Искатель воды

1919 год. Отзвучала кровавыми набатами Первая Мировая Война, принеся с собой не только терпкую сладость победы, но и горечь, невыносимую, невыразимую, неизъяснимую горечь миллионов утрат. Кто-то уж никогда не обнимет своего любимого мужа и отца, не прижмется щекой к уставшему лицу обожаемого сына, вернувшегося с полей битв иным, изменившемся, познавшем в одночасье истинную цену жизни и неизбежность смерти. Кто-то отплачется, отвоет свое, но он будет знать, что остался жив. Кто-то, но не Коннор, жизнь которого отныне разделилась надвое — на рай довоенный, когда и сыновья были рядом, и жена была жива, и яркость красок вокруг была слепящей, и на ад послевоенный, когда цвета потускнели в испепеляющей черноте, когда Коннор потерял всех, кто определял неизбывную сущность его пребывания на этой вековечной грешной земле. И он отправляется к берегам Галлиполи, чтобы найти и вернуть на родную землю тела своих сыновей, даже не подозревая, что в этом мучительном путешествии он обретет сызнова смысл своей жизни.

«Искатель воды» 2014 года — дебют знаменитого автралийского оскароносца Рассела Кроу, в чьей актерской карьере ныне наметился ощутимый спад и игра на одних и тех же приемах и шаблонах — обязывает, пожалуй, к очень многому изначально, на первый взгляд являясь не просто красочной исторической зарисовкой, не просто ожидаемым обращением Кроу к своим истинным корням, не просто его долгожданным кинематографическим возвращением в родные пенаты, но фильмом, который помимо того, что жанрово очень уютно и крайне выгодно устроился между военной драмой, семейной сагой и историческим эпосом, должен был бы стать фактическим magnum opus и реваншем Кроу после ряда откровенных творческих неудач. Тем более, что фильм принципиально берет исключительно крупными авторскими мазками и непростыми, но актуальными темами, начиная от приснопамятных подвигов австралийцев под Галлиполи(высокий уровень патриотизма включен на полную мощность!) и завершая отношениями между Востоком в лице тогда еще чрезвычайно враждебной Османской империи и, собственно, Западом, представленном в благообразном лике Австралии(причем предпочитая соблюдать баланс и не чернить черных, как и чересчур не обелять белых), попутно разряжаясь на размышления о сущности взаимоотношений отцов и детей, дабы усилить акценты на общегуманистической универсальной и пластичной авторской мысли, существующей в «Искателе воды» над всем слишком спорным и очевидно полемическим. Фильм нарочито избегает всех мыслимых и немыслимых острых углов в повествовании, поступательно из серьезной, хотя и по-голливудски выхолощенной и выкрашенной в радужные цвета драмы превращаясь в некое подобие усредненных, очень посредственных, лишенных любой индивидуальности и зримого авторского почерка любовных мелодрам на фоне масштабных, слезоточиво пафосных военных сражений, обретающих в картине оттенки всеобщей символичности монументальных битв одной цивилизации против другой. Битв, определяющих все и вся в каждом человеке. Битв, переслащенных от дурной пафосности, которую выдают без зазрения совести за жизненность. Только вот ее совсем не ощущается в картине, есть тлетворная безжизненность, спекулятивность и манипулятивность, звучащая громогласно в каждом кадре фильма, в каждом степенной монтажной фразе, скроенной под звуки намеренно выбивающего слезу саундтрека. Даже если принять тот факт, что в основе нехитрой в общем-то фабулы фильма, напоминающей «Спасти рядового Райана» наоборот с большим привкусом трагизма(отец приезжает на поля битв, за телами своих уже мертвых сыновей), лежат дневники и письма настоящих солдат, а сцены военного плана были вдохновлены военной литературой, но явно очень однобокой, это не отменяет того, что «Искатель воды» сам перманентно льет несвежую уже воду на голову зрителям, твердит очевидные истины об ужасности любой войны, призывает к пониманию и обретения веры супротив пирровой победе тотального отчаяния. То есть ничего нового Кроу не говорит, Америки не открывает и уж тем более не закрывает, мысля категориями упрощенности, и приблизительно такие же темы затрагивает любой военный фильм, снятый и до, и после «Искателя воды». Очевидно, что у фильма много общего по духу и букве не столько с «Яростью» Эйра или противоречивым «Снайпером» Иствуда(роднит их тема войны как таковой, даже без явной привязки к истории), сколь с «Австралией» База Лурманна — красочно, на грани китча, сентиментально, до почти вульгарной бульварности, слишком просто и доступно, что бы фильм можно было счесть реальным авторским высказыванием и полноценным историческим осмыслением(далекий фильм 1981 года «Галлиполи» и то выигрывает несметное количество очков у фильма Кроу загодя), и откровенно беззубо в своей драматичности, которая при приближении к финалу становится очень клишированной. Причем немало претензий можно предьявить как к любовной линии фильма, решенной без особой драматургической реалистичности, так и к линии военной, синефильски следующей по линии все того же Спилберга. Но если содержание фильма представляет из себя аппликативный набор клише, спаянный без особого удовольствия, а все центральные философские постулаты сводятся лишь к теме своеобычной жестокости войны, своеобычного же патриотизма и спасительной силы любви, пускай и со стороны сиюминутной турчанки Айше, чье имя рифмуется так или иначе со словом «клише», ибо героиня Ольги Куриленко более чем архетипична, и любви отца к своим сыновьям, то форма фильма гиперэстетизирована до фетишизма. Но чем больше зрителю дают холодные контрастные и бесстрастные операторские души пейзажей, чем больше зрителя нагружают мелодикой и поэтикой, тем больше явственно возникает ощущение, что лишь таким образом Кроу заполняет множественные авторские лакуны, заменяя глубину взгляда на историю и жизнь ее визуальной пустотой.

