О теле и душе

Крайне сложно показать на экране внутренний мир человека. Со времён Антониони и Феллини почти и не было шедевров, детально демонстрирующих тонкие струны нашей души. Такое кино стало чаще политизированным и остросоциальным, как, например, некоторые великие картины Нового Голливуда. Но всегда остаётся надежда. Надежда на хорошее кино, не погружающее в другую реальность, а изображающее зрителя так чётко, что никакого ухода от действительности и не возникает.

Кажется, венгерскому режиссёру Ильдико Эньеди удалось запечатлеть полноту внутренних стенаний человека. Каждая сцена, исключая волшебные сны главных героев, подчёркивает преграды, стоящие на пути душевного сближения. Вот Эндре без интереса слушает болтовню своего друга. Вот Мария безмолвно и недвижимо сидит, тупо смотря в экран ноутбука. Таких сцен — большинство. За фабульной и ни на что не влияющей конструкцией скрывается сюжет вне физического действия, где детали создают настроение, атмосферу и смысловую наполненность.

Кроме изображения экзистенциальной пропасти, автор натуралистично и будто случайно запечатлевает «переработку» коров на мясокомбинате. Грубо, но без любования. Это нужно для подчёркивания контраста между реальностью (телом) и сновидениями (душой), где жестокость и отстранённость сталкиваются с чистотой и любовью.

Минималистичность сьёмки и почти полное отсутствие музыкального ряда только подчёркивают пустоту и обыденность жизни в целом. Музыка — это тоже способ бегства в другую реальность. Но визуал всё-таки грешит эстетикой и поэтикой, играя с зеркальными отражениями, контрастом света и разнообразными планами.

Заканчивается фильм открытой, но, на мой взгляд, пессимистичной концовкой. Одиночество и душевная пустота никуда не исчезают, пускай иногда и отходят на второй план. Люди не могут полностью дополнять друг друга и таким образом избавляться от проблем. Наша организация слишком сложна для такого простого решения проблемы. Снам свойственно кончаться, а реальность никуда не исчезает и остаётся с нами, что бы мы ни делали. Но чем мы не отличаемся от животных, так это смертностью. И лучше найти человека, который сможет пережить с тобой серую жизнь и иногда дарить тепло душе.

Темы затронутые в фильме:

1. Тема одиночества. Как нам всем известно — современный мир стремительно меняется, люди становятся более одинокими, замкнутыми и отстраненными, на что есть множество причин: массовая технологизация, дома-муравейники, социальный и экономический прогресс. Все эти факторы влияют на психику и взаимоотношения людей друг с другом. Хоть сейчас самая благоприятная и спокойная эпоха за всю историю человечества, людям все сложнее находить себя в этом изобилии всего: людей, благ, техники, увлечений, что прекрасно отражено на примере Марии и Эндре в данной картине.

2. Тема инфантилизма. Множество современных философов уже размышляют на тему «кризиса старости», что подразумевает общество, которое, в отличие от предыдущих эпох, презирает старость и взросление как таковое. Если сравнить, к примеру, нынешнюю молодежь и ту, что была 50 лет назад, то очевидным становится то, что люди все сильнее пытаются удержаться за свои юношеские, детские годы, в большинстве своем из-за боязни «сурового и холодного» мира, в котором надо брать на себя ответственность и делать серьезный выбор. Аргументировать это можно таким явлением, как стремление людей пожилого возраста, «омолодиться» всевозможными способами, начиная с внешнего облика и заканчивая их поведением. Нельзя точно сказать, чего больше в этом явлении: положительного, или отрицательного, но факт остается фактом, и данное явление становится все более прогрессирующим. Все это отражено на примере Марии в фильме, которая боится и не понимает как устроен данный мир, выражено это в ее посещениях детского психолога, игры в конструктор и боязни взглянуть своим страхам в лицо.

Схожие фильмы и отсылки:

Данный фильм очень напомнил мне «Лобстера» Лантимоса, хоть у него совершенно иное видение одиночества и взаимоотношения людей, чем у Эньенди — он скорее высмеивает представление людей об одиночестве как таковом и о природе человеческих отношений, нежели Эньенди «О теле и душе». Также, в обоих фильмах присутствуют животные, правда значения их в фильмах разные. Стоит отметить, что оба фильма сняты не голливудскими режиссерами.

Второй очень схожий с «О теле и душе» фильм — «Пианистка» Ханеке. Обе героини замкнуты в себе, у обеих присутствуют инфантильные черты и испытывают страх перед интимными отношениями. Ну и кадр с просмотра порнофильма максимально схож с кадром из «Пианистки», можно сказать, что это прямая отсылка. Как в первом, так и во втором фильме финал остается открытым, из-за чего мы точно не знаем, что случилось с пианисткой и сложились ли отношения Марии и Эндре. Не смотря ни на что, итог остается один: герои все-таки проходят путь преодоления самих себя и своих страхов.

Вывод: фильм «О теле и душе» вышел неплохим, но главная претензия к нему в том, что все-таки уже сняты на эту тему картины намного круче, ярче и талантливее, чем эта. Примерами выступают «Лобстер» и «Она», так как в них профессиональнее и качественнее все: сценарий, режиссеры, актеры, выставленные мизансцены, при том, что все эти фильмы авторские. «О теле и душе» Эньенди так или иначе подталкивает на раздумья, что все-таки нивелирует его минусы в какой-то степени, раскрывая актуальные темы в эпоху «голливудского кинематографа», конечным свойством производимого им продукта выступает «одноразовость».

