Хронос

Эта картина не просто прекрасные пейзажи, хотя это безусловно в ней есть, это глубокая, наполненная смыслом история, в которой нет ни единого слова.

Её название даёт нам подсказку, чтобы мы смогли понять намёки автора.

Хронос — это древнегреческое божество и имя его переводится как ???, «время». И действительно мы очень наглядно можем видеть в этом фильме работу времени, как в постоянных изменениях настроения и темпа, так и в отдельных промежутках, которые имеют очевидные разделения и которые постоянно сменяют друг друга, давая сравнить их как следует. Конкретно мы видим постоянную смену двух отличимых темпов. Первый — это замедленное, спокойное существование могущественной природы и величайших, прекрасных творений человечества, которые живут как будто совершенно в другом мире, где время действует по другому. И второй — мир суеты, бесконечных очередей, мир переполненный до отвала, мир ускоренного времени — всё это современные города и жизнь внутри них. Это настолько явный контраст что его просто невозможно не заметить, тем более что они всё быстрее и быстрее сменяю друг друга, делая разницу между ними всё более очевидной.

Честно говоря, мне показалась это даже печальным и грустным, то каким здесь показано людское общество на фоне природы и человеческих творений. Нам не хватает этой размеренности и покоя, и автор данной картины даёт нам это увидеть показав нас же, со стороны.

Но это ещё не всё. Те люди что работали над этой великолепной картиной должно быть очень прониклись историей Хроноса, потому как на самом деле не только перевод названия отражает суть фильма но и сама история этого божества. Хронос порождает Эфир и Хаос. Эфир олицетворяет собой место где живут боги, а Хаос это изначальное состояние мира до появления чего бы то ни было. Я думаю тут тоже очевидны проведённые параллели. Далее Хронос сотворяет из них серебряное яйцо, из которого выходит перворождённый из богов имя которому Фанет. Он считается первым царём богов, создавшим золотой род людей и назначившим им место обитания. И это на мой взгляд тоже очень символично. Объединив, те самые, два абсолютно разных темпа, которые постоянно друг друга сменяют в фильме, мы получили единое целое, то самое яйцо, из которого и появился наше с вами «место обитания», наш дом, наша планета — это собственно то что мы видим на экране.

Конечно невозможно не отметить и работу композитора. Эта великолепная музыка идеально ложится на фильм, будто комментируя его она придаёт ему более явный характер и подчёркивает самое важное.

Я думаю что потрясающие кадры и лучшим образом подобранное музыкальное сопровождение уже заслуживает внимания.

«Время проходит!» — привыкли вы говорить вследствие установившегося неверного понятия. Время вечно: проходите вы! (Мориц-Готлиб Сафир)

«Хронос» — самый первый фильм из пока трилогии Рона Фрике о том, какие красивые и устрашающие вещи окружают нас, и что есть человеческая жизнь на фоне жизни всей планеты. Несмотря на философский посыл «Самсары» и очень красивые кадры в великолепном качестве, именно «Хронос» является самой стильной и самой сильной лентой: начиная с простых, но эффектных титров и эпичной музыки, и заканчивая незатейливым, но бьющим наотмашь смыслом. Время поистине не проходит; проходит всё остальное, будь то песчинка вроде единичной человеческой жизни, или что-то посущественнее — статуя сфинкса, пирамида или причудливо изогнутая скала Гранд-Каньона. Не зря люди в фильме присутствуют лишь в ускоренной съемке: их жизнь коротка, но иногда они создают вещи, как принято говорить, неподвластные времени. На самом деле, разумеется, времени подвластно всё — эта мысль долго не выходит из головы, хотя картина заканчивается довольно быстро.

Единственный, пожалуй, минус «Хроноса» — не совсем хорошие монтажные склейки. Зато всё остальное радует и слух, и зрение. Последнее может сполна насладиться резко меняющими вид при смене освещения и атмосферных условий ландшафтами, игрой света и тени, монументально летящими над землей облаками… Операторские приемы не слишком изобильны — это либо статичные кадры с меняющимся содержимым, либо крутые пролеты камеры, но этого вполне достаточно, ибо содержание искупает всё.

