Даки

Фильм «Даки» и его продолжение «Колонна» я добавил в планы на просмотр после того, как узнал из новой стратегии одного шведского издателя о культе Залмоксиса и полез в Википедию за подробностями. Там про эти два фильма говорилось, что в них есть упоминания об этом культе, да и вообще я люблю исторические картины, не говоря уж про возможность открыть для себя румынский кинематограф.

Открыл, да так, что теперь не знаю, как закрыть обратно. Плюсов в этом фильме ровно два: он действительно исторический, и в нём и правда упоминается — хотя и весьма поверхностно — культ Залмоксиса. Проблемы же картины начинаются с первых сцен — мало рассказать с экрана о неких событиях в истории, их надо понимать.

Нам показывают охоту на оленя, и чёрт бы с тем, что в некоторых кадрах олень явно из папье-маше, а луки парочки охотников с настоящими не перепутает и ребёнок — это всё фильму родом из 60-х можно и нужно простить. Даже на платье всадницы и некоторые другие костюмы, подозрительно напоминающие кроем современные можно закрыть глаза — может, съёмочной группе просто бюджета не хватило. Но заканчивается сцена охоты лютым фактологическим трешем, который не всякая голливудская жвачка осмелится себе позволить: дядя охотников говорит им… бросить уже подстреленного оленя и скакать с ним в столицу.

Я очень рад, что Румыния 60-х — сытая страна, где никому не приходится охотиться ради пропитания, честно. Но в первом веке нашей эры она таковой не была, и если молодые люди отправились на охоту — значит им самим, или тем, кто их за оленем послал, нужна была еда. Если еды не будет — кто-то может умереть с голоду. Не охотились племенные воины ради развлечения, разве что по праздникам и в очень богатых племенах, и даже в этом случае бросили бы добычу только в экстренном случае — если приближаются враги, срочно нужна их помощь или кто-то умер. Но нет, как мы видим из следующей сцены фильма, они не торопятся на праздник, на который их звал дядя, а бросают гнить в лесу пол центнера мяса, чтобы… поваляться на кровати, подудеть в дуду, подурачиться и повыяснять, кто в доме хозяин. Особый смак этой бредятине придаёт тот факт, что по фильму девушке было жалко бедного оленя, которого она, затем, спокойно бросила умирать мучительной смертью, даже не подумав хотя бы попросить его добить. И не надо мне говорить, что она не понимала — она охотница, дочь воина и сестра воина, как мы в увидим позже, прекрасно умеющая врачевать раны, к тому же. Она не могла не знать, на что она обрекает бедное животное, в отличии от режиссёра и сценариста, которые, видимо, оленя не только на съёмочной площадке не видели.

Постановка боев выглядит нормально только пока на экране сражается не более трёх человек одновременно. Батальные же сцены, такое ощущение, что снимались вообще без пересъёмок, с искренней надеждой на близорукость зрителей, которые ни за что не разглядят, как даки бросают римлянам на головы копья плашмя, словно палки собакам, хотя сценой раньше префект Север демонстрировал с экрана правильное метание копья. Они, что, очаждающих не проткнуть хотели, а контузить? Так для этого на стена были камни, которые с них тоже во множестве бросали, для разнообразия — правильно, но даже не пытаясь делать вид, что поднимают тяжёлые валуны.

С правильной постановкой действий в фильме вообще беда, равно как и с их историчностью: уже упомянутый ранее Север, например, — на минуточку, боевой командир, ни раз видевший самых разнообразных раненых и наверняка получавший раны сам — просто берёт и выдёргивает из груди отца стрелу, позволяя ему истечь кровью — наследства заждался, не иначе. Во-первых, стрелу не извлекают сразу, если не могут на месте остановить кровь; во-вторых, стрелу, прошедшую практически навылет не вытаскивают, а наоборот — вгоняют глубже, чтобы не разворотить рану, затем отламывают вышедший наконечник и только после этого вытягивают из раны древко. И, наконец, в-третьих — это тяжело для лекаря и крайне болезненно для пациента: Северу понадобилось бы немалое усилие, чтобы извлечь стрелу, а его отец орал бы на весь лес, будь он хоть сто раз при смерти, попутно переломав бы себе все зубы, в которые даже какую-нибудь палку не удосужились просунуть.

Мог бы выйти прекрасный фильм, сюжет мне понравился. Но наплевательское отношение большинства причастных к съёмкам и отыгрышу своих ролей убило картину на корню. И время съёмок тут не при чём: в 60-х умели играть не хуже, а порой и лучше чем сейчас — советские фильмы тому доказательство, да и пригласить хотя бы пару историков-консультантов бюджет наверняка позволял. Причина низкого качества этого фильма та же, что и у большинства современных российских — халтура.

5 из 10

Существует множество видов искусств, но объединяет их одно — любой экспонат может храниться десятками, сотнями, тысячами лет. Кино ещё молодо, ведь 115 лет это малый срок, особенно по сравнению с архитектурой и живописью. Но уже сейчас мы с удовольствием смотрим фильмы, которым исполнилось 30, 40, а то 70 лет! Однако для меня является большим сюрпризом, что кто-то помнит или вообще знает такой французско-румынский фильм «Даки».

