллиона евро — это много или мало для того, чтобы сделать псевдоисторическое кино, за которое не стыдно? Ладно, пусть не «Храброе сердце», но и чтобы «Викинг» не получился. Ах, да, ещё нужно вычесть из сметы меч из дамасской стали, специально выкованный для исполнителя главной роли Эдвина Эндре, и один бог Солнца знает, сколько это стоило.

Оказалось, что двух миллионов вполне достаточно. В первую очередь Грауба точно рассчитал свои силы и масштаб событий. Спартанцев было триста, но так это на всю Грецию, в которой, между прочим, всё есть. Земгалов в их маленьких Фермопилах на территории сааремского замка было человек двадцать, но как упоённо они разили врага мечами сквозь сомкнутые щиты! В какие ровные кучки складывались поверженные крестоносцы! Как эффектно летели брызги слюны и крови! Как глухо тяжёлые языческие копья пронзали упругие христианские тела! Загляденье!

Понятно, что такой скромный бюджет не позволяет отрядить на завоевание Сааремаа флот из двухсот кораблей — и на остров отправляется скромный, даже потрёпанный драккар с отрядом умелых диверсантов. Это не выглядит бедно, это выглядит правдоподобно: едва ли даже сейчас наскребёшь в Добеле моряков на десяток драккаров, а семь веков назад — и подавно. Зато пылающие шары из говна и палок смотрятся богато, уж точно лучше, чем в «Викинге».

Оказалось, что наши умеют зрелищно снимать батальные сцены от «один на один» до «тридцать на тридцать», имя оператора-героя — Валдис Целминьш. Имя хореографа-героя, занимавшегося постановкой единоборств, нам ещё предстоит узнать, а пока выразим признательность композитору Рихарду Залупе, сопроводившего эти сцены подходящим саундтреком, в котором выделяется грохот племенных барабанов. Тише, гусары, тише! Да и сам Рихард появился на экране, сыграв силуэт шамана с бубном.

Сама история, хоть и сказочно-легендарная, вполне человечная, персонажи вызывают эмоциональный отклик, например, Валдис, доверенное бородатое лицо правителей, до определённого момента вызывает уважение, вождь Улупс вызывает уважение наоборот, с определённого момента; Лауга (в её роли литовская актриса Аисте Диржиуте) ужасно милая, а Макса, например, хочется придушить. Для него — отдельный абзац.

На роль антагониста был приглашён английский актёр Джеймс Блур, известный по роли в перезапуске «Техасской резни бензопилой» (его Айк занимает в списке ролей высокую восьмую позицию) и по участию в массовке «Дюнкерка» (его персонаж называется «разгневанный солдат»). Фильм собирался с миру по нитке и идёт на английском языке, так что у Джеймса была фора, и к его игре замечаний нет. Но его Макс похож не просто на антагониста, а на злодея из комиксов, и всё, что происходит вокруг него, превращается в комикс. Ну, или в легенду. Макс любит убивать, он любит говорить о массовых убийствах и заливисто хохотать, он беспощадный психопат, а ещё он мастер интриг. Судите сами. Чтобы усыпить бдительность земгалов, Макс готовит хитроумный обман. «Скажем им, что мы мирные», — заговорщицки делится он со своим помощником. Надёжный план, и, что любопытно, он работает. Следующая интрига ещё более коварна. Макс убивает селянку, несёт её тело земгалам, те спрашивают: «Кто убийца?», хитрец отвечает: «Кто-кто? Принц Пихто!». А принц, на минуточку — правитель Сааремаа. Земгалы снаряжают драккар, а на острове — засада. Профит!

Конечно, был в кинематографе правитель, которого хотелось задушить больше, чем Папиного ублюдка — это Джоффри Баратеон, гореть ему три вечности в седьмом пекле. Макс — это как Джоффри, который прошёл сеанс психотерапии и сумел дожить до двадцати пяти.

Шведу Эдвину Эндре не зря ковали личный меч: Намейс получился что надо. Симпатичный молодой король, смелый, умелый, свободолюбивый, амбициозный и не пафосный, милую Лаугу не бросил, из балтийских ясных вод витязем прекрасным вышел (спрыгнув с вражеского корабля где-то далеко в заливе). А какой символичный и действенный флешмоб устроил с кольцами, аж в глазах щиплет от гордости. С пафосом вообще всё умеренно: нигде не выпирает, а в одном месте, где он был бы даже уместен, звучит анекдот про какающую сову.

Вот такое небольшое локальное чудо: хорошее и одновременно латвийское, героическое и одновременно псевдоисторическое кино с небанальным сценарием, зрелищными драками и достойными актёрскими работами. Снять кино лучше «Викинга» — много ума не надо, но наш-то в девять раз дешевле и в девять раз симпатичнее. Коэффициент эффективности — 81. А я идти не хотел.