Капитан Конан

Балканы, Салоникский фронт ПМВ, осень 1918 года. Французы готовятся к последнему штурму господствующих холмов которые обороняют болгары, против которых регулярно проводит вылазки лейтенaнт Конан со своими разведчиками.

Он со своим отрядом головорезов мастерски проводит как тихие операции по разведки с резней болгарских постов, так и большие тарарамы со взрывами и рейдами по тылам противника. Ребята Конана одеты и вооружены кто во что горазд, на первый взгляд напоминают какое-то бандформирование из пастухов-горцев. Никаких винтовок со штыками — только револьверы, пистолеты и кинжалы. Самый сильные огнестрельные аргументы предоставлены тяжелым «максимом», который навьючен на спину одного из стрелков, и ручным «Шоша». Ручные гранаты в сочетании с пастушьими пращами в условиях гор превращают отряд в батарею легких минометов разносящей в клочья мелкие отряды болгар.

Война вроде закончена (отличная сцена, где под проливным дождем о ней бубнит по бумажке старенький генерал, а солдаты мучимые дизентерией, стараются отбежать из строя за ближайший забор), но демобилизации нет и всех эшелонами гоняют то в Бухарест, то в Софию, под непрекращающиеся разговоры о грядущей войне с большевиками. Тут становится очевидная истина высказанная Гашеком, что лучшие на войне солдаты в мирное время не вылезали с гауптвахты. Теперь это работает в обратную сторону, героев войны задерживают военные патрули сначала за мелкие проступки, потом дело доходит до массовых трибуналов. Приятеля Конана, простого армейского лейтенанта Норбера, бывшего на гражданке филологом, назначают адвокатом в армейский трибунал, просто так для видимости правосудия. Однако, Норбер, не желающий будь «попкой-попугаем» и сочувствующий подзащитным, своей яркой речью на суде добивается их оправдания.

Теперь, разглядевший его способности полковник, подписывает приказ о назначении Норбера на должность обвинителя.

Между старыми приятелями Конаном, ставшим на тот момент капитаном, и Норбером начинается конфликт, где первый отстаивает невиновность солдат одним фактом их пребывания на всемирной бойне, а второй понимает, что без наказаний армия окончательно превратится в толпу мародеров. Все усугубляется арестом Конана, проломившего голову союзному румынскому офицеру, имевшему несчастье не вовремя вернуться к домой к своей жене, где в то же время француз с ней «изучал язык».

В фильме много доставляющих моментов особенно в разговорах сослуживцев. Полковник на обеде: «Молодая картошка, как девственница — требует долгой горячей подготовки», Конан, сетующий на мороженных кроликов в пайке в пику баранине у сенегальцев: «О неграх заботятся больше чем о нас» и многое другое.

Любители франшизы «Такси» могут заметить в начале фильма Фредерика Дифенталя в мелком эпизоде.

8 из 10

В основе ленты роман Роже Верселя, посвящённый тяготам Первой мировой войны. События разворачивается в 1918-м году на болгарской границе, где против немцев сражается французская разведрота. Всё говорит о том, что боевые действия приближаются к своему завершению, и стратегическая необходимость заставляет командование перебросить часть солдат в Бухарест.

Осознавая, что войне вот-вот придёт конец, измождённые многолетним сидением в окопах солдаты в отсутствии боёв начинают пьянствовать, заниматься мордобоем, мародерством и просто грабежами. Сообщение об одном из побоищ доходит до начальства, которое возбуждает показательное судебное дело, и несколько человек попадают под военный трибунал. Командир роты, капитан Конан, берётся защищать своих однополчан.

Однако, несмотря на весомые доводы Конана о том, что тысячи погибших во время войны французов уже искупили своей смертью послевоенные проступки оставшихся в живых, «штабные крысы» решают, что для острастки всё равно необходимо расстрелять парочку проштрафившихся солдат, чтобы другим было неповадно. Но прежде Конан и его подразделение вступают в бой на берегу Дуная…

Такой «гуманитарный» конфликт привлёк внимание Бертрана Тавернье не только антивоенным пафосом. За семь лет до этого он уже снял «Жизнь и ничего больше» — также фильм о тяжких последствиях Первой мировой войны. Поэтому, приступая к работе над «Конаном» он наверняка очень хорошо знал то, о чём собрался рассказывать.