Мы не ангелы

Редко смотрю старые фильмы, но при этом их просмотр порой доставляет истинное удовольствие. Сюжет фильма напоминает обычную голливудскую рождественскую историю. Но сделана эта история на высочайшем уровне актерской игры от мэтров Хамфри Богарта и Питера Устинова, а также выдающейся режиссуры от автора «Касабланки» Майкла Кертица. Фильм сразу напомнил мне великую советскую комедию Гайдая про сбежавших заключенных. В отличие от советского фильма здесь впрочем речь идет не столько о самосовершенствовании самих героев сколько о влиянии их поступков на окружающих.

Фильм подкупает характерной именно для старого кино наивностью и беспечностью, порой слишком уж легким отношением к серьезным вещам типа убийства и смерти. Все это притом подано так красиво что в это просто хочется верить, тем более что картина приправлена приятным рождественским музыкальным сопровождением. Ну а мораль этой истории в том, что в клетке собственной жизни порой живут далеко не только заключенные и лишь вмешательство посторонних лиц зачастую позволяет людям увидеть окружающую их скорлупу из собственных долгов и планов.

До середины двадцатого века Остров дьявола, находящийся неподалеку от Французской Гвианы, служил местом заключения для преступников — опасных и не очень. Сбежать оттуда было довольно затруднительно — ну, хорошо, из тюрьмы ты выбрался, но дальше-то куда? До континента было, ни много ни мало, тринадцать километров. Но у Альберта, Джозефа и Джулса был план — быстренько свинтить из мест не столь отдаленных, сесть на следующий пароход до Гвианы и — дело в шляпе! Однако пароход задержали на карантин, а трое беглецов абсолютно случайно оказались в лавке у одного местного торговца. Дело было под Рождество…

«Посмотрите на них, они тоже в тюрьме, как и мы», — сочувственно замечает один из бывших заключенных, подглядывая за тем, как живут и о чем говорят в семье, случайными гостями которой они стали. Высказанная ещё в начале картины, эта мысль будет определяющей в развитии до самого конца. Кормилец семейства, управляющий небольшим магазинчиком, находится в ответе перед своим назойливым кузеном, настоящим олицетворением всё расцветающего капитализма. Его дочь ждёт встречи со своим возлюбленным, с которым не виделась целый год, собственно, только этим чувством и живёт. Покупательница в магазине находится в плену собственной лжи, кузен — в плену денег, его сын — денег своего отца и своей же алчности. А заключенные абсолютно свободны, в этой жизни их не держат никакие оковы. И чтобы показать это, Кёртицу не пришлось запирать героев в комнате с граммофоном и включать их руками по громкой связи мелодичную поп-музыку. Достаточно было сделать сидевших приятными парнями, знающими кое-что о жизни, успешно сочетающими в себе сразу две парадигмы — «живу, чтобы воровать» и «ворую, чтобы жить». Они, конечно, не паиньки, но, что удивительно, их криминальным выходкам всякий раз находится оправдание — ведь ради высшей цели стараются, а сами они своей человечностью и позитивным, независимым, широким взглядом на жизнь влюбят в себя кого угодно, как то и обещает слоган картины. Преступники, среди которых два убийцы и мошенник, здесь не суровые асоциальные личности с психическими отклонениями, а обычные люди, совершившие ошибку и принявшие это. Разумеется, можно полагать, что одной из целей фильма было именно показать человеческое нутро бывших заключенных и развеять все страшные и глупые мифы в обществе на счёт них. И если так, то на практике Кёртиц, сдобрив свои мысли порцией мягкого, приятного юмора, сумел донести их очень и очень недурно.

«Мы не ангелы» — фильм, имеющий в своей основе параллели с евангельской притчей, где три ангела сошли на Землю с небес. Для семьи, у которой заключенные оказались в гостях, они, в общем-то, и стали самыми настоящими ангелами, за одну рождественскую ночь своими усилиями они круто изменили жизнь каждого из членов семьи. Сами же, уже позже, бредя к пароходу, рассуждали: «Но мы же не ангелы». И самое интересное здесь, что, будучи картиной, в общем-то рождественской, «Мы не ангелы» наивно не выглядит. Не получится здесь найти огромной охапки нелепых совпадений, никто не спасает мир, не делает невозможных вещей, не прыгает с причала на пароход, когда тот в десяти метрах от берега. Они и правда не ангелы, а фильм, хоть и несёт в себе невероятный по силе позитивный заряд и веру в человечество, рассказывает не простую рождественскую сказку, но, при этом, историю, безусловно, волшебную, и разница здесь очевидна. Ибо сказка — это просто сказка, а вот волшебство — неотъемлемая часть жизни.

