Месье Спейд

Терапевтическое воздействие
«Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому человеку войти в Царство Божие»

Говорят, что кино, как и любой другой вид искусства, ничему не учит. Возможно. Но то, что помогает – это факт. Как помогли мне фильмы нуар? Ну, я очень эмоциональна. Ничто так не выводит меня из себя, как коммунальные платежи и выяснения отношений. Интуитивно я искала способы лечения, и теперь могу с гордостью лозунгировать, что если кто-то идет к психоаналитику, то я смотрю классические фильмы нуар. Моя эмоциональность гасится их циничным хладнокровием. В их неприукрашенной реальности я вижу мир каков он есть, принимаю его таким, а также понимаю, что не супергероиня, чтобы залезть кому-то в голову и что-то изменить.

Может быть и у Скотта Фрэнка такие же идеальные отношения с нуаром, раз все его творчество, как на сценарной стезе, так и на режиссерской частенько соприкасается с этим жанром. Начиная с адаптаций Элмора Леонарда («Достать коротышку» и «Вне поля зрения») и продолжая режиссерским дебютом («Обман» с уже зарекомендовавшим себя в качестве иконы эмтивишного переосмысления классического образа в джонсоновском «Кирпиче» Гордоном-Левиттом). Стабильность внушает уверенность, поэтому к 2024 году Скотт Фрэнк возмужал настолько, что решился не на переложение чужой истории, а на что-то оригинальное. Пусть и с вошедшим в нуаровский фольклор персонажем – Сэмюэлем Спейдом. Диалоги в «Месье Спейде» остры как опасная бритва, но важно здесь другое – не то, о чем автор говорит, а о чем умалчивает.

1955 год. Юг Франции. Бозуль. Советую отыскать информацию в поисковике об этом уникальном месте. Его необычный ландшафт поистине чудесное творение природы. Истинное же название города – Тру-де-Бозуль. Дословно, Дыра Бозуль. А еще «игольное ушко». Именно сюда отправляет своего героя Скотт Фрэнк для того, чтобы выполнить обещание – доставить дочь покойной Бриджит О`Шонесси (любовницы тире соперницы) ее отцу, Филиппу Сент-Андрэ. Того, как любого матерого авантюриста, не оказывается на месте, а его мать шлет посланника и бесценный груз куда подальше. В миг деловая формальность становится обузой. Что делать дальше? И так как душевное роуд-муви Скотт Фрэнк не планировал, то на пути Сэма Спейда возникает не только сломанное дерево, но и спасительница (Кьяра Мастроянни), которая и разруливает, казалось бы, безвыходную ситуацию – девочку Терезу отправляют на воспитание в монастырь, а видного американца – в постель в качестве законного супруга. Спустя восемь лет Сэм Спейд предстает перед нами в образе опустошенного вдовца. Война в Алжире заканчивается, а грехи прошлого возвращаются. Кто-то убил шесть монахинь, и теперь бывшему частному сыщику из Сан-Франциско хочешь-не хочешь, а придется взяться за расследование. Пусть это и не его война, но что-то мне подсказывает – в этом деле есть что-то личное.

Время в кино всегда является для меня определяющим фактором. Отправной точкой для моей фантазии. В сериале «Месье Спейд» есть три основные временные точки. 1) 40-е годы XX века, по определению американского кинокритика Паркера Тайлера, золотой век голливудского кинопроизводства, недосягаемый идеал жанрового самовыражения. На примере фильмов нуар с этим сложно не согласиться, даже то, что снималось как бэушная халтура, в современном свете сияет как драгоценность. Символом этих времен является Сэм Спейд, по воле фантазии Скотта Фрэнка совершившего довольно редкое для нуаровских героев отступление от правил – он покинул свой привычный круг существования и отправился на другой континент. 2) 1955 год. Война в Алжире, или как было принято называть ее в то время – «восстановление общественного порядка», уже началась. 3) 1963 год. Война в Алжире уже закончилась, а Холодная в самом разгаре. Президент США Джон Кеннеди призывает к прогрессу с ракетами и человеком на луне, а измотанный жизнью скептик Сэм Спейд задается риторическим вопросом – what for?

Эти временные точки, то, о чем говорит Скотт Фрэнк, то, что бросается в глаза и выглядит очевидным. Мне же интересно посмотреть на эти даты с точки зрения кинематографа, в частности, жанра фильм нуар. Если верить Евангелию от Пола Дункана и Юргена Мюллера «Film Noir. 100 All time favorites» в 1955 году вышло много знаковых картин, среди которых такие шедевры мирового кинематографа как «Дьяволицы» Анри-Жорж Клузо, «Большой ансамбль» Джорджа Х. Льюиса, «Мужские разборки» Жюла Дассена, «Целуй меня насмерть» Роберта Олдрича и «Ночь охотника» Чарльза Лоутона. Любовь и ненависть, выбитые на пальцах. На фоне этих новаторских картин, фигура Сэма Спейда кажется апокрифичной, а путешествие, в которое отправляет его Скотт Фрэнк, выглядит как изгнание. В 1963 году, если верить все тому же источнику, вышел всего один фильм нуар. «Рай и ад» Акиры Куросавы. Недооцененный шедевр по версии Beyond the Canon, в котором преуспевающий делец сталкивается с моральным выбором, не новым в формате «капитализм против социализма», но довольно необычным для очередного криминального сюжета.

Да, Скотт Фрэнк умело подпитывает интерес к сюжету путем создания колоритных персонажей, а с течением времени – и ситуаций, при которых их грани сияют все более интригующим блеском:

- Тереза (Кара Боссом), дочь Бриджит О`Шонесси. Девчонка явно лжет и точит злость на Сэма Спейда.

- Филипп Сент-Андрэ (Жонатан Аккаи), злодей, или тень злодея, так как все о нем говорят, но видел ли его кто-то?

- Шеф полиции Патрис Мишо (Дени Миноше), в прошлом у которого есть партизанские тайны.

- Габриэлла Лаварон (Кьяра Мастроянни), богатая вдова, чей муж был коллаборационистом.

- Джордж Фитцсиммонс (Мэттью Бирд), художник со скрытыми мотивами. Он что-то записывает в блокнот, а его мать (Ребекка Рут) та еще подхалимка.

- Жан-Пьер Деверо (Стэнли Вебер) и Маргарет Деверо (Луиз Бургуэн), владельцы ночного клуба. Возможно любовный треугольник.

- Мотоциклист в шлеме а-ля Daft Punk. Когда стреляет, явно мажет, чем еще больше привлекает внимание.

Все это интересно, то, о чем говорит Скотт Фрэнк, но мне становится любопытно, о чем он умалчивает. Типичные для фильмов нуар сентиментальные флэшбеки, в которых Сэм Спейд вспоминает безоблачное прошлое в качестве альфонса, чего в них больше – тоски или чувства вины? Пальцы с выбитыми на них LOVE и HATE все сильней переплетаются, так, что не отличишь, где благодать, а где отчаяние. Ясно лишь одно, что в этой битве между раем и адом бывший частный сыщик из Сан-Франциско не останется сторонним наблюдателем.

- Должен признаться, с самого детства вы были моим героем.
- Героем? Мой совет – найди себе другого.