Сладкоголосая птица юности

В маленький прибрежный городок возвращается молодой человек по имени Ченс Уэйн, сопровождающий угасающую и пьющую звезду Голливуда Александру Дель Лаго, которая путешествует инкогнито под именем Принцессы Космонополис. С ее помощью Ченс хочет не только вернуть свою девушку Хэвенли, дочь местного политика, но и взобраться на Олимп голливудской славы. Но получится ли это у него, когда все самые главные шансы в жизни он упустил, а единственный его талант — красота и молодость?

После тотального пролета на «Оскаре» экранизации пьесы Теннесси Уильямса «Кошка на раскаленной крыше» (6 номинаций) режиссер Ричард Брукс решил, видимо, взять реванш, и взялся за постановку другой пьесы классика — весьма слабой «Сладкоголосой птицы юности». Номинаций в этот раз было еще меньше (три), но золотой статуэткой она все-таки была отмечена, а именно за лучшую мужскую роль второго плана (Эд Бегли, что, впрочем, тоже спорно). От его сценарной адаптации и режиссуры скучноватая, откровенно затянутая и непроработанная пьеса отнюдь не выиграла. Брукс не пытается улучшить слабые места, не заполняет пустоты и топчется на месте, пережевывая очевидное и повторяя разными репликами одну и ту же суть. Но самый главный минус — как и в «Кошке на раскаленной крыше» Брукс вновь хватается за ножницы и купирует все острые углы пьесы, на которых та, собственно и держалась (а ведь во «Внезапно, прошлым летом» (1960) все неудобные для демонстрации моменты режиссерским мастерством были донесены до зрителя почти без потерь!). И если в «Кошке» консервативные времена не позволяли упоминать гей-тематику, то чем именно руководствовался постановщик в данном случае, решив заменить пессимистичный, но важный финал (одна из немногих сильных сторон пьесы) откровенно идиотским хеппи-эндом, сказать сложно.

Понятно, что режиссер думал и о кассовых сборах, и жаждал избежать жестокости на экране и явно хотел пояснить, что название пьесы подразумевает «дорогу молодым». Если так — то это не только ханжество чистой воды, но и самая настоящая глупость, поскольку от такого прочтения посыл всей задумки попросту обессмыслился. К чему были все эти длительные диалоги/монологи, сводящиеся к осознанию героя, что его молодость прошла впустую, и весь его талант — преходящие юность и красота? Имя главного героя (chance — шанс) должно носить издевательский, а не оптимистичный характер, он не человек-шанс, он — олицетворение упущенных возможностей, которого Уильямс разумно поставил в жизненный тупик. Впрочем, выбор Ньюмана на эту роль вполне оправдан, хотя играть ему приходится куда меньше, чем красоваться, и его дуэт с шикарной Джеральдин Пейдж оказался более чем достойным. Актриса сполна заслужила свою номинацию, демонстрируя явный прогресс по сравнению с ролью в «Лето и дым», сыграв очень ярко, изобретательно и эффектно. Особо хочется отметить работу стилистов, поработавших над имиджем актрисы — они проделали просто титаническую работу, превратив простенькую домашнюю женщину в настоящую легенду кино, создав ей стопроцентно точный облик увядающей, но еще способной «дать джазу» звезды. Фактически, большинство сцен с парой Ньюман-Пейдж — это лучшие эпизоды фильма, которые, тем не менее, картину не спасают, и не позволяют оценить ее даже просто «выше среднего».

6 из 10

В качестве исполнителя главной роли в «Кошке на раскаленной крыше» и «Сладкоголосой птице юности» Брукс выбрал Пола Ньюмана, еще начинающего свою карьеру в кино, но уже прославленного театрального актера. Нарочитое, порой бросающееся в глаза подражание актерское технике Марлона Брандо в «Сладкоголосой птице юности» долго не дает зрителю сосредоточиться на произносимом актером тексте.