В далекие времена, когда типичный американец мог открыть воздушную фабрику по продаже воздуха в бутылках, и когда за подобную шалость сажали в тюрьму, произошла изысканная по своей претенциозности история — бегство из тюрьмы троих обаятельных заключенных. По роковой случайности беглецы были обречены попасть в идеальную семью, да еще и на Рождество.

Парадоксально, но сегодня самыми новаторскими кажутся фильмы не современные, а забытые старые. Одним из таких можно назвать картину «Мы не ангелы» Майкла Кёртица 1955 г. С первых кадров как-то пропадает уверенность, что фильм настолько «старый». По операторской работе, монтажу, фильм выглядит вполне современным, только вот бросается в глаза одно обстоятельство — фильм слишком солнечный и позитивный без какого-либо намека на мрачность, пессимизм и привычное насилие. Любо-дорого посмотреть, как же прекрасно и легко человек забытого поколения смотрел на мир. Мир, в котором заключенные любят тюрьму и жалуются на тюремщиков, которые делают все возможное, чтобы пребывание в тюрьме было некомфортным. Весь этот шик приправлен лучезарными женскими образами, украшающими фильм прелестью 50-х гг., в изысканных нарядах, прическах и свойственной забытым временам подкупающей наивностью.

«Мы не ангелы» — яркий пример социального волшебства, когда все волшебство связано с улучшением материального и социального положения, одним словом — типичная американщина. Наверное, в 50-е гг. киноотцы пытались привить людям уважение и любовь к бывшим заключенным, показать, что они тоже люди, подорвать сложившиеся устои, что в тюрьме сидят только плохиши. Тюрьма же оказывается кладезем лучших представителей человечества, в ней находятся самые прелестные наши сородичи, которые мечтали людям сделать приятности, но кто-то не оценил их самопожертвований. Конечно, это выглядит наигранно, но очень позитивно.

Показательно, что на бывших заключенных примеряется ангельская сущность. Они безумно положительные, воплощают собой неиссякаемое добро и как-то отходят на второй план их шалости, когда они крадут индейку, елку, цветы или кое-что посерьезнее, чтобы сделать праздник незабываемым.

Почему же столь разные герои как уголовники и идеальная семья нашли друг друга? Режиссер проливает свет и на столь диковатое соседство. Идеальный человек оказывается неспособным выжить в мире коварства и зла, поэтому темные силы в образе уголовников способны исправить любое положение, устранить все препятствия. Исходя из того, что заключенные убирают все преграды, для семьи они оказываются самыми идеальными, настоящими ангелами, с которыми их сравнивают. Заключенные в свою очередь впервые могут почувствовать себя в семейном кругу, впервые их приглашают справить рождество по-домашнему. Естественно, столь привлекательное предложение оказывает магическое воздействие на любого негодяя. Что тут скажешь, «мир, труд, май!»

При всей улыбочности сюжета в фильме возникает образ клетки. Вроде все люди на свободе, все в преддверии праздника излучают добро и свет, но над каждым героем висит угроза заточения: для прекрасной девушки — любовные путы, для ее отца — терроризм назойливого кузена, для кузена — деньги и только заключенные ощущают вкус свободы. Заключенные приходят к выводу, что каждый человек находится в плену своей тюрьмы, которую сам вокруг себя возвел. В отличие от обычных обывателей заключенный, познавший реальные тюремные узы, смотрит на мир свободно и жадно. Подобным здоровым оптимизмом режиссер хочет заразить своего зрителя.

Фильм сделан как легкая комедия, правда, мы сегодняшние, привыкшие смеяться над плоскими шутками и над ситуациями, когда человек попадает в неловкое положение, можем уже этот юмор недооценить. Также стоит учитывать, что это все-таки рождественский букет, а какое Рождество может обойтись без волшебства…