Зеленый ад

Колоритнейшая группа хипстерских ребят и девчат с неолуддистскими взглядами на жизнь и радикальными экологическими мировоззрениями на природу терпит крушение в жарких, густых и удушающих в своей беспросветной зеленой безбрежности джунглях Амазонки. Однако это становится лишь прелюдией к еще более ужасающим событиям, ибо они становятся невольными заложниками издревле обитающего в бесконечной плотной зеленке каннибальского племени.

Бывший некогда одним из самых заметных в своей меметичной экстравазатной мясистости, прославленный преимущественно макаронниками-эксплуататорами субжанр каннибальского хоррора, ни излете восьмидесятнического периода благополучно и скоропостижно скончался, и упаднический декаданс его не постиг. Лишь в середине нулевых годов каннибал-муви, переместившийся с плодородной земли итальянской на фертильную американскую, сумел относительно переродиться в нечто постмодернистское, не лишенное своеобразного уродливого шарма и изобразительного лоска сначала в «Поворотах не туда», лишенных, к вящему неудовольствию многих, антропологического антигуманистического подтекста, а затем уже более эффектно и драматично в двух экранизациях гранда сплаттерпанка Джека Кетчама — «Потомке» 2009 года и его продолжении, «Женщине» 2011 года, в которых антропологический подтекст был лишь одной из многих смысловых надстроек всего фильмического пространства, но не первичной.

В таких более чем аскетичных условиях, когда жанр каннибал-муви вроде и бы жив, но почти что мертв, причем официально, явных надежд на возвращение и возрождение его нет, хотя, кажется, enfent terrible всего современного американского хоррора, Элай Рот, чья принадлежность ко всему постмодернистскому подчеркивается и тесными связями с Квентином Тарантино, так не считает при том, что его новый и, вероятнее всего, самый мучительно долгожданный фильм «Зеленый ад», пока что официально не вышедший в прокат, но уже имевший честь быть широко представленным на жанровых кинофестивалях в Торонто, Риме, Эдинбурге и Канаде, представляет из себя на выходе привычные для режиссера синематические игрища со слишком прозрачной моралью и вполне удобоваримым количеством аберрантного садизма, на котором, пожалуй, и завершается все сходство с оригинальным «Адом каннибалов» Руджеро Деодато, в свое время ставшего как настоящим революционным открытием в жанре ужасов, так и самой большой его провокацией, сделавшей картину Деодато приметой времени, полного цензуры и громогласных запретов. Отровенно нигилистический и антигуманистический кинотроллинг от Деодато сделал «Ад каннибалов» своего рода манифестом, вызовом и призывом ко всему человечеству одуматься и не впадать в истерию бессмысленной жестокости.

Но отчего именно этого, дополнительных философских смыслов, антигуманистического пафоса и антропологических реляций хотя бы в духе весельчака Кетчама о полной ничтожности и всеохватывающей дикости современного «человека разумного», в «Зеленом аде» Элая Рота нет и в помине. Фильм начинается уж слишком тривиально для режиссера; ровно также, с молодежной линии, вели свое повествование и дебютная «Лихорадка», и скандальный «Хостел», создавший по сути поджанр пыточной порнографии в современной хоррор-диалектике в том виде, в каком мы знаем его ноне. И именно это, более чем тривиальное и стандартное начало, завязка, в которой зрителей всего лишь знакомят с центральными персонажами, по сути в рамках режиссерского восприятия являющимися пустопорожним пушечным мясом для центральных антагонистов с каннибальскими пищевыми пристрастиями, к тому же упакованная в откровенно глянцевую визуальную упаковку, говорит, что дальше, по мере развития сюжета вряд ли будет что-то действительно нетривиальное. Построенный на резком контрасте, фильм набирает свои обороты изощренного и жестокого хоррора постепенно, радуя привычным для Рота упоением садизма, но ставящего перед собой, пожалуй, единую цель — не возродить жанр как таковой, а заставить о нем поностальгировать. И фильму это удается успешно сделать, но, увы, это слишком мало.

