Внутри вихря

Фильм Марлин Горрис, «Внутри вихря», другое название «В буране», снятый по книге воспоминаний Евгении Гинзбург «Крутой маршрут». Фильм, к сожалению негласно запрещён к показу на телевидении и в кинотеатрах, и на сегодняшний день доступен только в сети, /и это в наше-то время!/.

Фильм на порядком уже надоевшую тему партийных чисток и сталинских лагерей, /фильм один из многих/. И конечно же взгляд с той стороны. Я не хочу судить насколько это правильно, насколько это честно и насколько это искренне, потому как боль человеческая, это всё таки боль, а не тема для увеселительного времяпровождения. Об этом надо говорить и там и тут, потому, как забывается, стирается с памяти, но генетическом уровне помнить надо, иначе снова и снова повторится история эта.

Марлин Горрис, режиссёр и писатель, ярая феминистка, борец за права геев и лесбиянок, первая женщина, получившая «Оскар», за иностранный фильм, имеет степень магистра драмы. Дальше продолжать не буду, если кто заинтересуется найдёт материал в интернете, личность довольно интересная в творческом плане.

Евгения Гинзбург, мать писателя Василия Аксёнова, /того самого, что написал «Остров Крым», кто ещё не читал, обязательно заполните интеллектуальный пробел/, кандидат исторических наук, журналистка, член ВКП(б). Была репрессирована в 1937 году, по 58 статье, /за участие в троцкистской организации/, была приговорена к 10 годам заключения и к 5 годам поражения прав, с конфискацией имущества, /после заключения была полностью реабилитирована/. Автор книги «Крутой маршрут», после заключения жила во Львове, где написала, /альтернативны/, более полный вариант этой книги, «Под сенью Люциферова крыла», но опасаясь повторных репрессий, /дело шло уже о движении украинских националистов/, вынуждена была сжечь книгу.

Таковы были реалии, /любители пожевать ностальгические сопли учите историю, и делайте выводы, а не заполняйте черепную коробку тележвачкой кремлёвских политтехнологов/, коль времена нехорошие, это ещё не повод и не причина самому быть плохим человеком. Времена меняются, а совесть, человеческая штука загадочная, может проснуться ненароком, тогда компромиссы точно не прокатят, /перед смертью, может и покаяться не получится/, не страшно, а?.

Героиня фильма, Евгения Гинзбург, /Эмили Уотсон/, преподаватель в казанском университете, жена мать двоих детей, после убийства Кирова попадает в поле зрения «органов», и после ареста, после суда приговаривается к 10 годам тюрьмы. Что такое тюрьма на Колыме, лучше не знать, тем более женская тюрьма, но как говориться слов из песни не выкинешь, адский холод, дикая тайга, смерти друзей, депрессия и нежелание жить дальше. Евгению спасает врач, немец Антон Вальтер, /Ульрих Тукур/, впоследствии ставший её вторым мужем, в своё время их и похоронят рядом, /в фильме этого нет/.

В фильме, /если сравнивать фильм с книгой/, многого нет, много дано лишь пунктиром, /книга не такая уж и маленькая/, я прочитал её в девяностых, при первой появившейся возможности, /в журнале Даугава, книгу эту печатали пару лет, из номера в номер/.

Что до технической стороны, конечно можно предъявить претензии, и снег, не то ватный, не то пенопластовый, и декорации грубы, окна пластиковые, так ведь и Высоцкий, помнится Гамлета в джинсах играл, тут важно другое, что вложено, из внутреннего, а не из внешнего. Или, что хотелось вложить, /пусть и не очень получилось, но хотелось же/.

Насколько хотелось понять Человека, насколько самому хотелось быть Человеком, Человек это же должно звучать гордо. Улавливаешь? А для этого нужно не так уж и мало. Быть. Назло системе, слабости своей, обстоятельствам, времени. Быть.

Фильм насквозь пропитан поэзией, как будто изнутри кричит, надо думать, чувствовать надо. Даже если нельзя, если это страшный грех. Время выбрало нас, значит в этом был смысл, должен быть, от нас зависит будет ли.

Умри грешником, если по законам твоего времени по другому не получается, но останься Человеком.

«… Когда к нам на Колыму прибыл тюремный этап, я тогда работала в больнице сестрой, женщины принесли ее очень больную, истощенную. В жару. Принесли и сказали: «Лечите ее. Женя должна жить, обязательно должна. Она самая лучшая, самая талантливая. Она обо всем напишет». И вот она жила и писала…»

Зора Ганглевская /воспоминания о Евгении Гинзбург/