Колесо чудес

Кони-Айленд, Бруклин, мой любимейший Нью-Йорк
18+

Место действия фильма. Полуостров, который ранее был островом, а ещё раньше островами, как я понял. Брайтон-Бич тут именно находится. Кони-Айленд - совсем небольшая территория в сравнении с площадью всего городе Нью-Йорк - красивое место, но тут живут не особо богатые американцы (по меркам Штатов и Нью-Йорка). Изначально остров привлекал туристов, так как Нью-Йорк был ещё далеко от него, то есть тут просто были пляжи, места отдыха, постепенно подтянули железные дороги с другими видами транспорта, появились отели, засыпались разрывы между землями, потом большие парки развлечений построили, потом началось масштабное заселение, строительство огромных зданий и мелкая частная застройка, даже застройка жилыми домами с полностью огороженной от остальной части полуострова территорией. Ну, это как я понял. В принципе порядок не важен. Главное, что в 50-ые (время нашего фильма) какие-то парки уже исчезли, район немного терял свою исходную туристическую привлекательность, стал просто местом отдыха местных больше, то есть ньюйоркцев, хотя туристы и с остальной части страны могли сюда приезжать, наверное. Дальше район немного приходит в упадок, растёт преступность. Своеобразное второе дыхание району и паркам развлечений даёт уже наше новое столетие, когда несколько аттракционов стали уже визитной карточкой, охраняемой местными властями (их поддерживают специально в работающем и красивом состоянии), строят новые развлечения в большом количестве, преступность резко упала опять же с 90-х. Поэтому мы видим некоторые исторические аттракционы в работающем состоянии в фильме.

Действие фильма развивается практически как бы в те же времена, как и в Мафии 2 (та часть игры, которая идёт уже немного после войны). Тот же антураж и музыка.

У нас интересный каст, но химии особой между актерами, актрисами нет. Они тут не блещут, откровенно говоря. Постановка иногда выглядит чересчур театральной, даже в суть происходящего и слова персонажей особо нет желания вникать, поэтому в какой-то момент просто прочил краткий пересказ сюжета - вот он интересным оказался.

По сюжету есть почти любовный треугольник, превращающийся в почти квадрат со своей пикантностью. Ничего примечательного, сюжет буквально в два предложения можно уложить в его сути. Но социалку свою кино трындит. Тут есть своё такое чисто вудиалленовское.

Что-то странное в этом фильме есть. Сталкиваются любовь и ревность, жизнь и смерть, молодость и чересчур зрелость. Хотя это не странность, а реальность этого мира, когда мы вынуждены иногда прощать какие-то чудовищные деяния тех, кого любим. И они нас прощают и любят.

ЖЕНЩИНА НА ГРАНИ НЕРВНОГО СРЫВА
И снова фирменные штрихи маэстро Аллена - легкая закадровая музыка и виньетки титров, которые не меняются из фильма в фильм.

Вуди Аллен показал нам классику жанра: дети напрягают, муж бесит, нелюбимая, выматывающая работа, гормональный фон нестабильный, жизнь как на витрине, т. к. окна квартирки выходят на огромное колесо обозрения, а счастья так хочется.. И тут на пути встречается особа мужского пола, которая сразу наделяется качествами рыцаря, способного спасти a damsel in distress (даму в беде). «Я его слепила из того, что было». Вот только подобное чрезмерно активное возложение надежд лишь настораживает и отталкивает мужчин. Сколько женщин попадалось в эту ловушку..

Вроде бы все так просто, что случается сплошь и рядом, но это как с опытами на уроке химии - брось в колбу с вышеперечисленной смесью еще какой-нибудь ингредиент, и она станет гремучей.

Главная героиня Джинни в исполнении Кейт Уинслет - очень экзальтированная особа, но в одном она права: любовь между мужчиной и женщиной - это не сочувствие, любовь - это не дружба. Любовь - это химия. Либо есть реакция, либо ее нет. В случае главных героев «Колеса чудес» масла в огонь химии подливает тяга к мелодрамам и мечтаниям. Он мечтает о ненаписанной пьесе, она - о несыгранной роли. А еще о счастье, о второй молодости, об общности интересов. И мечта эта такая сладкая, что никому она ее не отдаст и сотрет в порошок любого, кто попробует у нее эту мечту отобрать.

Ох уж этот старик Аллен.. Какое необычное сочетание – стенд-ап комик, живо интересующийся темой адюльтера, которую он изучает и препарирует во многих своих фильмах, где заканчивается все не так чтоб уж очень. Трагедий на разрыв аорты не ждите. Мудрый Вуди знает, как все грамотно миксовать с присущей ему элегантностью.