Конечно, для Румынии это знаковая картина: большая постановка, о том, как жили их предки, но всем остальным этот рассказ ничем помочь не может. Учебник по кинематографическому искусству? Нет. Историческое пособие? Тоже вряд ли. Режиссёру Серджиу Николаеску удались неслабые батальные сцены, гордые и немного пафосные монологи о быте даков. Но если разбирать картину с технологической точки зрения, то здесь всё очень печально выглядит. На дворе 1966 год, а монтаж топорный, игра актёров балансирует на грани всё того же пафоса и халтуры. Единственное, что абсолютно не поддаётся критике, так это работа художника и постановщика. Костюмы, хижины, быт и обычаи все красиво и правдоподобно. Интересный сюжет, хоть он и без интриги, но концовка радует неожиданностью, а начало лёгким слоем оригинальности. Из актёров больше всего радует глаз игра Амза Пелля, Пьера Бриса и Жоржа Маршала. У всех троих интересные роли с множеством эмоциональных диалогов и жарких схваток, но всё же самая занятная роль у Бриса. По сути, его герой должен был претерпеть метаморфозу, но это получилось как то скованно и неуклюже.

Однако стоит признать, что «Даки» — это всё же картина оценки ниже средней. В то время как Хичкок, Кубрик, Сержио Леоне занимались новаторством и снимали фильмы на века, румынский фильм о гордом народе смотрится как минимум скромно. Но несмотря ни на что, раз пишутся рецензии, значит, этот фильм помнят и смотрят. И вообще: «Ведь, если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно?»

Немного истории. Римская империя вполне комфортно вписалась в Дунай, как хороший пограничный рубеж и естественную защиту. В экспансии в это время она была заинтересована меньше всего, и все бы ничего, если бы не пограничные племена «варваров», которые всегда были непрочь пограбить богатого соседа. Даки много лет досаждали своими набегами, и Домициан, только вернувшись из испанской кампании был вынужден переправится через Дунай для карательной операции. Вот собственно, и вся история, с моралью «сами напросились». История же с завоеванием Дакии Траяном отображена в фильме «Колонна», который здесь не рассматривается -это другая история.

Теперь о фильме. Серджиу Николаеску создал блистательно полотно-фреску (румыны — потомки даков, Румыния — в переводе — Римляния). Да, он исказил историю, но лишь для того, чтобы показать гордость, красоту своего народа. Даки в его фильме — герои, борющиеся с поработителями. Великолепно выписанные характеры надолго врезаются в память, исторический антураж не вызывает нареканий. А природа Руминии (Дакии) — это отдельна песня (поклон оператору Костаке Чуботару).

Жаль, что Румыния до сих пор не удосужилась отреставрировать этот фильм-гимн своей истории и державности.

Что есть история, как не цивилизация, марширующая подкованными сандалиями по судьбам людей? Что есть цивилизация, как не система подчиняющая и давящая свободу и независимость.

Римская империя начала войну не от желания покорить и завоевать. Домициану оставалось жить совсем немного, после неудачной первой дакийской кампании он был скоро убит своими сенаторами, и не спасло его «Я появляюсь всегда в нужный момент, в этом моя сила», и не «Этот легион для моей защиты». Что заставило его вывести армии из неспокойного государства и гнать их для борьбы с варварами. Свободные разбойники-даки часто нападали на приграничные поселения, грабили поселки вырезая население, разрушали дома, частым явлением был угон скота. Защищая целостность империи, отвечая на жалобы наместников, император был вынужден начать неудачную войну, к которой страна была неготова. И это стоило ему жизни.

Румынам было просто снимать фильм про свое героическое прошлое, как это делает и любой другой народ. Можно выделить героизм народа и поставить его в центр сюжета. Самопожертвование и патриотизм, честь и самоотверженность — любимые слова любого правительства, желающего прикрыть промахи в политики, гордость за свободу, больше смахивающее на высокомерие. И не важно идет ли царь во главе армии или сидит в бункере. Важны те люди которые вынуждены сражаться не на жизнь, а на смерть с другими людьми, и у обеих сторон есть оправдание убийствам и смертям.

Гордые римляне, побеждающие благодаря железной дисциплине, порядку и системе организации боя. Свободолюбивые варвары накатывающиеся волнами на железный строй батавов. Умирают и те и другие, и верят что за правое дело. Свобода против цивилизации. Или один мир против другого?

Но есть еще место дакийской девушке и римскому командиру. Она чуть не отняла его жизнь, но смогла подарить ему жизнь и любовь. И теперь она залечивает такое сложно человеческое тело, которое чуть было сама не разрушила палкой с кусочком железа на конце. И вот они уже счастливы и жить им в этом лесу любя друг друга до конца вечности.

Но, грохочут сандалии римских наемников по дорогам, и мчатся посланцы дакийского царя к римлянину, чтоб напомнив об его долге родине отправить умирать на поле битвы. А она сама отдав его в лапы смерти, теперь будет носить траур не по одному, а уже по двум.

Цивилизация может быть сформировавшейся — с орлом на значках, или еще юная — с волком на знаменах, но сталкиваясь она заставляет жертвовать жизнью или любовью, потому что жизнь — это движение вперед. А жизнь всегда тесно связана со смертью.

Это фильм не про гордый народ, и не про развращенный народ, даже не про любовь, не про жизнь и не про смерть. Это кусочек истории, ибо так всегда было и всегда будет.

А она переживет в своем лесу и Домициана и Децебала. И когда эти вожди и императоры станут историей, о которой будут помнить народы, римский парень все еще будет жив в ее сердце.

Так что же такое жизнь? И кто в ней более велик?