Вне закона

На мой взгляд это 1-а из самых сильных работ Джармуша (к которым я бы также отнес Мертвеца и Выживут только любовники), которая идеально балансирует на грани драмы и комедии в связи с чем смотрится на 1 дыхании. Если бы фильмы можно было бы сравнить с музыкой, то Вне закона я бы представил как простую, прямую, ненагромажденную лишним звучанием и эффектами, искреннюю, блюзовую композицию, слушая которую ты словно начинаешь задушевный диалог с самим собой. Фильм притягивает своей понятностью и в тоже время недосказанностью, легкостью, забавными диалогами, отличным музыкальным сопровождением и оставляет после себя место для размышлений.

Актерских состав узнаваем и его легко можно встретить и в других картинах режиссера. Играют здорово, особенно приятно смотреть фильм в оригинале, чтобы в полной мере насладиться сленговым произношением глав. героев.

Как и большинстве других картин Джармуша, в фильме почти отсутствуют сцены драк, актеры легко завладевают вниманием зрителя и без них.

Сюжет больше напоминает притчу, рассказывающую о жизни 3 совершенно разных по темпераменту и взгляду на мир, людей, пути которых, по воле судьбы, сталкивают их в 1 тюрьме. Финал ненавязчиво напомнил строчки из песни Машины времени, где каждый герой пошел своей дорогой, а зритель пошел своей.

Всем, кто остался под приятным впечатлениям от других работ режиссера, кому хочется посмотреть легкое, но не лишенное чувства меланхолии, кино, погрузится в медитативное состояние от приятных серых тонов картинки, блюзово-джазового звучания, неторопливого повествования, забавных диалогов- очень рекомендую к просмотру.

Скелет сюжета схож с «Мертвецом» Джармуша: город=обитель зла и неприкаянные герои, происходит их столкновение, конфликт, у города несварение желудка от них, они объявляются преступниками, затем побег – уход в лес – блуждания – размышления – и далее развязка. Атмосфера обреченности странным образом не вгоняет в тоску, а происходит катарсис и жизнеутверждение, наделение или скорее прояснение тяги к жизни через изображения дороги по наклонной, через путь изгнания. Джармуш использует территорию вне закона как катализатор для раскрытия персонажей и в тоже время он как бы доводит до кипения жизнь героев чтобы заставить зрителей думать, переосмысливать, он подводит героев к черте, показывает крайнюю точку существования – предсмертная агония в «Мертвеце» и преступление во «Вне закона», и все же умещает туда в эту пограничную зону какой-то особый трепет и тепло жизни, тем самым делая очень доброе и жизнеутверждающее кино. Основной художественный посыл передается через контраст Зака, Джека с одной стороны и Роберта с другой. Зак и Джек выступают как герои во многом схожие, на это даже сам автор намекает, когда Роберт путает их имена, которые в английском схожи (Zack & Jack), они несут в себе проблему современного человека, олицетворяют собой порок. Проблема – отчуждение друг от друга, эгоцентризм, погруженность в себя, вечное недовольство жизнью. В то же время несмотря на то, что они подонки (один из них сутенер) автор изображает их как меньшее зло, в котором еще теплится человеческое, например доверие к другим, к словам других, их подставляют еще большие подлецы. Роберт олицетворяет по мнению автора как бы правильного героя, он счастлив где бы он не был, он постоянно в мыслительном движении (учит язык), через Роберта автор закладывает самые тонкие метафоры, через его скудный лексикон английских слов, автор говорит о том, что слов в сущности нужно не много для общения и понимания, и в тоже время Роберт описывает все предметы и животных с помощью прилагательного «good» - хороший, а сокамерников называет «friends» - друзья, т.е. эта простота речи свята, она передает главные черты Роберта – оптимизм и жизнелюбие.

В конце фильма следует не «happy end», а смысловая развязка, Тот, кто несет в себе позитив и счастье, обретает дом и дорожит им (остается), а те, кто продолжает свой путь, еще не пришли к простой мудрости жить здесь (не в пошлом смысле наслаждений). Словно момент из триллера, когда они заходят в дом в лесу, и внутри он схож камерой, где они сидели, те же четыре койки. Тоже неслучайно, вся жизнь подобна аресту, и лишь внутреннее тепло может спасти человека от упадка духом.