«Сладкоголосая птица юности» не принадлежит к числу лучших пьес Уильямса, во многом дублируя его основные сюжетные коллизии: по одну сторону баррикад — успешные дельцы в лице босса Финли и Александры дель Ларго, по другую — аутсайдеры (Чанс и дочь Финли). Главный герой в исполнении Ньюмана, Чанс по началу кажется нам достигшим успеха, и лишь потом мы узнаем, что он — всего лишь жиголо, который лелеет мечту об успехе, хочет стать знаменитым актером.

Диалоги между Чансом с Александрой дель Ларго — голливудской звездой со скверным характером — заставляют зрителя вспомнить главный конфликт картины Б. Уайлдера «Сансет бульвар», где герои Холдена и Свенсон, звезды немого кино и ее жиголо, также довольно темпераментно выясняли отношения, и герой Холдена мечтал стать актером.

Брукс активно использует флешбэки и полиэкран, разрывая повествовательную ткань фильма сценами воспоминаний Чанса и дель Ларго, идет по иному пути, чем Шлендорф, не стремясь использовать возможности внутрикадрового пространства, это делает его картину гораздо более скучной и однообразной в плане использования средств киноязыка, чем работу немецкого режиссера.

Данная пьеса Уильямса — политически заострена, что редко для его драматургии: фигура босса Финли — «ястреба», дельца, нелицеприятного представителя среднего класса, мещанина, воинственного и неотесанного — занимает в ней едва ли не центральное место. Чтобы сделать этого героя психологически убедительным, Брукс посвящает его истории достаточно много экранного времени, несколько утяжеляя фильм прямолинейным антибуржуазным пафосом.

В картине «Кошка на раскаленной крыше», которая следует за первоисточником с не меньшим педантизмом, чем «Сладкоголосая птица юности», перед зрителем разворачивается многоуровневый семейный конфликт, в котором можно выделить три аспекта: напряженные отношения между Бриком и его женой Мэгги, вызванные смертью его друга Капитана (скрытый гомосексуальный мотив отношения Брика и Капитана всплывает в разговорах сына с отцом), смертельная болезнь отца семейства Харви и споры из-за наследства, конфликт Мэгги и остальной семьи, который можно охарактеризовать, как «птица в золотой клетке».

Фильм Брукса построен как один непрекращающийся ударный эпизод, в котором не ослабевает драматическое напряжение: психологические схватки персонажей, следующие одна за другой, лавиной накрывают зрителя, не давая ему опомниться вплоть до самого финала. Подобный повествовательный драйв, которого так не хватало «Сладкоголосой птице юности», скорее стоит отнести по ведомству драматурга, чем режиссера, создавшего жестко структурированный сюжетный каркас.

Брукс использует все тот же традиционный, почти незаметный глазу монтаж планов короткой и средней продолжительности, что и в «Птице…», однако, в данном случае, картина выглядит как литая, будто высеченная из камня единым куском. Актерское исполнение лишено чрезмерной эмоциональности и педалированных интонаций: Ньюман играет более стушевано, сдержано, у Тейлор может быть больше чувств, чем надо (впрочем, как всегда у нее), но это не раздражает в отличие от исполнения Пейдж в «Птице…».

Что же касается содержательной стороны пьесы и фильма то мы вновь находимся на излюбленной территории Уильямса: неудовлетворенный, разочарованный жизнью герой, не способный оправиться после смерти друга, с которым его связывало нечто большее (Брукс и Ньюман блистательно нюансируют эпизод признаний Брика, где тот полунамеками говорит об их отношениях), сталкивается лицом к лицу с мещанской средой, которую воплощает его семья, не признающей ничего кроме философии успеха и материального благополучия.

В то же время фильм лишен жесткого деления на черное и белое, что отличало «Птицу…», в нем нет односторонних оценок и пафоса, персонажи, если и не многогранны, то, по крайней мере, и не одномерны, представляя собой определенный баланс положительных и отрицательных черт. Картина Брукса в полной мере демонстрирует все богатство психологических нюансов пьесы, почти не добавляя ничего от себя.

