Санаторий «Под клепсидрой»

'Главное – помнить, что никакая Мексика не является окончательной, за каждой Мексикой скрывается новая'

Цитата из фильма

Погребальные психоделические блуждания по лабиринтам сознания и подсознания. Костюмированный театр абсурда, сюрреалистический фарс, ночной бред с мучительными комплексами, покойными родственниками, не затянувшимися детскими травмами и назойливым еврейским мотивом. Последний, впрочем, неудивителен. Картина снята по книге Бруно Шульца, одной из наиболее трагических фигур еврейской натуры, навсегда ушедшей с Польской низменности.

Не будучи знакомым с «повестью в новеллах», легшей в основу ленты, могу лишь догадываться что в картине от Хаса, а что от Шульца. Похоже, от Хаса там практически всё, ибо коллизии почти не выписаны, а речь персонажей существует лишь для обозначения оных на экране. На манер проблесковых маячков.

Декорации блистательно сотканы, словно экспонаты художественной выставки. Художники, их там двое – Анджей Плоцкий и Ежи Скажинский, – явные гении. Их даже наградили за это дело какой-то национальной премией. Так что в визуальном плане картина – произведение высокого искусства, любому Гринуэю на зависть.

Вот только исполнитель главной роли никогда не был мне интересен. Знай себе, вращает глазами да переигрывает. Кроме того, а это главное, у Яна Новицкого скользкая внешность скучного, ничем не примечательного предателя-зануды. У поляков вообще какие-то свои представления о мужской харизматичности. По мне так и Цибульский с Ольбрыхским одинаково невнятны.

В сухом остатке: картина относится к изобретённому Феллини жанру, провозвестником которого стала лента 8 1/2, в нём (жанре) за два года до Хаса успел отметиться поляк Тадеуш Конвицкий с, прямо скажем, не выдающимся фильмом «Как далеко, как близко». Но любопытнее другое – следующим в очереди стал в 1974 году Тарковский с «Зеркалом». И, ей богу, кое-что таки слямзил. В хорошем смысле, разумеется, только в хорошем.

Что скрывается под клепсидрой
«Дни всё глубже уходят в тень и задумчивость»

Этот фильм в стиле сюрреализма сравнивают с работами Терри Гиллиама, а также Федерико Феллини и Андрея Тарковского. Но дело не в подражательстве режиссера. А в том, что экранизировать сочную, ассоциативную, вдохновенную прозу Бруно Шульца могли экранизировать только режиссеры, обладающие собственной бескрайней фантазией.

Бруно Шульц родился в 1892 году в еврейской семье в городке Дрогобыч на территории Австро-Венгрии. Обучался архитектуре во Львове, живописи в Вене. Считал себя человеком «галицийского захолустья», всю жизнь прожив в родном Дрогобыче. Были изданы всего две его книжки небольших историй - «Коричные лавки» (1934) и «Санатория под клепсидрой» (1937). Они и легли в основу сценария. В 1942 году Шульца на улице родного города застрелил оккупант-эсэсовец.

«— Отец жив? — Конечно, жив! Разумеется, в пределах, обусловленных ситуацией. Вам, как и мне, хорошо известно, что с точки зрения вашей семьи, с позиций вашей страны, — он умер».

Молодой человек Иосиф отправляется в Санаторий под клепсидрой, где находится его смертельно больной отец. Поезд, согласно книги Бруно Шульца, больше напоминает коммунальную квартиру с коридорами, закутками, лабиринтами, хламом и студеными сквозняками. Не менее живописен и санаторий, который предстает в сумрачном блеске своего стремительного увядания. В этом декадентском мире Иосиф бродит по своим воспоминаниям в поисках давно эмоций и впечатлений.

«- Главное помнить, что никакая Мексика не является окончательной. За каждой Мексикой скрывается новая».

В санатории проводят эксперименты со временем. Его замедляют: смерть начинает отставать, появляются альтернативные реальности. Кстати, клепсидра – это известные со времён Ассирии, Вавилона и древнего Египта водяные часы для измерения промежутков времени. А еще этим словам называют некрологи, которые развешивают в общественных местах в Болгарии и Польше. Вот, судя по всему, под такой клепсидрой и находится санаторий, куда отправился наш герой.