Но одно дело стремится к подобной многоголосице, не превращая ее при этом в вавилонское столпотворение, а другое, но куда как более важное — создавать предельно цельный и честный фильм, лишенный любых ноток эскапизма и формализма в пику доминирующему в данном случае реализму, на который по идее и должен был быть главный упор в «Искателе воды». Но на поверку Кроу пошел по проторенной тропе вящего отсутствия любой пронзительной и правдивой реалистичности, укутав свой режиссерский дебют в приятные в своей визуальной поэтичности и в чем-то даже навязчивой лиричности одеяла крайне поверхностных взглядов, которые удобны просто потому, что они просты и понятны, не требуя излишнего углубления, настолько, что в фильме deux ex Machina начинает безраздельно властвовать, подавляя в конце концов все, включая здравый смысл и истинную драму, ставшую в «Искателе воды» дешевой и простонаружной, не берущей за душу и растворяющейся в лапидарно-бездарном киноязыке, лишенном объективной авторской зрелости. Но, как известно, ура-патриотизм и упор на псевдожизненность города берет всегда, имея всегда же и низкий порог художественной ценности.

Очень часто многие талантливые актёры, разменяв пятый десяток и наев неплохое пузо, внезапно осознают, что где-то там, внутри, спрятан и весьма неплохой режиссёр. Не стал исключением и Рассел Кроу, которому тоже привиделось режиссёрское кресло.

Снимать свой первый фильм, естественно, он задумал в Австралии. В той самой, где этот новозеландский актер безуспешно двадцать лет пытается заполучить гражданство. Дабы никто не подумал, что пузатый гладиатор плюёт на свою настоящую родину, следует уточнить, что в Австралию его родители перебрались, когда Расселу было всего два года. Но, хотя по собственному признанию, очередной отказ в гражданстве его и оскорбляет, своей родиной он считает Австралию и, следовательно, фильм захотел снять там.

Выбор его предсказуемо пал на Галлиполи — самое известное сражение Первой Мировой войны для любого австралийца. Сражение при Галлиполи произошло после провала Дарданелльской операции. 80 тысяч солдат союзников, в основном австралийцы и новозеландцы, высадившись на полуострове, вступили в битву с турецкими войсками. Руководил всем этим многим известный гражданин Уинстон Черчилль. Тем удивительней, как после такого провала (потери составили более 44 тысяч человек) и общей бездарности сухопутной операции, сей гражданин кем-то там умудрился стать.

Так как потери для Австралии были неслыханные, всюду на континенте вспыхивали всевозможные митинги, на которых давался отлуп политике метрополии. Считалось, что такие потери в далекой и непонятной для простого австралийца войне произошли потому, что англичане бросали бравых австралийских солдат на пулеметы, закрывали ими щели в дотах и вообще всячески использовали их как пушечное мясо.

И вот Рассел решил снять кино и ещё раз рассказать о Галлиполи. На самую главную роль он, конечно, пригласил себя, на второй план взял Ольгу Куриленко, Изабель Лукас и Джая Кортни — да, того самого тефтеля, но, справедливости ради, вместе со своими усищами Кортни здесь выглядел достаточно аутентично и погоды не портил.