«Зеленый ад» это не более чем дань уважения классическим образцам каннибальского жанра ужасов — сотканный, между тем, по всем современным лекалам; первый настоящий за очень продолжительное время каннибал-хоррор оказывается чересчур старательным, а местами и очень выхолощенным стилистически и семантически, чтобы встать на один уровень с той бесспорной безусловной классикой, на которую Рот равнялся, но, увы, не выровнялся.

Синефильские путы в фильме столь сильны, цитаты из картин Ленци и Деодато в сценах насилия и сюжетных поворотах столь ощутимы и густы, что «Зеленый ад» становится броским, ярким, бесцензурно кровавым, но пастишем, не перезревшим, но и почти что недозревшим, такой же олдскульной пустышкой, как и все «Неудержимые» разом, играющей только на желании воспеть каннибальский жанр на новый лад, но со старыми приемами старого-доброго ультранасилия, тогда как философия, заложенная Ротом в картину, более чем тривиальна, хоть и успешно подогнана под новые политкорректные условия(у Деодато, как известно, политкорректностью и не пахло). И философия эта заключается в простых истинах, что невозможно цивилизовать и спасти социум, живущий издревле по другим правилам, нельзя лезть в чужой монастырь со своим уставом настойчиво, требуя при этом к себе исключительного отношения, нельзя нести добро в мир иноприродный и сотканный по законам истинного зла, ибо возможен когнитивный диссонанс и тотальная неконвенциональность. Добро в зеленом аду чилийских джунглей строго наказуемо.

Однако, в отличии от оригинального «Ада каннибалов», герои которого, относящиеся к нашему миру, никакой симпатии к себе не вызывали, лишь осуждение да омерзение своим поведением по отношению не только к дикому прожорливому лесному люду, но и к самим себе, перейдя в итоге все рамки дозволенной жестокости на фоне даже милых каннибалов, живших в своем закрытом миропространстве и не мешавших никому, все персонажи «Зеленого ада» как на подбор правильны, лишены внутренней противоречивости и внешней неоднозначности. Это плоские картонные фигуры типических молодежных комедий, галерейные галантерейные архетипы, жертвы априори строго по Гегелю, которые нужны Элаю Роту всего лишь для эффектного кровопускания. В финале не возникает катарсиса вообще; есть лишь сок ради сока, смерть ради смерти, мясо ради мяса, и кажется, что только ради последнего Элай Рот все и затевал.

Колоритнейшая группа хипстерских ребят и девчат с неолуддистскими взглядами на жизнь и радикальными экологическими мировоззрениями на природу терпит крушение в жарких, густых и удушающих в своей беспросветной зеленой безбрежности джунглях Амазонки. Однако это становится лишь прелюдией к еще более ужасающим событиям, ибо они становятся невольными заложниками издревле обитающего в бесконечной плотной зеленке каннибальского племени.

Бывший некогда одним из самых заметных в своей меметичной экстравазатной мясистости, прославленный преимущественно макаронниками-эксплуататорами субжанр каннибальского хоррора, ни излете восьмидесятнического периода благополучно и скоропостижно скончался, и упаднический декаданс его не постиг. Лишь в середине нулевых годов каннибал-муви, переместившийся с плодородной земли итальянской на фертильную американскую, сумел относительно переродиться в нечто постмодернистское, не лишенное своеобразного уродливого шарма и изобразительного лоска сначала в «Поворотах не туда», лишенных, к вящему неудовольствию многих, антропологического антигуманистического подтекста, а затем уже более эффектно и драматично в двух экранизациях гранда сплаттерпанка Джека Кетчама — «Потомке» 2009 года и его продолжении, «Женщине» 2011 года, в которых антропологический подтекст был лишь одной из многих смысловых надстроек всего фильмического пространства, но не первичной.