Был такой актёр Ли Марвин, известность которого пришлась на 60-е года прошлого столетия, что подтверждается его единственным «Оскаром» за лучшую мужскую роль, исполненную в ленте «Кошка Балу», вышедшей на экраны в 1966-ом году. Позже был сформирован шуточный список, именующийся «Сыновьями Ли Марвина», куда вошли артисты различных областей искусства, которые так или иначе имели внешнюю схожесть с прославленным американским актёром. В их число вошёл режиссёр и сценарист Джим Джармуш, а также и два небезызвестных музыканта Том Уэйтс и Джон Лури. Итого мы имеем главного постановщика ленты «Вне закона» и двух исполнителей главных ролей, к которым примкнул ещё и третий — итальянский комик Роберто Бениньи.

Для Джармуша лента «Вне закона» стала третьей на его творческом пути в кинематографе, но к этому времени он уже имел славу одного из лучших представителей американского независимого кино, когда критики восторженно приняли его картины «Отпуск без конца» (1980) и «Более странно, чем в раю» (1984). И во «Вне закона» Джурмуш показал свой оригинальный кинематографический почерк: в основе сюжета лежит история незнакомых людей, коих сводит судьба, но достаточно быстро она и разводит их по разным дорогам, но эта встреча остаётся в памяти у участников. Во «Вне закона» судьба свела троих мужчин в одной камере за разные преступления. Там происходит и столкновение характеров, поиск общего языка, а затем и совместный побег, который и разведёт этих людей по разным дорогам.

Впервые в этом фильме Джармуш работал с авторитетным, опытным оператором Робби Мюллером, который уже знавал других известных постановщиков. Пожалуй, во многом благодаря избранной манере съёмки, её колористике и запоминается лента «Вне закона». Можно поначалу принять её за чёрно-белую, но потом начинаешь воспринимать и иные цвета, которые, конечно, поданы в очень приглушённом виде, но, тем не менее, акцентируют особый взгляд Джармуша на постановку своих картин. Поддерживают особенную атмосферу и саундтрек, написанный Джоном Лури (напомню, что он также стал и одним из главных действующих лиц). Вроде бы музыка тихая и позволяет преспокойно наблюдать за событиями сюжета, но всё-таки она отчётливо поднимается в звуке, когда та или иная сцена по мнению (и мнению правильному!) Джармуша заслуживают наибольшего внимания от зрительской аудитории.

Что же касается актёрской игры, то здесь в чисто субъективной порядке скажу, что Том Уэйтс и Джон Лури больше себя показали оригинальными артистами, вполне попадающими в кадр и поддерживающими особый видеоряд картины, но где-то их игра была не столь актёрской, сколько попыткой придать наибольшего реализма, то есть местами они немного, но всё-таки переигрывали. Но это вовсе не отрицательная оценка их стараниям, а скорее твёрдая «четвёрка» или даже «пятёрка с минусом», учитывая их малоопытность в деле кинематографа. Совершенно по-другому себя чувствовал итальянец. Он будто бы наслаждался тем, что ему удалось попасть в столь независимый и амбициозный проект, так что заметно, что у него глаза горели. Да и как ту не гореть, если после съёмок во «Вне закона» Бениньи официально бракосочетался со своей возлюбленной Николеттой Браски, с которой поддерживал три года тесные отношения.

В общем и целом, лента «Вне закона» — это показательно-образцовый фильм независимого порядка, который мог создать, пожалуй, только Джим Джармуш. Это притча о встрече и разлуке, только вот от последнего как-то горечи не испытываешь, а полноценно понимаешь, что так и должно было случиться. Если вы не в курсе кто такой Джим Джармуш, то вполне можете познакомиться с ним по этой ленте (хотя, честно, больше бы рекомендовал его «Ночь на Земле» (1991)), авось оригинальность режиссёра Вам придётся по вкусу.

