Примечание

«Примечание» — это, с какой стороны не посмотреть, попросту идеальная работа: и по сюжету, и по стилистике, и по съёмке, и по монтажу. Тут даже придраться не к чему — даже если очень пытаться.

Суть тут в чём: есть папа-учёный и сын-учёный. Работают они в одном и том же научном институте, более того, надо одной и той же проблематикой. Талмудисты они. Да, в Израиле тоже есть специальные учёные, изучающие различные трактовки священных книг. У них ещё и Академия своя есть. Но загвоздка, в общем-то, не в том — Седар показывает нам два подхода к пониманию проблематики: отец всю жизнь занимается глубоким изучением одной и той же проблемы, не пытаясь куда бы то ни было отклоняться, и пишет большой и внушительный фолиант, не особо заботясь о том, принесёт ли то ему славу, известность и почёт; сын же, напротив, перебивается кучей маленьких статеек и абсолютно проходных лекций, которые приносят ему весьма кратковременную славу, помимо того, всячески бахвальствует тем, насколько он успешен, исходя из количества собственных публикаций за год и не оценивая совершенно их качество… В общем, старо всё это весьма — либо много, но плохо, либо мало, но хорошо.

И, казалось бы, ну уж учёные-то мужи явно должны быть на стороне отца в данном вопросе, однако же — ну нельзя быть настолько наивными. Конечно же, молодой академик, постоянно публикующийся и везде разъезжающий, не гнушающийся писать всяческий бред полунаучного толка, им и ближе, и понятнее. Потому и премии вручают регулярно, и на конференции отправляют, и почитают всячески. Но — случается сумятица вдруг: во время номинирования на очередную премию допускают ошибку — и вместо сына официальная бумага почему-то составляется на имя отца. А для отца, к слову, это вообще первая премия за последние несколько десятков лет.

И сын — да, нужно отдать ему должное, вполне сносно пытается убедить комитет в том, что, раз уж бумага была отправлена отцу, то пускай и премию дают ему, тем более что бумаги составлять по-новой нельзя, правило такое. Или же он вообще и сам премию получать не будет.

Комитет также в долгу не остаётся, сообщая, что ни при каком раскладе премию отцу не выдаст, потому как он им не нравится. Да, мы понимаем, что вы уже, скорее всего, его пошли искать, дабы начать смотреть — но мы вам тут ещё одно, самое главное, расскажем. Неважно даже, что премию отцу всё-таки дадут — это, в общем-то, дело десятое, тем более что, в конечном счёте, он поймёт, что она ему и не нужна была.

А в том, что в какой-то момент сына этого самого ставит на место не какой-то там комитет, не какие-то там академики, а его собственная жена — потому как спустя пару десятилетий брака он вдруг выясняет, что всё это время она была на стороне отца.

И вот этот конфликт, если говорить откровенно, в разы интереснее. Так что вы его не провороньте — хотя проворонить его сложно, конечно, но мало ли, вдруг вы, как и все, на примечания отвлечётесь, они там уж больно красивые.

Фильм начинается с церемонии принятия в члены израильской академии наук сына, а заканчивается вручением национальной премии Израиля отцу.

Нам подана семья со сложными внутренними взаимоотношениями. Все завязывается вокруг национальной премии, это главная интрига фильма.

Следует сказать, что более «еврейский» фильм снять просто невозможно. Музыка и общая атмосфера ни на секунду не дают нам забыть о том, что мы находимся в Израиле.

Художественные приемы интересные. Порадовали полудокументальные вставки, ненавязчиво рассказывающие нам факты о жизни главных героев.

Уриэль Школьник. Блестящий преподаватель и преуспевающий человек. Хотя жена в лицо называет его трусом. Закомплексованный мужчина, для которого положение в обществе — земля на которой он стоит и если он ее потеряет, то потеряет все.

Элиэзер Школьник со скепсисом относится к сыну и его работам. В нем заметно едва скрываемое разочарование в жизни. Не отвечает на вопрос охранника, когда нужно сказать: «Присутствую на церемонии вступления сына в члены академии наук».

У старика давние терки с Гроссманом, что во многом повлияло на его жизнь и судьбу. Примечание Вайнштейна — его главная гордость.