В таких более чем аскетичных условиях, когда жанр каннибал-муви вроде и бы жив, но почти что мертв, причем официально, явных надежд на возвращение и возрождение его нет, хотя, кажется, enfent terrible всего современного американского хоррора, Элай Рот, чья принадлежность ко всему постмодернистскому подчеркивается и тесными связями с Квентином Тарантино, так не считает при том, что его новый и, вероятнее всего, самый мучительно долгожданный фильм «Зеленый ад», пока что официально не вышедший в прокат, но уже имевший честь быть широко представленным на жанровых кинофестивалях в Торонто, Риме, Эдинбурге и Канаде, представляет из себя на выходе привычные для режиссера синематические игрища со слишком прозрачной моралью и вполне удобоваримым количеством аберрантного садизма, на котором, пожалуй, и завершается все сходство с оригинальным «Адом каннибалов» Руджеро Деодато, в свое время ставшего как настоящим революционным открытием в жанре ужасов, так и самой большой его провокацией, сделавшей картину Деодато приметой времени, полного цензуры и громогласных запретов. Отровенно нигилистический и антигуманистический кинотроллинг от Деодато сделал «Ад каннибалов» своего рода манифестом, вызовом и призывом ко всему человечеству одуматься и не впадать в истерию бессмысленной жестокости.

Но отчего именно этого, дополнительных философских смыслов, антигуманистического пафоса и антропологических реляций хотя бы в духе весельчака Кетчама о полной ничтожности и всеохватывающей дикости современного «человека разумного», в «Зеленом аде» Элая Рота нет и в помине. Фильм начинается уж слишком тривиально для режиссера; ровно также, с молодежной линии, вели свое повествование и дебютная «Лихорадка», и скандальный «Хостел», создавший по сути поджанр пыточной порнографии в современной хоррор-диалектике в том виде, в каком мы знаем его ноне. И именно это, более чем тривиальное и стандартное начало, завязка, в которой зрителей всего лишь знакомят с центральными персонажами, по сути в рамках режиссерского восприятия являющимися пустопорожним пушечным мясом для центральных антагонистов с каннибальскими пищевыми пристрастиями, к тому же упакованная в откровенно глянцевую визуальную упаковку, говорит, что дальше, по мере развития сюжета вряд ли будет что-то действительно нетривиальное. Построенный на резком контрасте, фильм набирает свои обороты изощренного и жестокого хоррора постепенно, радуя привычным для Рота упоением садизма, но ставящего перед собой, пожалуй, единую цель — не возродить жанр как таковой, а заставить о нем поностальгировать. И фильму это удается успешно сделать, но, увы, это слишком мало.

«Зеленый ад» это не более чем дань уважения классическим образцам каннибальского жанра ужасов — сотканный, между тем, по всем современным лекалам; первый настоящий за очень продолжительное время каннибал-хоррор оказывается чересчур старательным, а местами и очень выхолощенным стилистически и семантически, чтобы встать на один уровень с той бесспорной безусловной классикой, на которую Рот равнялся, но, увы, не выровнялся.

Синефильские путы в фильме столь сильны, цитаты из картин Ленци и Деодато в сценах насилия и сюжетных поворотах столь ощутимы и густы, что «Зеленый ад» становится броским, ярким, бесцензурно кровавым, но пастишем, не перезревшим, но и почти что недозревшим, такой же олдскульной пустышкой, как и все «Неудержимые» разом, играющей только на желании воспеть каннибальский жанр на новый лад, но со старыми приемами старого-доброго ультранасилия, тогда как философия, заложенная Ротом в картину, более чем тривиальна, хоть и успешно подогнана под новые политкорректные условия(у Деодато, как известно, политкорректностью и не пахло). И философия эта заключается в простых истинах, что невозможно цивилизовать и спасти социум, живущий издревле по другим правилам, нельзя лезть в чужой монастырь со своим уставом настойчиво, требуя при этом к себе исключительного отношения, нельзя нести добро в мир иноприродный и сотканный по законам истинного зла, ибо возможен когнитивный диссонанс и тотальная неконвенциональность. Добро в зеленом аду чилийских джунглей строго наказуемо.

