Лица

Корабли
Пронзительно нежный, безжалостный и камерно построенный фильм Джона Кассаветиса «Лица» особенно полюбился мне. Я всe больше стал убеждаться в том, что цветное кино, как бы это глупо не звучало, никогда не превзойдeт чeрно-белое, ибо именно чeрно-белое кино способно выразить эмоции наиболее точно.

Джон Кассаветис демонстрирует нам лица угрюмые, стареющие, хорошо причёсанные, с потёкшей тушью. На них всех нанесён лоск глубокой усталости, в глазах видна нотка отчаяния, а губы то и дело скашиваются от сомнения или неудовольствия.

В этих лицах невольно начинаешь узнавать себя, хоть и схожесть практически незаметна: их носители напомаженные, хорошо подстриженные, обременённые фрустрацией, входящие в средний класс люди; они чуть более, чем среднего возраста, разной степени внешней и внутренней изношенности. И все они немного подшофе.

Прикосновение к лицам возможно благодаря ракурсам, отражающим всю рельефность и неповторяемость каждой внешности. Поведение камеры превращает зрителя в самого героя фильма, молча наблюдающего в реальном времени за всеми конфронтациями и внутренними противоречиями.

Подобное мне редко удаётся найти в этом бесконечном дрейфе вдоль океана кинематографа, но когда всe-таки удаётся, я начинаю ещё больше любить кино, любить безусловно.

Искусство. Кассаветис. Лица
Спустя десять лет, после своего блестящего дебюта, которым являлся фильм Тени, Кассаветис и его жена Джина Роулендс направили заработанные деньги от своих гонораров за актерские работы на финансирование мечты, которая, по словам голливудских бухгалтеров, не могла быть осуществлена. (Один из них сказал Кассаветису: «Ты не можешь построить ракетный корабль на Луну в своем гараже».) Художник, который боролся с системой, обрел подлинную независимость – в конце концов сам начал распространять свои фильмы – хотя часто разоренный режиссер признавал, что этот процесс требовал «глубокого неуважения к деньгам». Он победил. Мечта осуществилась. Второй независимый фильм Джона Кассаветиса 'Лица', предстал на суд критиков и зрителей и не разочаровал.

На съемки ушло 8 месяцев и 2 года на монтаж. Кассаветис поощрял своих актеров свободно интерпретировать эмоции, предложенные в его сценарии, в результате чего получилось произведение, которое было спонтанным по форме и драматическим по содержанию. Не доверяя фиксированному стилю, картины Кассаветиса нарушают элегантное обрамление и плавный темп Голливуда. Его фильмы часто ошибочно принимают за импровизационные, но они, как правило, сняты по точным сценариям с грубой операторской техникой и длинными планами

Данное произведение не столько нарушает правила традиционного студийного кинопроизводства, сколько полностью игнорирует их. Здесь нет ни рамок вокруг происходящего, ни каких-либо представлений персонажей ради зрителей. Мы погружаемся в действие с помощью 16-миллиметровой ручной камеры, которая покачивается и извивается, как боец за приз, вокруг исполнителей в черно-белом цвете. Аморфные сцены растягиваются на кажущуюся вечность, следуя за резкими перепадами настроения персонажей от шумной, хлопающей по спине радушности до пугающе внезапных всплесков враждебности. Здесь есть элементы французской новой волны, но даже для артхауса это было необычайно свободно, как вышедшая из-под контроля бытовая драма Ингмара Бергмана.

Это невероятный фильм о старшем поколении, столкнувшемся с новыми свободами 1960-х годов, вырванном из потребительского комфорта, который раньше удерживал главных героев от фундаментальной пустоты их жизни. «Лица» показывают, как пропитанная алкоголем ночь может обернуться с ног на голову, и как прозрения, пережитые после полуночи, часто кажутся пустыми и глупыми на следующее утро. Если ни один из здешних людей не находит удовлетворения, то это потому, что на самом деле они ищут не любовь, а молодость, ушедшую безвозвратно.

Джон Кассаветис - Лица, не тени
Come on, Billie-May
Make it any day...