Сюжет фильма Кроу построил вокруг типичного австралийского фермера и его трех сыновей, которые погибли где-то там на Галлиполи. Он, понятно, жутко переживает по этому поводу, но несколько лет не едет на поиски, ибо ему интереснее копать колодцы посреди пустыни. Здесь зрителю достаточно подробно показан процесс бурления лопатой австралийской земли. Очевидно, что сама процедура для Рассела достаточно близка. В самой сцене ещё и участвовала собака Рассела Кроу. Вс, что от неё требовалось — это сидеть на краю ямки и посматривать в неё, да пару раз отпрыгнуть от земли, которую ушедший под землю фермер выкидывал наверх. И вот ради этих двух-трех кадров, как сообщается, бедный пёсик был посажен на жесткую диету, чтобы принять сильно исхудавший и затасканный вид. Ну, можно надеяться, что ему хоть косточку потом дали большую.

Попутно зрителя так же кормят флэшбеками, где проскакивает лучшая сцена в фильме. Рассел Кроу на лошади, которая тоже его и её вроде не морили голодом, молодецки заскакал в набежавшую бурю. Одну из тех, канонических, которых сперва вроде как нет, а потом они уже сразу есть и все бегут в разные стороны, а ненужных по сюжету граждан буря настигает и уносит кверху задницей. Но детей Рассела не уносит, он их геройски спасает. А потом отпускает на войну.

Там, стало быть, он уже не способен их спасать и их расстреливают с разных турецких пулеметов. Ужасно дурацкая сцена. Да, двести лет назад войны были совсем идиотские, толпа народа шла во весь рост, выстраивалась друг напротив друга и начинала постреливать. Без смеха смотреть на такое уже невозможно, а тут, пусть и не такое, но где-то рядом и под пулеметами.

Как было сказано, несколько лет Рассел не горит желанием ехать забирать тела, но тут его жена, оскорбив его по-всякому из-за того, что он не спешит, прыгает в пруд и сразу тонет. Это убеждает фермера надеть шляпу и поехать в Турцию.

В Турции, понятно, живут турки и Ольга Куриленко, которая тоже турок. Так как её мужа убили англичане, тоже на Галлиполи, она сперва не любит Рассела, но потом он ей уже нравится, ибо показывает себя со всех сторон и хорошо относится к её сыну.

Здесь Рассел включает свою способность что-то находить под землёй. Кое-как уговорив усатого тефтеля пустить его на поле битвы, он, походив по нему пару минут, включает внутренний радар и сразу находит место, где присыпало его сыновей, после чего тыкает пальцем, указывая солдатам где копать, чем вызывает у тефтеля лупоглазие в последней стадии. Хотя он как-то даже не спросил у Рассела, как такое вообще возможно.

И вот здесь стартует уже настоящий сюжет фильма, ибо присыпало всего двух сыновей, а третий, оказывается, выжил, но никто не знает, куда его уволокли. Точнее, знают, но когда Рассел приходит туда, где знают, оказывается, там его нет и так далее.

Немного удивительно было видеть, что Рассел Кроу решил показать свиньями не турок, а греков. По фильму создается впечатление, что греки свински атакуют турков, которые хотят всем добра. И даже когда греки, выглядящие как страшные бомжи, убивают лучезарных турецких граждан, среди которых прятался Кроу, а его не трогают, Рассел напрыгивает со спины на тех, кто его только что пощадил и рвет их зубами, чтобы спасти турецкого генерала, который тоже был добр к нему. А ведь исторически турки вырезали греков, которые жили на своей земле. Странное решение. Хотя, возможно, этим пришлось заплатить за съемки в Стамбуле.

Из хороших съемок, кроме нападения австралийской бури, можно выделить только бабахнувший паровоз. Все остальное жутко местечковое и пыльное. Персонаж Куриленко выглядит так, будто его пришили просто для того, чтобы у Рассела вроде как могла появиться женщина. В мусульманской стране. Мусульманка. А он, вроде как, враг. Выглядит глупо. И неправдоподобно.

Флэшбеки с бабахами во время сражения сняты плохо, заметно, что бюджета хватает на 10—12 человек бегущих с ружьями и на пару взрывчиков у них за спиной. Ну то есть лучше бы не показывали. Снова есть ощущение, что из фильма вырезали где-то час гуляний Рассела по всяким Турциям. Выглядит все откровенно галописто, вплоть до концовки, где происходит сплошной перебор во всём.