Кейт Уинслет безусловно выдала впечатляющий перфоманс, изображая даму, пытающуюся успеть запрыгнуть на подножку уходящего поезда. Успеть пока не отцвела. Фраза, которую произносит Джинни в исполнении Уинслет, настолько поразительна и пронзительна, что западает в душу: «Я не официантка, я играю официантку». Она демонстрирует нежелание главной героини ассоциироваться с реальностью – мир грез куда привлекательнее. Однако, ничем хорошим это растождествление не закончится.

Игра Кейт настолько пронзительна, что в ней я даже узнавала себя в не лучшие моменты моей жизни. А когда смотришь на себя со стороны – зрелище это далеко не всегда приятное.

В центре сюжетов фильмов Аллена практически всегда стоит запоминающийся женский образ. В одном из интервью Кейт Уинслет спросили: «Чем вы объясните, что Аллену так удаются женские образы?». И вот что она ответила: «Я и правда думаю, что Вуди сам в некотором смысле женщина (Аллен на самом деле говорил, что у всех нас есть мужская и женская составляющие). Я имею в виду, что он очень в ладу с этой своей стороной. Поэтому женские характеры ему особенно удаются, поскольку он понимает женщин, как мало кто».

Сам маэстро Аллен комментирует это так: «Я обнаружил, что женские персонажи для меня интереснее мужских. У женщин на экране больше сложностей, больший спектр эмоций».

И хотя Вуди Аллена обвиняют в том, что снимает он слишком часто и уже повторяется, в умении снимать ему явно не откажешь. Знаете безотказный рецепт от Вуди Аллена, как снять хороший фильм? Вот что он говорит по этому поводу: «Я нанимаю актеров, а затем стараюсь не слишком мешать им, не слишком полагаться на какое-то мое изначальное видение. Я просто позволяю им делать то, что они делают, что заставляет зрителей полюбить их. Я не хочу сидеть на Олимпе и с его высоты вещать: «Не делайте это. Делайте это вот так-то». Неважно, что я себе думаю — очень, очень часто они не делают так, как я себе представлял. И в итоге получается намного лучше, потому что для них это более естественно».

А еще: «Удовольствие не в наградах за работу, а в самой работе». Безусловно, Аллен получал удовольствие, работая над «Колесом чудес». Для него этот фильм стал в некотором роде автобиографичным, поскольку он сам вырос недалеко от парка развлечений на Кони Айленде. И хотя реальный парк пришел со временем в упадок, в фильме Аллена мы еще видим его былой блеск и яркие огни, на фоне которых разгорается нешуточная семейная драма, демонстрирующая зрителю страшную пропасть между мечтами и реальностью.

9 из 10

вуди аллен плюс витторио стораро плюс теннеси уильямс
Легко-легко, шутя-играя. Визитную карточку Вуди Аллен не меняет уже несколько десятков лет. На черном фоне белые титры собственного, легкоузнаваемого шрифта, легкий ненавязчивый джаз, первый кадр с обозначением места действия, и понеслось. Аллен умеет строить фабулу как полет бабочки: прихотливый, непредсказуемый, но до головокружения легкий, воздушный. Это- я, это- семья, это- друзья, это-бандиты. Сейчас все они закружатся в ритмах джаза, в полете бабочки, будут влюбляться, ругаться, ревновать, искать- и все это с легкостью необыкновенной. Иногда эта легкость к финалу фильма поднимается до философских высот: бабочка вдруг задумается о смысле собственного полета и ценности такой короткой однодневной жизни. Иногда, попорхав с цветка на цветок, так и улетит, оставив в памяти какое-то смутное воспоминание об этом полете: где это было? В Голливуде? На Лазурном берегу? В Венеции? В Барселоне? В Нью-Йорке? И был ли полет высок? И какая расцветка была на крыльях- не вспомнить ничего, кроме ощущения джаза и легкости. Среди последних фильмов мэтра все больше таких: легких, воздушных, абсолютно бессмысленных. Полюбили- разлюбили, поревновали- помирились, поискали- разбежались. Невыносимая легкость бытия у Аллена все чаще становилась действительно невыносимо- легковесной.

Начало «Колеса чудес» в этом плане не сильно обнадеживает. Джаз, Кони-Айленд, 50- е годы. И все те же мотивы. Муж-жена: Гарольд и Джинни, сын-подросток-пироман, внезапно свалившаяся на голову семейства дочь Гарольда от первого брака (она, конечно, скрывается от гангстеров): Кэролайн, начинающий писатель- спасатель Мики, у которого завяжется роман сначала с Джинни, а потом с Кэролайн. Традиционная алленовская кадриль со сменой партнеров. Сейчас эта пара, потом другая, теперь поменялись и раз-два-три! И все это в стиле ретро в декорациях парка развлечений. Режиссер даже не намекает, говорит: все будет так же, как прежде: расслабьтесь и получите удовольствие.