Заплаканная Линн Карлин, только вот-вот отошедшая от страшного приступа и пришедшая в сознание. Сеймур Кассель ретиво прыгающий по кровати или спешно вываливающийся из окна. Джон Марли изысканно ухаживающий за молодой Джиной Роулендс. Это все портреты людей, не тени.Вот она сладкая жизнь Америки шестидесятых. Опять трясущаяся камера. Она как бы следует за актером, стараясь зацепить каждую его эмоцию. Преобладание крупных планов и никаких статичных ракурсов - тут все будет динамично. Множество утилитарных диалогов в которых и тонет незатейливый нарратив. Повседневность съедает классическую 'трагедийность', предлагая нечто качественно новое - реалистичность, приближенную к хроникальности. Впрочем, все это уже Кассаветис успешно опробовал и в 'Тенях', и в других своих лентах. На этот раз он лишь закрепляет уже завоеванные высоты.

Как и прежде, актеры у Кассаветиса выкладываются все. Тут нет эффектных соло. Даже находясь на заднем плане актеры находятся в тонусе, живут ролью. Никакой театральщины. Хотя, в отличие от первых трех фильмов на этот раз актеры Кассаветиса позволяют себе куда больше манерности. Они позволяют себе немного даже кривляться, что впрочем привносит ленте легкости. Фильм так и проносится - легко и непринужденно, вроде бы и 'ни о чем'. А ведь затронутая тема оказывается безусловно универсальной.

Развод и измены - это куда более понятно для широких масс нежели темы прежних лент Джона (больные дети, реверсивный расизм). Муж увлекшись порывом заявляет о разводе и два взрослых человека решают провести свободно несколько вечеров. Нужны ли тут детали? Наверное нет. Главное их лица, суета и мельтешение предполагаются изначально (молодая любовница vs. молодой любовник). Вообще, мне показалось, что в этой ленте Кассаветис заходит на территорию Бергмана и разворачивает там все в своей стилистике: нелинейная структура, подробное внимание как 'пустым' разговорам, так и самым интимным моментам, почти документальное стремление проникнуть в самую суть героев показывая лишь поверхностную часть. И получается как всегда здорово. Хоть первые три фильма у Кассаветиса мне показались в разы мощнее

...Peter Piper picked a peck of pickled peppers

7 из 10

Джон Кассаветис, один из главных родоначальников американского независимого кино, в “Лицах”, наверное, сработал лучше всего за всю биографию режиссёра, собранного самостоятельно по крупицам актёрских отчислений. Здесь есть полный базисный набор - и рваный монтаж, и съёмка с рук, и противоборство крупных планов друг с другом, и глупая, затасканная мораль, которая сыпется и сыпется через неадекватность персонажей, их одновременную открытость в поисках свободы и замкнутость в совершенных признаниях.

“Лица” - это эпатажная версия совокупности всевозможных творческих материалов “французской новой волны”, переработанная Кассаветисом с бесконечным энтузиазмом, поскольку в динамике движений и их бессвязности он нишу занял, а вот о том, что это приведёт к тяжести просмотра, от которого устаёшь в первые полчаса после старта, по всей видимости - нет. Здесь есть традиционные мужчина и женщина, вступающие в противоречия, причём диалектика их взаимоотношений является не более, чем ширмой для собственного прикрытия. Герои смеются здесь чуть ли не чаще, чем бегают из угла в угол. Это ли не ширма, это ли не подушка безопасности - изображать смех для непринятия наступившего кризиса?

Как и положено героям, они бегут забываться в людях иных, более простых, которые в общем-то и служат для иллюзии этой забывчивости. При этом, их спешка приводит к корневой глупости - каждая сцена состоит из вычурности поведения персонажей, нарочной театрализованности их действий и непоследовательности происходящих оборотов. Героям больше негде разместиться - из года в год общество предлагает им два пути действий - алкоголь и прелюбодейство, на встречу которым они бросаются, не имея иных шансов на спасение. “Лица” - это гимн “смешливой” трагедии, где в сущности только усталость друг от друга приводит целый окружающий мир в непостоянство и хаос. Если посмотреть только на сцену беседы супругов на кухне, где происходит поиск причин отсутствия любовной близости, то можно увидеть, насколько длительный брачный период вызывает непонимание героев как друг друга, так и самих себя, где сбежать - наилучшее решение для прекращения самотерзаний.

Отбросив технические детали и элементы, с тем же псевдоразрушением четвёртой стены или чередующимся наложением крупных планов, можно уверенно сказать, что этот фильм о психологии, точнее, об отсутствии единственно верных критериев психологического состояния человека в сфере построения семьи и сохранения её не только как ячейки общества, но и как связи понимания между двумя персоналиями. И о живых чувствах, которых, собственно, нет. О двигательной пустоте этих чувств.