Однако, в отличии от оригинального «Ада каннибалов», герои которого, относящиеся к нашему миру, никакой симпатии к себе не вызывали, лишь осуждение да омерзение своим поведением по отношению не только к дикому прожорливому лесному люду, но и к самим себе, перейдя в итоге все рамки дозволенной жестокости на фоне даже милых каннибалов, живших в своем закрытом миропространстве и не мешавших никому, все персонажи «Зеленого ада» как на подбор правильны, лишены внутренней противоречивости и внешней неоднозначности. Это плоские картонные фигуры типических молодежных комедий, галерейные галантерейные архетипы, жертвы априори строго по Гегелю, которые нужны Элаю Роту всего лишь для эффектного кровопускания. В финале не возникает катарсиса вообще; есть лишь сок ради сока, смерть ради смерти, мясо ради мяса, и кажется, что только ради последнего Элай Рот все и затевал.

Радостная новость о выходе нового кровавого фильма ужасов режиссера «Хостела» и любимой мною «клюквенно-красной» «Лихорадки» (не путать с «ванильным» ремейком 2016 года), Элая Рота, застала меня еще в лохматом 2013 году. Фраза «Самый ужасающий фильм всех времен», прозвучавшая в трейлере, вызывала определенный скепсис (сегодня трейлерам вообще опасно доверять, слишком велика вероятность словить «баттхёрт» при просмотре), но томительное ожидание и надежда на перерождение поджанра «cannibal-horror», по заветам итальянского мастера постановочной «расчленёнки» Руджеро Деодато и его «Ада каннибалов, сделали свое дело, и интрига не угасала. И вот, наконец-то, свершилось.

Элай Рот не стал вносить кардинальные изменения в общую концепцию существующего сценария, с уверенностью полагаясь на классический «Ад каннибалов». Перед нами группа молодых американских студентов-волонтеров, как полагается, с острым шилом в одном месте, желающая спасти девственную перуанскую сельву на берегу реки Амазонки и проживающие там племена местных аборигенов от злых промышленных южноамериканских магнатов, которые, по всей видимости, хотят организовать на этой территории то ли рынок, то ли кокаиновые поля. Размахивая камерами и скандируя лозунги в защиту природы, молодежь останавливает стройку, а затем, попивая на радостях пивко в самолете, летит домой. Я не понял, что случилось: то ли этот «кукурузник» забыли дозаправить, то ли в передний винт влетел попугай, но в итоге — самолет падает. Выжившие «гринго», не успев толком выбраться из самолета, оказываются моментально скручены представителями местного племени любителей покушать «человечинки». Как говорится: за кого боролись, на того и напоролись, ребятки.

Элай Рот заранее предупредил потенциальных зрителей о том, что его история о каннибалах будет адаптирована под современные реалии, поэтому в руки каждого героя доблестно вложат по смартфону, которые при первой же возможности все равно перестанут ловить связь (не смешно, Элай). В «Зеленом аду» нам предстоит столкнуться не только с проблемой защиты природы, но и прав женщин. В картине внезапно поднимают проблему принудительного/добровольного женского обрезания в отдельных регионах мира. Не верится, что Рот сам дошел до этой проблематики, видимо подсказала Лоренца Иззо, которая исполняет в этой картине роль главной героини, а по жизни — роль его жены. Социальный посыл увиден, спасибо.

В своем «Аду каннибалов» Деодато стирал границу между добром и злом и нес ключевой посыл, что самые «цивилизованные» люди с Большой земли, в условиях беззакония и свободы действий, превращаются в кровожадных и беспощадных животных. Элай Рот, в свою очередь, делает из студентов обычных жертв, в простонародье называемых «мясо», да еще и открыто высмеивает их глупость и наивность, добавляя «щепотку» черного юмора. Тут вам и лесбиянки, и любитель травки, и «конченный засранец», и невинная девчушка — короче, полный набор для фантазии режиссера фильма ужасов. Но дождемся ли мы настоящего хоррора? В этом и загвоздка, друзья. Для меня была одна жуткая, вгрызающаяся в память сцена убийства, однако дальше фильм превратился в типичный «adventure» и унылую беготню с предсказуемым исходом. Не хватает, очень не хватает острого саспенса, ощущения неотвратимости «быть съеденным» и незримого витания в воздухе вопроса «Кто следующий?».