В отличие от «Бараки» и «Самсары», в этой ленте Рон Фрике уделяет меньше времени человеку и его чарующему изобретению под названием «конвейер». Вместо этого в кадре — пески, ибо они устойчиво ассоциируются у нас с понятием времени, а также множество рукотворных сооружений от египетских пирамид до греческой архитектуры. Режиссер не забывает о главной теме и демонстрирует нам, что, каковы бы ни были творения наших рук, все они рано или поздно обрастут неизгладимыми шрамами, а когда-нибудь и вовсе исчезнут. Как это ни печально, когда-нибудь в далеком будущем наши потомки будут созерцать в музее обломки того, что сейчас составляет главный храмовый комплекс в Гизе, и с этим ничего нельзя поделать: мы убиваем время, а оно в отместку убивает нас и наши произведения.

Ну, а самое приятное ощущение, которое дарят фильмы Фрике — это осознание того, что мир без нас утратил бы приличную часть своего очарования. Природа, безусловно, прекрасна сама по себе, но творения человека способны придать ей еще больше красоты и гармонии, хотя порой наши следы, напротив, уродуют ее. И в этом снова прелесть картин Фрике: проникнувшись его пониманием красоты и неумолимости времени, одергиваешь себя при каждой мысли о чем-то деструктивном — его работы не только радуют органы чувств, но и учат созидать при каждой возможности. И тогда, возможно, время будет чуть добрее к каждому из нас и человечеству в целом.

Рон Фрике посвятил творчество выяснению отношений между человечеством и вечностью. Год назад в «Самсаре» ему казалось, что занятая бессмысленными действиями индустриальная людская популяция, беспрерывно откармливая себя, как раковая опухуль пугающе быстро разрастается на теле удивительной живой планеты, ничего не давая, лишь забирая, и, неспособная вырваться из кармического круга бессмысленности, не может эволюционировать. Двадцать два года назад в «Бараке» документалист еще видел возможности для гармоничного сосуществования человека и окружающей среды в долгосрочном периоде, и в сочетании превносимого нами хаоса и природного постоянства находил равновесие и благословение. Двадцать девять лет назад в «Хроносе» — режиссерском дебюте, была сделана попытка соотнести человека и время, визуализировав четвертую координату, определить, где же наше место, чтобы с найденной точки отсчета взглянуть в будущее. Поворачивая время вспять и обозревая наследие Фрике в обратном порядке, начинаешь понимать, что к однозначным негативным выводам о перспективах homo sapiens на голубом шарике он пришел теперь, потому что слегка ошибся в позиционировании тогда.

Талантливейший оператор и сценарист сел в режиссерское кресло будучи полностью готовым к этой деятельности. С его уходом от Годфри Реджио, две части трилогии последнего «Повакацци» и «Накойкацци» смотрятся зрительно значительно беднее их совместной работы «Коянискацци» и не несут былого мощного гипнотического посыла, зато в «Хроносе» внимательный созерцатель увидит много кадров, которые могли бы быть частью первенца партнеров, и даже выглядят иногда продолжением его. Рискну предположить, что в том сотрудничестве именно Фрике играл роль первой скрипки, в первом самостоятельном фильме он уже четко знал, что хочет показать миру, и смог реализовать задуманное. Время было ловко поймано в кадр. Оно ускоряет свой бег и замедляет, проносится, так что не успеваешь уследить за изменениями, и замирает. Постоянно используемая цейтраферная съемка, позволяющая сжать процессы, длящиеся дни, в несколько секунд дала возможность разглядеть метаморфозы окружающего мира, которые человеческому глазу не суждено заметить самостоятельно. Наблюдая за сменяющими друг друга днем и ночью в разных уголках планеты, начинает казаться, что время полностью подчинилось воле создателя короткометражки. Однако, это лишь иллюзия. Человеку, чья жизнь — миг в вечности, не по силам охватить ее саму путем простой фиксации событий, даже если представить проект, в котором камеры беспрерывно снимали бы планету в течение хотя бы 30 лет, а результат показали бы за час, масштаб течения времени все равно остался бы для нас непостижимым. Осознавая это, Фрике намеренно противопоставлял броуновское движение людей неподвижности грандиозных памятников архитектуры, гул городов безмолвию природных красот, мимолетную человеческую жизнь бесконечным годам существования планеты, ничтожность — величию. Здесь и крылась исходная ошибка. Длительность бытия никогда не будет прямо пропорциональна значимости и важности. Все прекрасные сооружения, такие же долговечные, как и чудеса природы, чьими видами наполнена картина, созданы теми самыми «копошащимися существами», чей день — век. Пусть в глаза сфинксу не может сегодня заглянуть его строитель, это может сделать вместо него его потомок. Краткость жизни человек компенсирует преемственностью поколений, рожденный сегодня передаст эстафету рожденному завтра. Не затеряться в вечности людям не так и трудно, дело лишь в правильном приложении усилий. Достаточно прекратить лениво пережевывать исправно подаваемых к столу бройлеров, и хотя бы попытаться сделать что-то, способное пережить нас самих.