Актеров вроде как пнуть не за что, даже Джая Кортни. Но чего-то этакого они явно не показали. Лучше всех выглядит турецкий гражданин Йылмаз Эрдоган, да и то скорее выделяется не своими актерскими данными, а каким-то внешним колоритом.

Танцевать не с чего, плакать тоже, но кино откровенно скучное и местами наивное.

1919 год. Отзвучала кровавыми набатами Первая Мировая Война, принеся с собой не только терпкую сладость победы, но и горечь, невыносимую, невыразимую, неизъяснимую горечь миллионов утрат. Кто-то уж никогда не обнимет своего любимого мужа и отца, не прижмется щекой к уставшему лицу обожаемого сына, вернувшегося с полей битв иным, изменившемся, познавшем в одночасье истинную цену жизни и неизбежность смерти. Кто-то отплачется, отвоет свое, но он будет знать, что остался жив. Кто-то, но не Коннор, жизнь которого отныне разделилась надвое — на рай довоенный, когда и сыновья были рядом, и жена была жива, и яркость красок вокруг была слепящей, и на ад послевоенный, когда цвета потускнели в испепеляющей черноте, когда Коннор потерял всех, кто определял неизбывную сущность его пребывания на этой вековечной грешной земле. И он отправляется к берегам Галлиполи, чтобы найти и вернуть на родную землю тела своих сыновей, даже не подозревая, что в этом мучительном путешествии он обретет сызнова смысл своей жизни.

«Искатель воды» 2014 года — дебют знаменитого автралийского оскароносца Рассела Кроу, в чьей актерской карьере ныне наметился ощутимый спад и игра на одних и тех же приемах и шаблонах — обязывает, пожалуй, к очень многому изначально, на первый взгляд являясь не просто красочной исторической зарисовкой, не просто ожидаемым обращением Кроу к своим истинным корням, не просто его долгожданным кинематографическим возвращением в родные пенаты, но фильмом, который помимо того, что жанрово очень уютно и крайне выгодно устроился между военной драмой, семейной сагой и историческим эпосом, должен был бы стать фактическим magnum opus и реваншем Кроу после ряда откровенных творческих неудач. Тем более, что фильм принципиально берет исключительно крупными авторскими мазками и непростыми, но актуальными темами, начиная от приснопамятных подвигов австралийцев под Галлиполи(высокий уровень патриотизма включен на полную мощность!) и завершая отношениями между Востоком в лице тогда еще чрезвычайно враждебной Османской империи и, собственно, Западом, представленном в благообразном лике Австралии(причем предпочитая соблюдать баланс и не чернить черных, как и чересчур не обелять белых), попутно разряжаясь на размышления о сущности взаимоотношений отцов и детей, дабы усилить акценты на общегуманистической универсальной и пластичной авторской мысли, существующей в «Искателе воды» над всем слишком спорным и очевидно полемическим. Фильм нарочито избегает всех мыслимых и немыслимых острых углов в повествовании, поступательно из серьезной, хотя и по-голливудски выхолощенной и выкрашенной в радужные цвета драмы превращаясь в некое подобие усредненных, очень посредственных, лишенных любой индивидуальности и зримого авторского почерка любовных мелодрам на фоне масштабных, слезоточиво пафосных военных сражений, обретающих в картине оттенки всеобщей символичности монументальных битв одной цивилизации против другой. Битв, определяющих все и вся в каждом человеке. Битв, переслащенных от дурной пафосности, которую выдают без зазрения совести за жизненность. Только вот ее совсем не ощущается в картине, есть тлетворная безжизненность, спекулятивность и манипулятивность, звучащая громогласно в каждом кадре фильма, в каждом степенной монтажной фразе, скроенной под звуки намеренно выбивающего слезу саундтрека. Даже если принять тот факт, что в основе нехитрой в общем-то фабулы фильма, напоминающей «Спасти рядового Райана» наоборот с большим привкусом трагизма(отец приезжает на поля битв, за телами своих уже мертвых сыновей), лежат дневники и письма настоящих солдат, а сцены военного плана были вдохновлены военной литературой, но явно очень однобокой, это не отменяет того, что «Искатель воды» сам перманентно льет несвежую уже воду на голову зрителям, твердит очевидные истины об ужасности любой войны, призывает к пониманию и обретения веры супротив пирровой победе тотального отчаяния. То есть ничего нового Кроу не говорит, Америки не открывает и уж тем более не закрывает, мысля категориями упрощенности, и приблизительно такие же темы затрагивает любой военный фильм, снятый и до, и после «Искателя воды». Очевидно, что у фильма много общего по духу и букве не столько с «Яростью» Эйра или противоречивым «Снайпером» Иствуда(роднит их тема войны как таковой, даже без явной привязки к истории), сколь с «Австралией» База Лурманна — красочно, на грани китча, сентиментально, до почти вульгарной бульварности, слишком просто и доступно, что бы фильм можно было счесть реальным авторским высказыванием и полноценным историческим осмыслением(далекий фильм 1981 года «Галлиполи» и то выигрывает несметное количество очков у фильма Кроу загодя), и откровенно беззубо в своей драматичности, которая при приближении к финалу становится очень клишированной. Причем немало претензий можно предьявить как к любовной линии фильма, решенной без особой драматургической реалистичности, так и к линии военной, синефильски следующей по линии все того же Спилберга. Но если содержание фильма представляет из себя аппликативный набор клише, спаянный без особого удовольствия, а все центральные философские постулаты сводятся лишь к теме своеобычной жестокости войны, своеобычного же патриотизма и спасительной силы любви, пускай и со стороны сиюминутной турчанки Айше, чье имя рифмуется так или иначе со словом «клише», ибо героиня Ольги Куриленко более чем архетипична, и любви отца к своим сыновьям, то форма фильма гиперэстетизирована до фетишизма. Но чем больше зрителю дают холодные контрастные и бесстрастные операторские души пейзажей, чем больше зрителя нагружают мелодикой и поэтикой, тем больше явственно возникает ощущение, что лишь таким образом Кроу заполняет множественные авторские лакуны, заменяя глубину взгляда на историю и жизнь ее визуальной пустотой.