А тошнотворных моментов в фильме предостаточно, и я говорю вовсе не о сценах поедания. Заразившись приступом сатиры то ли от Родригеса, то ли от Тарантино после «Грайндхауса», Элай Рот с издёвкой заставляет героев своего фильма то откровенно «блевать», то «обделываться» прямо посреди клетки, не стесняясь издаваемых звуков при этом не особо приятном процессе, то, извините, мастурбацией заниматься. Чего хотел добиться? Если превратить «Зеленый ад» в «survival horror», показать процесс заточения персонажей в клетке, все вытекающие из этого неудобства, повысить градус отвращения до максимального значения (а-ля «Лики смерти») — мне кажется, получилось бы уникальная картина. А в данном случае, снова посредственность, хоть и отвратная, но не до ужаса — только ужин в животе неприятно заурчал.

«Зеленый ад» — изначально позиционировал себя, как наследник классических итальянских ужасов поджанра «cannibal-horrors», но Элай Рот определенно не достиг намеченного уровня. Картина не дотягивает до черной комедии, не дотягивает до полноценного приключения и совсем не дотягивает градусом накала до традиционного «мясного» хоррора или саспенса — здесь есть всё, но понемногу. Результат — ожидания не оправдались. Хороший способ занять себя вечерком, но только на один раз и только не после плотного ужина (для крайне впечатлительных зрителей). Приятного «красно-зеленого «просмотра!

6 из 10

Фильм «Зеленый ад» Элая Рота снят как продолжение трилогии, адаптированной на русском языке как «Ад каннибалов». Жанр племенного каннибализма безусловно привлекает своей нестандартностью.

По сравнению с основателем жанра этот фильм лишен глупых монологов (местами), имеет более богатый монтаж и композиционные решения, в нем больше драйва, к колористическому решению тоже подошли серьезно, равно как и к качеству изображения.

В фильме с одной стороны поднимается тема вырубки лесов и истребления ареалов индейцев (иногда и с самими индейцами). Но при этом поднимается и тема апологии social justice warrior и их деятельности. Раскрыты многие черты левого активизма: маккивелианские лидеры харизматы-максималисты, которые пойдут по головам и которым часто на самом деле нет дела до объекта «защиты, непомерно раздутое высокомерие, психические расстройства на примере тревожной девушки-веганки, интерсекциональный подход (они поедут в джунгли Перу чтобы спасать леса и индейцев, но не будут предпринимать ничего против унижающей женщин и просто опасной процедуры женского обрезания у этих самых индейцев, ведь белые (даже женщины) якобы не могут критиковать притеснение женщин в других культурах, якобы это «расизм»). Наконец это демонстрирующие сектантскую природу лозунги «делай, не думай».

Фильм более чем реалистичный. В соседней Бразилии до прихода социалистов по типу нынешних Луло Да Силва и Дилма Русеф в лесах Амазонки существовал проект строительства ГЭС. Однако возмущенная мировая общественность решила что индейцам не нужна энергия и связанные с ней блага. В итоге проект закрыли, а лидера одного из племен даже показывали на обложках мировых журналов. Однако те самые индейцы жили подсечно-огневым хозяйством, уничтожая те самые леса в ноль. Но мало того, тот растиражированный вождь ездил на авто, пил спиртные напитки белых людей и учил своих детей английскому языку у репетитора. Однако его минута славы закончилась когда он усыпил репетиторшу и живьем вырезал ей вагину, но она смогла убежать. Его не посадили. Такие вот дела.

Рекомендую всем кому нравятся фильмы про выживание, трэш про каннибализм и одновременно тема племенных культур в одном лице, но без пропаганды слева.