Фильм «Хронос» Рона Фрике снят в середине 80-х годов.

Сразу хочется высказать свою точку зрения на предмет того, о чем этот фильм. На мой взгляд, это не просто последовательно выстроенный ряд из общих, средних и крупных планов. Это композиционно выстроенная философская притча. Ведь, если вдуматься в смысл названия, то станет ясно, что оно подобрано режиссером не случайно. Греческое слово «хронос» означает «время». У Фрике, словно в древнегреческой мифологии, все рождается и исчезает во времени.

Главные герои повествования — несомненно, памятники культуры и истории. Люди также присутствуют в фильме, но они персонажи второстепенные. На мой взгляд, режиссерский замысел очень удачно передан в двух эпизодах — при помощи ускоренного воспроизведения потоки людей снова и снова несутся по просторным светлым залам величественного собора, а затем (и это особенно символично) очень-очень быстро заполняется зрительный зал в театре. Фрике показывает — одни люди уйдут, но придут другие! А памятники живут своей, неторопливой жизнью. Как неспеша камера панорамирует этот холл! Люди несутся, а камера спускается ме-едленно… Вообще, ключевой темой, или даже конфликтом, является скорость. Бешеный поток жизни людей, несущиеся по улицам машины, и неспешные, почти неподвижные созерцатели — памятники и храмы. Людям почти всегда некогда посмотреть на эти памятники, а они смотрят на нас, они живут своей жизнью.

Композиционно фильм выстроен, на мой взгляд, чрезвычайно грамотно. Вначале, зритель словно «вкатывается» в атмосферу фильма. Уверен, что для подавляющего большинства начало фильма воспринималось именно так: «красивые пейзажи. Снова красивые пейзажи… Опя-я-ть!!! Ну вот, хоть облака поплыли… Ой, а не Стоунхендж ли это? Ничего себеее!!!» — пожалуй так подумал и я, увидев эту идеальную с точки зрения качества монтажа и выбора объекта съемки кадра. Улица. Обычная улица, каких полным-полно. Но вот ты уже следишь за тем, как мотоцикл доедет до светофора и завернет за угол, затем отправляешься в обратную сторону на рейсовом автобусе. И быстрый темп нисколько не мешает, поскольку по совместительству и монтажер Рон Фрике во всем знал меру.

Отдельный низкий поклон автору магического (другое слово на ум не приходит) саундтрека к фильму. Еще не зная, какая мелодия будет играть дальше, ты уже непроизвольно ее напеваешь. Неспроста ведь спустя 10 с лишним лет ему доверять писать музыку к фильму с красноречивым названием: «Мастер звука». Как и в «Anima mundi», баланс звука и картинки достигнут. И тебе хочется быть там сегодня. В этот час. Кто машинист поезда, летящего, по казалось бы, бесконечным рельсам? Только ты, зритель.

А те, кто устает от монтажного эффекта ускорения, закройте глаза и просто насладитесь аудиорядом. И представьте, как вы летите. Открыв глаза, вы увидете облака.

Возможно, посыл Фрике таков — отвлекитесь хоть ненадолго от сумасшедшего ритма каждого дня, посмотрите на то, что вокруг вас. Вспоминается цитата из одного фильма, который ненамного моложе «Хроноса»: юноша с возвышенными идеалами объясняет легкомысленной американской девчонке: «Туристы бегут по Лувру со скоростью 80 миль в час. Так ничего не увидишь. Лучше как следует разглядеть одну картину, чем пробежать мимо сотни… Вот! Подожди, к чему такая спешка? Видишь, художник использовал фантазию, чтобы передать силу стихии. Очевидно, он был влюблен, когда писать это». Девушка отвечает: «Это прекрасно»

8 из 10