Элиэзер Школьник — герой, который, по задумке авторов, должен вызывать наибольшее сочувствие. Оно действительно у меня появилось, но, все-же, некоторые размышления сбавили его насыщенность. Например, тот факт, что он, хоть и пытается это скрывать, что тоже плохо, не перестает мечтать о премии и признании. Ведь, по сути, если ты сделал великое дело, которое тебе нравится и сделал бескорыстно, у тебя должно быть внутреннее удовлетворение. Если пожилой человек так мечтает и желает признание, то это последняя жалкая попытка умирающего человека обрадовать свое эго.

По сути единственная заслуга Элиэзера, это скурпулезность в исследованиях, что скорее говорит о занудности, чем о гениальности. Даже то, что пожертвовал всю жизнь ради этих исследований не вызывает у меня особого уважения. Наверняка все это опять-таки было из эгоистичного желания обрести признание. И трагедия в том, что, порой, в конце жизни люди осознают, что все время гонялись за тем, как утешить свое самолюбие.

Случилось так, что по ходу фильма начинаешь сопереживать и уважать Уриэля Школьника сострадание которого к отцу побеждает собственные амбиции. Особенно ярко это проявляется после сцены в маленьком закрытом кабинете, где он начинает резать правду-матку Гроссману — очень смелый поступок. Его сильнейшее качество — доброта. Позже сложится так, что ценой за его добрый поступок окажутся собственные амбиции. По моему это одно из самых глубоких решений в этом фильме.

Затем он сам собирается рассказать отцу о нелепой случайности, что переходит в очень трогательный момент, когда он видит счастливое лицо отца и не решается сообщить ему правду.

В середине вырисовывается сложный конфликт двух характеров. Сын уважает отца, но получает незаслуженные почести. Отец не уважает сына и не получает заслуженного признания. В данном случае мы видим, что ценность понятие относительное. Один мечтает о признании, другой о справедливости.

Искусство, помимо всего прочего, служит доказательством теории Юнга о коллективном бессознательном. Ведь, в подавляющем большинстве, люди сопереживают одним героям и зрительской симпатией можно манипулировать. Таким образом, на эмоциональном плане человек реагирует одинаково, что говорит на о том, что есть единый закон и он внутри нас.

Важно то, что момент написания сыном решения жюри (что было для него крайне тяжело) и интервью с отцом переплетаются. Мы видим, свойственную драме, четкую цепочку событий. Если вытащить отдельный момент, то конструкция рухнет. Журналистка раззодоривает конфликт, добавив едкости в слова отца. После этого Уриэлю становится особенно больно и он начинает срываться на других людей.

Что отец, что сын не являются однозначно положительным или отрицательным героем, что говорит нам о мастерстве драматурга.

Сильнейшая сцена, когда Элиэзер, используя свой скрупулезный метод изучения, определяет, что текст поздравления написал его сын, а не Гроссман. Не отстает и финальная сцена. Оба знают правду, но предпочитают держать ее в себе.

8 из 10

Отец и сын — блестящие ученые и преподаватели, занимающиеся изучением Талмуда в Еврейском университете. Но в вопросах карьеры сын Уриэль оказывается удачливее своего отца, чем вызывает зависть и недовольство родителя.

Казалось бы, что может заинтересовать российского зрителя в фильме про двух еврейских ученых, изучающих Талмуд? Данный фильм интересен поворотом сюжета, когда выявляется неожиданная ошибка, которая связана с денежными вопросами. Она меняет положение дел и проявляет непростые родственные связи.

В изящной манере режиссер поднимает следующие вопросы: возникновение вражды между детьми и родителями, механизм присуждения престижных наград, готовность к самопожертвованию ради семьи.

В самом начале мы видим сына — успешного карьериста, и отца — яркого индивидуалиста. Поначалу мне показались более привлекательными позиция и стиль жизни отца. Но с развитием сюжетной линии с удивлением замечала, что симпатии оказались на стороне сына. С чем связана смена предпочтений? С проявлением характеров главных героев в нестандартной ситуации, изменившей границы зоны комфорта.