Кинематографические интерпретации Уильямса, предложенные Бруксом, представляют собой вполне классический взгляд на литературный материал, с неотъемлемым для него внимательным следованием первоисточнику, аскетизмом в использовании выразительных средств, достаточно больших режиссерских усилиях, предпринятых для того, чтобы оставить форму в тени содержания и сосредоточить все внимание зрителей на тексте диалогов.

Данный подход чреват целым комплексом недостатков, главные из которых — эффект иллюстративности, вторичности по отношению к тексту, который возникает при просмотре, зажатость, стеснительность киноязыка, делающие просмотр для синефила скучным и однообразным, в связи с чем возникает резонный вопрос: «А не лучше ли сходить на сценическую постановку пьесы, чем тратить время на экранизацию?»

Иногда в жизни мы можем совершить множество ошибок, и, чтобы забыть то, что мы совершили, просто уходим как можно дальше от последствий этих ошибок. Однако можно ли вернуться и исправить прошлое? Эта тема целое множество раз становилась в центре внимания в кинематографе, и занимает особое место в постановке пьесы Теннеси Уильямса «Сладкоголосая птица юности».

Синопсис Несостоявшийся актёр Чанс Уэйн возвращается в свой родной городок, привезя с собой увядающую кинодиву Александру Дель Лаго. Он надеется шантажом заставить актрису заключить выгодный для себя контракт и убраться из города вместе со своей старой любовью красавицей Хэвенли. Однако между Чансом и Хэвенли стоит отец девушки, коррумпированный и опасный чиновник по кличке Босс Финли.

Игра актёров На мой взгляд, пожалуй, действительно сильная сторона фильма — это игра актёров. Прежде всего, следует отметить исполнение Пола Ньюмана, сыгравшего в начале самоуверенного, а ближе к концу выбившегося из сил Чанса Уэйна, который предпринимает все попытки вернуть свою жизнь. Как мне кажется, самая яркая роль была исполнена прекрасной Джеральдин Пейдж, воплотившей образ «стареющей» актрисы Александры Дель Лаго, чья судьба по случайности оказывается вовлеченной в аферу, чинимую Чансом. Конечно, произвела сильное впечатление игра Эда Бегли, исполнившего роль Босса Финли, самоуверенного жестокого чиновника, который привык, что весь мир должен подчиняться его воле, однако он не смог справиться с чувствами собственной дочери.

Режиссура Во время просмотра зритель наверняка заметит, что «Сладкоголосая птица юности» — это остановка именно театральной пьесы, поскольку длинные сцены напоминают спектакль. Однако режиссер Ричард Брукс снял кино таким образом, что театрализованность только придает картине легкое обаяние. Тем не менее, все равно фильм больше катит на слезливую мелодраму, нежели на человеческую драму, в которой сталкиваются друг с другом различные вопросы и проблемы. Однако, следует отметить, как режиссер удачно выделил проблемы одержимости славой в лице героини Александры Дель Лаго.

Сценарий Сценарий фильма состоит из трех сюжетных линий. Первая посвящена главному герою Чансу Уэйну, который возвращается в свой родной городок, чтобы забрать свою любимую девушку Хэвенли, параллельно предаваясь воспоминаниям, в которых он пытался стать playboyем и предпринимал попытки вернуться в город. В центре внимания второй сюжетной линии находится отец девушки жестокий и аморальный чиновник Босс Финли, который должен справиться с двумя проблемами: с предвыборной гонкой и с ненавистным Чансом Уэйном. Наконец, третья линия посвящена Александре Дель Лаго, чья карьера пошла под откос, а сама актриса впала в глубокую депрессию, из которой ей помогает выйти Чанс. Все эти линии пересекаются, приводя героев к тому исходу, который они заслужили.

Итог Если честно, от фильма у меня осталось двойственное впечатление, поскольку мне понравились не все герои, не все сюжетные линии. Я с особым интересом наблюдал за развитием сюжетными линиями, связанными с актрисой и чиновником, однако слезливая мелодрама о главном герое и его любимой меня как-то не затронула. Поэтому я ставлю фильму такую оценку.

