Матало!

Слабый евровестерн с любопытной операторской работой
Если бы не операторская фантазия - то догадаться, почему этот фильм попал в рейтинг лучших евровестернов, было бы невозможно.

При просмотре возникает ощущение, что именно этот вестерн так усиленно пародировали в советском и восточноевропейском кинематографе (и даже в мультфильмах).

Начало снято как своего рода рок-клип. Банда под динамичную музыку лихо отбивает на главной площади города голубоглазого мерзавца с петлёй на шее. Тот расплачивается с освободителями, после чего старательно расстреливает их в спину, и расстрелянные мексиканские бандиты аккуратно укладываются на землю один за другим. Возникает ощущение опереточности происходящего. Затем действие перемещается в заброшенный иствудовский город с салуном, по улицам которого гуляют маленькие песчаные смерчи. Наверное единственный запоминающийся образ из фильма.

Дальше, как верно отметил один из рецензентов, вестерн превращается в фильм жанра 'джалло' с таинственными скрипами, пожарами, вскриками, выпученными глазами, таинственными тенями в окне и т.п. штампами. И всё бы ничего, если бы не безупречно бездарная игра исполнителей ролей (назвать их актёрами рука не поворачивается), вялая драматургия и тоскливая затянутость фильма.

Фильм может быть любопытен скорее любителям джалло, чем вестернов, но на откровение не рассчитывайте.

Ни слова про Мотаро
'Матало' - это не традиционный спагетти-вестерн, от оного тут только город-призрак, пистолеты и дилижанс. 'Матало' сюрреалистичен немногим больше, чем полностью, он берёт дрель и просверливает черепную коробку неосторожно заглянувшего на огонёк наблюдателя. Это словно Хантер Томпсон, закинувшийся бумагой с 'Макбетом' и ушедший в улётный трип, попутно пописывая сценарий для спагетти. Словно мальчики, поросшие бородой на груди, плюющие в небо в ожидании Тунгусского метеорита и первых в своей жизни влажных простыней, решили сварить адское пойло в пряничном домике ведьмы. Словно Корсар, раз в столетие отрывающийся от аниме и выдающий очередной мастерпис просвещённого пацанства, скромно тихушничая в ожидании набега толп фанаток настоящего искусства. Пьяный нигилист от мира спагетти, которого не то что к 'антивестернам' не причислишь, а вообще с определением жанра в ступор впадёшь. Не стоит недооценивать непредсказуемость тупизны, а здешний сюр с нею граничит очень близко, порою впадая в откровенную шизофазию. Метания из стороны в сторону с каждой секундой становятся все припадочнее, персонажи появляются из ниоткуда, главный герой пропадает из фильма на час, отморозки одевают на голову старые женские панталоны, хихикая, как енот-полоскун, дорвавшийся до чизкейков, без всякой периодичности и обьявления войны в кадре появляется кровавый глаз, дополняя творящийся трэш и угар. А музыкальное эйсид сопровождение, заставляющее вспоминать о группе Iron Butterfly и их легендарном упарывании кислотой, с возникшими после безумными музыкальными импровизациями, давит на голову этими бесконечно длинными гитарными соляками так, что хочется крикнуть: 'Я ненавижу юмор Лемра!' и смешно выпрыгнуть в окно.

Режиссёру Чезаре Канневари, фильмография которого как бы намекает на его недюжинную фантазию, в своём фильме наплевать на всё: на законченность и логичность сюжетных линий, связность языка, плавность съемки. Всё склоняется перед абсурдизмом, по-одесски отвечающим на неизбежно возникающие вопросы зрителя своими же вопросами, разудало кричащим жирным танцорам-хапугам: 'Эх, прокачу по выцветшим пескам прерий!'. Калейдоскопичность происходящего трудно понять, беспрерывно кружащаяся на 360 градусов камера даёт возможность ощутить себя на борту яхты в шторм, но что-то в этом определённо есть, как в тех любимых глазах с тихой усмешкой. Все эти фантасмагорические элементы, по отдельности кажущиеся чем-то курьезным и невнятным, вместе производят довольно странное впечатление... Законченность выдаваемых эмоций приходит на смену ожиданию откровенного левачества, и возникает ощущение, что хорошенько упоролся уже и ты. Перед воспалёнными глазами возникают отсылки к кэрроловской Алисе и белому кролику, Макбету, мистическим доктринам Бергсона, и неошаманам, черпающим мескалиновое вдохновение из кактусов. Это чертовски странно и это пугает. Финальный комичный баттл хоть немного разряжает обстановку, поединок нож vs пистолет можно было увидеть и не в одном фильме, а вот бумеранг против пистолета - это что-то новенькое. Хотел ли Чезаре Канневари проникнуть в глубины бессознательного, или просто прыгал на месте, обрядившись в клоунские одежды, но его фильм получился действительно неординарным, даже если отрешиться от заявленной жанровой принадлежности. Он не замкнут в застенках мрачных шаблонов и иллюзий, он свободно кружит, словно тот песчаный смерч на улицах вымершего городка, создавая вокруг себя пыльную завесу. Ирония в том, что за этой завесой кто-то увидит дорогу из желтого кирпича, а кто-то - раскинувшийся купол цирка-шапито, с горолопанами-зазывалами, приглашающими на клоунское представление. А что там скрывается на самом деле? Какая разница. Это пьюр сюр, ему простится всё.

Посвящается Корсару

Странный спагетти.
Сюрреалистический спагетти вестерн, более похожий на Джалло, чем на обычный евровестерн. 7 персонажей, заперты в городе призраке, но не все доживут до финальных титров. Несмотря на откровенно наплевательскую режиссуру (Каневари явно не Солима и не Кастеллари), посредственный сценарий и совершенно убогие спецэффекты, Матало способен привлечь поклонников жанра множеством совершенно замечательных деталей. К примеру финальная дуэль, револьвер против бумеранга, одна из лучших сцен в жанре вообще. Особое очарование фильму придаёт тот факт, что не на все вопросы, возникающие во время просмотра будут даны ответы. Далеко не всем кинолюбителям придётся по вкусу, но некоторые киноманы просто обязаны влюбиться в этот фильм.

6 из 10