7 из 10

Если Вы читаете эту рецензию, значит, я уже ушел по неправильной дороге финального перекрестка. Впрочем, так писать на страничке фильма «Вне закона» мастера квазинеореалистического и дезоксирибонуклеинового кино Джима Джармуша, одно лишь имя которого заставляет своей магией теряться от трепета прикосновения еще к одной великой тайне простоты, нельзя. Ведь сюда заглядывает лишь доля малая зрителей, истинные почитатели авангардных веяний, рассматривающие каждую самобытную кляксу в мире иллюзий как материальное свидетельство визуального катарсиса. И, если выполнившие культурный долг гурманы сами считают фильм вне оценок и вне времени, то любому неофиту позволено лишь робко щелкнуть по квадратику с числом, не меньшим восьми.

Ведь в кругу завзятых синемафилов признаться, что сто с лишком минут наблюдать за маетой двух истинных американцев, списанного диджея и меланхолического сутенера, которые изображали брёвна разного диаметра, удовольствие специфическое. Впрочем, находящие в «Черном квадрате» Малевича пятьдесят оттенков прекрасного снисходительно заметят на это, что нюансы игры величайших музыкантов Америки (Том Уэйтс и Джон Лури отмечены галочкой на этом поприще) доступны не каждому мимокрокодилу. Вселенская тоска в глазах первого и равнодушие к ценностям шоу-бизнеса второго видна на любом стоп-кадре. А то, что сутенер, которому просто жизненно необходимо ориентироваться в джунглях улиц и завсегдатай дискотек, чей уровень общения по определению на максимуме, ведут себя как два Григория Перельмана, у которых забрали черновики с доказательством гипотезы о компактном n-мерном многообразии и отправили купить кефир на распродаже в «Веселом молочнике» — ни знакомых у них, ни элементарных знаний, на какой стороне света восходит солнышко, ни умения даже стукнуть оппонента сжатым кулаком.

Вообще, любая логика здесь иррациональна. Вот, скажите, бога ради, какой смысл подставлять бухающего в овраге музыкодела трупом в багажнике, если в первую же минуту он выложит полиции, кто ему предложил перегнать машину, сколько баксов заплатил и в каком парке по выходным шары гоняет. А дело по вербовке девицы тем более выеденного яйца не стоит, и любой лойер отмажет шакала ночных улиц на раз, треп без свидетелей, не более. Впрочем, остальные персонажи картины еще более заретушированы. Вот, к примеру, охрана тюрьмы с собаками практически догнала беглецов — лай уже за спиной, а впереди чахлые осинки и неглубокое болотце. Ничего страшного — пару гребков — и преследователи ушли ежиком в туман. Какая облава, какой план «Перехват», какие вертолеты — три неуклюжих обывателя, не умеющих толком ни плавать, ни бегать, ни ориентироваться на местности с легкостью отрываются от погони в полной пустоши, где нет ни машин, ни людей — только странная кафешка с одинокой итальянкой, которая рада любым сбежавшим зэкам.

Был, правда, еще товарищ Роберто Бениньи, этакий Джамшут, посаженный за убийство. «Я убегал, насяльника меня догонял, шариком в него немножко бросал, головка тук-тук, и не дышит». Вот только развернуться итальянцу, якобы не знающего английского, но бойко реагирующего на словесные обороты любой сложности, режиссер, боящийся пуще куриного гриппа любого действия в кадре, не дал. Окошечко на стенке камеры нарисовал, макет кролика на вертеле покрутил, с веселой вдовой потанцевал — и баста. А то фильм из вестника независимого кино скатится в разряд мейнстримовых комедий, а на этом поле с бюджетом в миллион долларов выращивать нечего, да и Деппа с Мюрреем в будущие проекты не заманишь. А из остальной труппы вспоминается разве что матовые вторичные признаки чернокожей проститутки, но обсуждение их актерского мастерства — не комильфо в обществе высококультурных людей, ценящих монохромный аромат кино не для всех.

И дорожно-джазовая картина привела на развилку. Хочешь — оставайся вместе с Роберто потреблять среднестатистический набор счастья, хочешь — вместе с Джеком выбирай свой путь, хочешь — вместе с Заком принципиально пиши поперек линеек. В авторском кино все финалы открытые. Если не протирать звезды каждый вечер, они обязательно потускнеют, и в молескине помечено еще много фильмов, которые надо посмотреть прежде, чем умереть.