7 из 10

Почему не стоит смотреть фильмы, снятые по пьесам Теннесси Уильямса? Во-первых, они циничны до предела, что явствует из диалогов его персонажей и не по-джентельменски откровенно изображенных женских образов.

Во-вторых, они о человеческой жестокости. Доброта и наивность часто приравниваются к безумию, а преуспеть можно только путем обмана или продажи собственного тела тем, кто поможет либо деньгами, либо связями.

И в-третьих, после первого же фильма по его пьесе захочется посмотреть еще, потому что, несмотря на довольно неприятные ощущения от осознания человеческих пороков, ирония, оригинальный сюжет и многомерность смыслов очаровывают и вызывают интерес.

Данное произведение отчасти напомнит «Ромео и Джульетту», но только отчасти, потому что здесь Джульетта не спешит сначала зарегистрировать брак у священника, а Ромео не столько из неугодной семьи, сколько просто выбрал не ту профессию. Главный герой оправляется в большой город, где работает, как может, над исполнением своей мечты. Его работа включает также оказание разного рода услуг дамам. Такой вот «принц» из сказки, который, что бы ни происходило в его жизни, продолжает любить прекрасную Джульетту, здесь — Хэвенли, вопреки воле ее отца и брата.

Ричард Брукс — режиссер, снявший эту картину, не ищет простых путей. Он великолепно снял фильм по другой, пожалуй, самой известной пьесе Теннесси Уильямса «Кошка на раскаленной крыше» с Элизабет Тейлор, экранизировал и русскую классику, в частности «Братьев Карамазовых». Именно по этой причине, как мне кажется, в его фильмах стоит поискать дополнительные смыслы и не принимать все за чистую монету.

О любви ли это кино? Когда любят не уезжают, не отдаляются, а наоборот стараются быть ближе. Да и может ли быть идеальная с художественной точки зрения любовь в беге за деньгами и славой? Главный герой говорит: «У каждого свой внутренний ад», и за этой метафорой не только поиск неприятных ощущений и выбор страдания, воспоминаний о прошлом вместо жизни в настоящем моменте, а еще и осознание собственного падения в выборе целей низшего порядка.

Пол Ньюман и Джеральдин Пейдж изначально исполняли роли Чэнса и Александры (дамы, с помощью которой Чэнс хочет воплотить свои мечты) на Бродвее. Для превращения театральной постановки в кино Ричард Брукс внес ряд значительных изменений. В частности, он изменил финал, что повлияло на образ Чэнса, который из неудачника стал героем.

Интересен образ актрисы Александры, теряющей свою популярность и пытающейся самоутвердиться с помощью Чэнса. Она по-настоящему развлекается, манипулируя Чэнсом и мечтает управлять им еще больше. Уязвленная гордость Чэнса приводит его к выбору без выбора, где более женственная, трогательная и покорная Хэвенли становится гораздо более соответствующей альтернативой.

Американский поэт Роберт Фрост писал: «Что-то все время сдерживало нас и делало слабее. Оказалось, что это мы сами». Если мужчина мужественен, нет той женщины, которая могла бы им управлять. Очень удобно перекладывать свои страхи на других людей. Но обычно все-таки расстаются не из-за отца невесты, а потому что хочется идти куда-то вперед без этой самой невесты.

«Дух зла возвел заграждения из золотой фольги и пурпурной, заграждения, имя которым «Страх» и «Ужас», а дети будут с легкостью через них перепрыгивать и всякий раз, обернувшись, разражаться буйным, неистовым смехом», — писал Теннесси Уильямс.

Он всегда удивлялся, что уровень жестокости в его пьесах оказывался приемлемым для режиссеров и зрителей.

Для него его пьесы — своеобразный катарсис, попытка, изобразив пороки людей, к которым он относит и себя, очиститься и исцелиться. И именно в театре, и на экране, когда пьесы «оживают», происходит трансформация, в ходе которой осознанное «зло» из реального превращается в иллюзию, и исчезает вместе с препятствиями на пути к счастью и радости.