Зрителем необычно преподносят зарисовку ключевых моментов из жизни отца и сына. Мне такой режиссерский приём пришелся по вкусу. Как мне кажется, благодаря этим зарисовкам и было выбрано название картины.

В фильме также много забавных и ироничных моментов (например, посещение Уриэлем Министерства образования Израиля). Фильм не радует количеством саундтреков, но в нём есть своя музыкальная изюминка. Благодаря вниманию режиссера к деталям, многое становится понятным без слов в этой и так немногословной картине. Для меня «Примечание» слишком быстро и неожиданно закончилось, оставив финал открытым. Пересмотрю ли я его снова? Да, что-то есть в этой своеобразной истории двух «учителей».

Цитаты: «Нужно быть смелым, чтобы решиться потерять многое»
«Ты не изменяешь, потому что ты трус»
«Отец уверен в своей правоте и готов платить, а ты со всеми готов согласиться, лишь бы не идти на конфликт»

Награды: Приз за лучший сценарий на Каннском кинофестивале(2011г.), Девять наград Израильской киноакадемии Офир (2011 г.), Был номинирован на Оскар в категории «Лучший фильм на иностранном языке»(2012г.).

8 из 10

Израильское кино, снятое не потомками выходцев из этой страны, перебравшихся в Голливуд, а ее непосредственными жителями, за пределами самого Израиля известно не слишком. Искушенный зритель, сильно постаравшись, может и вспомнит пару-другую лент, но сказать про них что-нибудь определенное не сможет. Исправить такое положение дел вызвался Джозеф Седар — пожалуй, самый известный на данный момент Израильский режиссер. Его дебютная лента «Костер» была отмечена на Берлинском кинофестивале, а второй его фильм «Бофор» — даже выдвинут на премию Оскар, хоть и в категории «Лучший фильм на иностранном языке». И, хотя, эти достижения нельзя назвать несерьезными, со своим последним фильмом — драмой «Примечание», постановщик вышел на новый уровень качества и известности.

В центре сюжета «Примечания» — отец и сын семейства Школьников. Первый — видный филолог Элизер, известный своими грандиозными трудами в области изучения Талмуда, оставшимися неоцененными широкими массами. Дело в том, что за месяц до публикации результатов его 30-летней работы, более ушлый коллега старшего Школьника, опубликовал труд, фактически делающий работу того лишенной смысла. Элизер, человек и до того не слишком открытый, после такого потрясения окончательно замыкается в себе. Тогда как его сын, Уриэль Школьник, также выбравший своим призванием изучение Талмуда, делает широкие шаги на поприще отца и, в конце концов, уходит далеко вперед. Старый Элизер считает подход сына к работе несерьезным и в глубине души презирает все, чем тот занимается. И когда в результате канцелярской ошибки, важную национальную премию вместо Уриэля получает именно Элизер, конфликт между отцом и сыном открывается, подобно небрежно зашитой ране.

Ставя во главу угла вечную тему отцов и детей, Седар все-таки умудряется показать ее так, как до него не делал никто. В первую очередь, «Примечание» выделяется из ряда похожих лент по манере съемки, выбранной режиссером. Сложные монтажные склейки, забавно оформленные флешбеки, помогающие лучше обрисовать характер персонажей, кроме всего прочего придают фильму налет комедийности. Именно он лишает «Примечание» вполне возможного, при выборе такой тематики занудства, которое часто так свойственно арт-хаусным лентам. Сами персонажи фильма хоть и несколько утрированы (в особенности Школьник-старший), но в силу этого более интересны и понятны зрителю. Кто-бы вообще мог подумать, что конфликт между, грубо говоря, двумя книжными червями из-за подхода к изучению древних книг, может настолько увлечь и заинтересовать. Но, так оно и происходит. Отчасти, потому что, сменив предмет спора отца и сына на более близкий для себя, понять их сможет практически кто угодно. А отчасти, потому что избранный Седаром стиль подачи материала является единственно верным. Балансируя на тонкой грани между семейной драмой и семейной комедией, «Примечание», отклоняясь то в ту, то в другую сторону, в итоге остается там где надо — на той самой золотой середине.