Необычный и прекрасный. Жестокий и нежный. Воздушный и приземлённый. Такой разный это фильм, и каждый в нём увидит нечто своё.

Эндре — немолодой мужчина с парализованной рукой (судя по всему, после инсульта, хотя точно нам в фильме не скажут) — финансовый директор скотобойни. Мария — молодая и очень необычная девушка — специалист по контролю за качеством мяса. Природу её необычности нам тоже не раскроют. Мы увидим, что она ходит к детскому психологу, т. е. делаем вывод, что она такая с детства. Она сторонится людей, абсолютно безэмоциональна, не выносит, когда к ней прикасаются, не общительна и немногословна, запоминает всё-превсё. Нечто похожее на аутизм. Но в то же время и не совсем похожее.

Однажды на скотобойне происходит кража лекарства, и психолог проводит исследование всех сотрудников предприятия. В ходе этого исследования Мария и Эндре выясняют, что им снится один и тот же сон, в котором он — олень, она — самка оленя. Это, конечно, необычно, и самим героям хочется понять, почему так. И герои решаются на некоторые шаги к сближению. Вернее, Мария, Эндре то это не сложно. А вот для Марии, в силу её особенностей — это настоящий подвиг.

В фильме встречаются очень жёсткие кадры — не забываем, что действие происходит на скотобойне, потому впечатлительным людям и, тем более, вегетарианцам, смотреть вообще нельзя. Но, если закрыть на это глаза, и на некоторые другие моменты, попытаться понять и прочувствовать героев, я вас уверяю, вы получите невероятное удовольствие от картины.

Один из самых целомудренных фильмов последнего времени «О теле и душе» лишь внешне кажется психоаналитической драмой, на самом деле это кино о поэзии, лирике любви, которые совершенно исчезли в наше циничное, полупорнографическое время. Режиссер в свое время изысканной ленты «Мой ХХ век», обратившей на себя внимание синефилов аж в конце 80-х, Ильдико Эньеди на долгие годы исчезла из фестивального и зрительского внимания, снимая камерные, добротные, но малозаметные картины. Однако, в 2017 году она выпустила на экраны «О теле и душе», картину, взявшую в Берлине целых четыре приза и показавшую скептикам, что подлинный талант не подвластен времени.

Возрастной режиссер в понимании любви всегда мудрее молодого, но особенно приятно, что Эньеди лишила свою картину старческого брюзжания и так часто встречающихся у пожилых людей презрения к чувствам юности. Это кино именно о гармонии тела и души, даруемой любовью, которые в современном мире трагически разделены. Герои не случайно работают на скотобойне, где умерщвляются не только тела, но и души животных, где уничтожаются чувства в смрадном вареве измен, слухов и циничных шуток. На то, что фильм отнюдь не психоаналитический, указывает ироничный образ психолога, его дурацкая система тестов и сама густая атмосфера соблазна, окутывающая мясокомбинат, или говоря словами Жана Бодрийара, «порно стерео».

Как и в ставшей хрестоматийной для аналитики отношений полов картине Содерберга «Секс, ложь и видео», в ленте Эньеди люди с утонченной психикой, восприимчивой душой испытывают сексуальные проблемы, но они все равно лучатся той внутренней красотой, которой лишены обычные люди без проблем. Марика порой вызывает ощущение робота, а не красивой девушки, так она анемична и, по-видимому, фригидна, но в ней есть очарование, внутренний поиск гармонии, подспудный, но ощутимый. Так же и герой Гезы Морчани — человек с изувеченной рукой, по своей воле стал ходящим мозгом, головой без тела.

То, что героям снятся одинаковые сны, то что их объединяет единое пространство волшебства, где не властны законы логики и цинизма, — не просто емкая метафора режиссера, это бессознательное томление души, жаждущей примирения с телом, это сила Эроса, связывающая живое в единую лирику любовного трепета. Потому так прекрасны олени из их снов и так отвратительна реальность, в которой забивают животных, ведь скотобойня — это само наше время, мясная лавка циничной порнографии, в которой нет места чувству. Фильм Эньеди прекрасен не просто потому, что он о почти утраченной гармонии души и тела, о бессознательном пути к ее обретению, но еще и потому, что он ужасающе старомоден, идет поперек трендов циничного изображения половой любви, заданных «Нимфоманкой» Триера, «Любовью» Ноэ и «Жизнью Адель» Кешиша.

«О теле и душе» — не фестивальный и конъюнктурный артхаус, а подлинное авторское кино, снятое по канонам шедевров 1960—1970-х с деликатным вниманием к визуально-пластическому решению картины, с символикой, не чуждой сюжету, а изоморфной ему, с блестящими актерскими работами на полутонах и со сдержанной, сжатой, как пружина, экспрессией, но самое главное — с гуманистической режиссерской сверхзадачей, начисто лишенной даже признаков мизантропии. Ильдико Эньеди уже перевалило за 60, но она так же чутко чувствует людей, их нутро, их чувства, как и на заре своей карьеры в своем шедевре «Мой ХХ век». И пусть ей так и не досталась шумная слава ее соотечественников Иштвана Сабо, Марты Месарош, Миклоша Янчо и Белы Тарра, человечность ее редких картин, ей Богу, стоит всех кинонаград мира. Тем более их иногда ей вручают в большом количестве, как показал случай «О теле и душе».