В какой момент ты понимаешь, что тебя водят за нос и на этот раз Аллен совсем не собирается 100 минут тебя кружить в веселых плясках? Наверное, в тот самый, когда оператор великий Витторио Стораро зальет кадр страстно- персиковым неоновым цветом, потом добавит к нему кроваво- малиновый, а затем выльет ушатом холодной воды на весь экран мертвенно-голубой. Мало того, что эти эстетские игры абсолютно логически обоснованы: действие все-таки происходит в парке развлечений и отсветы рекламных огней проникают всюду- в том числе, и в жилые комнаты дома по соседству. Мало того, что режиссер с оператором начинают причудливую игру со зрителем на преодоление: здесь теплые тона господствуют в диалогах об усталости от жизни и отчаянии, а морозный синий властвует в тот момент, когда герои клокочут страстями (синий - самый теплый цвет?) Стораро вступает в полемику с самим собой образца 1970 года в великом «Конформисте», выворачивая поединок кровавого и мертвенного строго вопреки тому, что он придумал (подумать только!) почти полвека назад.

И эти игры с визуальным рядом вдруг заставляют обратить внимание на текст и смыслы. Что отличает бесчисленные салонные драмы от пьес Теннеси Уильямса или романов Мануэля Пуига? Ведь формально они близнецы- братья. И там, и там любовные треугольники, подозрения, ревность, страсть. Но Бог вдохновения кроится в деталях. Никогда картонный Хосе Игнасио не будет похож на Стена Ковальски из «Трамвая «Желание» или Хуана Карлоса Этчепарре из «Крашеных губок». Первый - абстрактно-идеальный объект, существующий в мечтах инфантильных дам, второй- подонок и рыцарь, боксер и слесарь, поляк и американец, нежный и грубый: и все под одной оболочкой, имя которой живой человек, третий- синтез первых двух, он- вымысел и реальность, он - надежда и отчаяние, он- Бог и дьявол.

Вдруг во всей этой веселой круговерти «Колеса чудес» прорежутся знакомые трагические нотки Теннеси Уильямса. Джинни ведь почти сестра Серафины из «Татуированной розы». Да, различия в фабулах есть. Но жажда любви, может быть, последней, верность и распутство, строгость и нежность к детям - все оттуда. Кейт Уинслет это сходство еще и подчеркивает внешне, местами становясь похожей на Анну Маньяни в фильме Даниэля Манна. Зато Джеймс Белуши в роли Гарольда полная противоположность Берту Ланкастеру. Заметно раздавшийся вширь, актер не боится выглядеть затрапезным слесарем, замордованном жизнью. Для него парк аттракционов - это не огни, а механизмы, карусели он видит не со стороны сказочных лошадок, а через шестеренки и машинное масло. И на этом фоне молодой блестящий Джастин Тимерлейк в костюме пляжного спасателя Мики.

Крутятся карусели, вращается колесо чудес, мигая всеми огнями. И на этом фоне крутятся в человеческой кадрили Гарольд и Джинни, Кэролайн и Мики, каждый на что-то надеясь, каждый в чем-то разуверившись, каждый по своему несчастлив и каждый в своих радостях. Бабочка Аллена по-прежнему изящно порхает под звуки джаза в свете неоновых огней на фоне карусельных лошадок и колеса чудес. Только иногда в этом полете проглядывает усталость: все-таки, махать крыльями- очень тяжелое занятие. И жизнь так коротка!

Другой Вуди Аллен
Обычно фильмы Вуди Аллена - полные грусти, но светлые. А в этот раз он, кажется, изменил сам себе и снял довольно депрессивный фильм, где нет луча надежды. И это неожиданно. Неожиданно, что когда начинаются титры, внутри нет света, как это обычно бывает.

Я смог посмотреть этот фильм только с третьей попытки и теперь понял, почему. Интересно, что уже в следующем фильме «Дождливый день в Нью-Йорке» Аллен вернулся к себе тому самому, которого мы знаем и любим.

Я не знаю, что это было. Наверное, был тяжелый период в жизни и так написался сценарий. Наверное, в этом сам Вуди и его переживания. Не знаю. Но посмотреть стоит, конечно, чтобы подумать, что и так бывает...

Ну и да, вот это вот противопоставление променаду и внешне радостной жизни мраку и безнадеге - это мастерски сделано.