Фильм удостоен Специальной премии жюри на МКФ в Каннах, 1973 и Главного приза на МКФ фантастических фильмов в Триесте, 1974.

8 из 10

Санаторный режим
О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух, и Опыт, сын ошибок трудных, и Гений, парадоксов друг. «Санаторий под клепсидрой» - очередное чудное открытье, кинематографический артефакт, не известный никому, за исключением наиболее отъявленных киноманов. Этот фильм заранее сбивает с толку: как же так – я знаю Вайду, Поланского, Кесьлевского, Сколимовского, Жулавского и Агнешку Холланд, но никогда не слышал о Войцехе Хасе? Вопрос риторический и, следовательно, бессмысленный. Поэтому отставьте все вопросы и немедленно отправляйтесь в санаторий под водяными часами. Совершенно не от мира сего, уникально зловещая готическая атмосфера обволакивает с первых же кадров, но надолго ли вам хватит внимания, зависит исключительно от вашего темперамента и склада ума. Вполне может оказаться, что ненадолго, но это и не страшно: не стоит вникать в смысл каждой фразы и каждой сцены, это изначально бесполезно, поскольку режиссер именно что и хотел дезориентировать зрителя. По этой причине сценарий можно пожурить за чересчур очевидную ситуативную непрозрачность: персонажи говорят о том, что известно лишь им самим, разговоры намеренно лишены контекста и поэтому довольно быстро становится ясно, что разбираться в этом потоке сознания просто нет нужды. Войцех Хас (а с ним и автор оригинальных произведений, неизвестный мне доселе Бруно Шульц) намеренно делают действо непостижимым в целом, но вполне постижимым в деталях: это и юношеские эротические переживания автора, и аллюзии на события всемирной истории (не столько пережитые Шульцем лично, сколько почерпнутые им из книг), и судьба еврейского народа, и так далее. От зрителя же требуется лишь расслабиться и плыть по течению, отдавшись на волю волн. Фильм может оставить ощущение некоего «локального» характера всего путешествия, но зато вы по достоинству оцените фантастический визуальный ряд, на который не пожалели средств: удивительно, как создатели такого радикально неформатного кино выбили столько денег из правительства социалистической Польши. Поэтому наиболее невероятное в «Санатории» – это сам факт его существования, который противоречит всякой бытовой логике.

Концовка фильма – одна из самых печальных в истории кино, при том, что смысл ее остается где-то за гранью понимания.

Удивительное зрелище.

Готический сюрреализм
Фильм 'Санаторий под клепсидрой' - это путешествие на тот свет и в то же время в глубины памяти и фантазии главного героя.

'Санаторий' - это заповедник, где живут давно умершие люди, где хранятся давно потерянные или вышедшие из употребления вещи.

Не самое надежное место для для самого близкого человека - отца. Однако это единственное измерение - где он жив. Место прекрасное и одновременно жуткое.

Стоит отметить изумительные и продуманные декорации, создающие фантасмогорическую атмосферу готического сюрреализма.

Прекрасно воссоздана атмосфера сновидения или бреда, где локации перетекают одна в другую, люди меняют лица, а когда пытаешься присмотреться к какому-либо предмету, он мгновенно теряет очертания.

Что становится с нашими близкими, когда они умирают, с любимыми вещами, когда они пропадают или ломаются, с дорогими сердцу местами, куда уже никогда не попасть?

Они попадают в такой же 'Санаторий' нашей памяти, где они, с одной стороны, застывают навсегда, а с другой - обрастают фантастическими подробностями и нашими несбыточными мечтами.

В этом мире почтовая марка способна перенести нас в страны, в которых мы никогда не бывали, но столь живо представляемые нами в детстве.

Главный герой совершает путешествие в один конец, погружается в пучины собственной памяти. Он наблюдает, как образы людей, живущих в его воспоминаниях, постепенно истончаются, теряют силу (ведь все воспоминания постепенно затухают).

А потом он и сам становится такой же тенью, слишком далеко зашедшей по пыльным коридорам 'Санатория'.