Но одно дело стремится к подобной многоголосице, не превращая ее при этом в вавилонское столпотворение, а другое, но куда как более важное — создавать предельно цельный и честный фильм, лишенный любых ноток эскапизма и формализма в пику доминирующему в данном случае реализму, на который по идее и должен был быть главный упор в «Искателе воды». Но на поверку Кроу пошел по проторенной тропе вящего отсутствия любой пронзительной и правдивой реалистичности, укутав свой режиссерский дебют в приятные в своей визуальной поэтичности и в чем-то даже навязчивой лиричности одеяла крайне поверхностных взглядов, которые удобны просто потому, что они просты и понятны, не требуя излишнего углубления, настолько, что в фильме deux ex Machina начинает безраздельно властвовать, подавляя в конце концов все, включая здравый смысл и истинную драму, ставшую в «Искателе воды» дешевой и простонаружной, не берущей за душу и растворяющейся в лапидарно-бездарном киноязыке, лишенном объективной авторской зрелости. Но, как известно, ура-патриотизм и упор на псевдожизненность города берет всегда, имея всегда же и низкий порог художественной ценности.

Для меня этот фильм является особенным в первую очередь из-за того, что в нём Рассел Кроу, актёр, творчество которого, мне очень нравится, не только играет главную роль, но и также сидит в кресле режиссера. У Рассела не так много режиссерских работ, и так случилось, что до этой картины я вообще не был знаком с Кроу, как с режиссером. Поэтому смотреть эту картину мне было особенно интересно.

История на первый взгляд не кажется такой интересной — австралиец отправляется на места сражений, в которых участвовали его сыновья, чтобы найти их останки и привезти на Родину. На дворе 1919 год.

Название фильма — «Искатель воды» — как мне кажется, отражает не столько профессию главного героя, сколько тот факт, что поиск пропавших без вести тел сыновей для героя Кроу, как тот глоток живительной влаги в пустыне, ведь жизнь его превратилась в сущий кошмар.

Я не могу сказать, что фильм показался мне особенно тяжелым. Не спорю, есть несколько моментов, которые действительно непросто смотреть, но, в общем и целом, несмотря на далеко нелёгкую тему, герой Рассела стойко и с такой верой преодолевает все трудности, что ты, как зритель, точно знаешь — у него всё будет хорошо.

Было приятно увидеть в этом фильме Ольгу Куриленко. Однако, тут она лично меня ничем не удивила. Безусловно, её приятно наблюдать на экране (в первую очередь, из-за её внешности), но, как мне кажется, тем непростым персонажем, что ей достался, можно было сильнее проникнуться.

А Рассел Кроу как всегда на высоте. И чтобы не говорили всевозможные критики, мне кажется, что он с каждым годом играет всё талантливее и талантливее. А в этом случае, не только играет, но и снимает. Очень надеюсь, что еще не раз увижу его в кресле режиссера.