Рипли

А где, собственно, Том Рипли?
На мой взгляд, неудачная экранизация: черно-белое решение и возраст актера (47 паспортный, 40+ визуальный) начисто лишают главного персонажа - Тома Рипли - его мотивации.

Рипли молод, отсюда его неистовая жажда любой ценой вырваться из сырого полутемного мира нью-йоркских съемных квартир на бьющее в самое сердце итальянское солнце. Обе прежние киноверсии ослепительно красивы, а первая так и называется 'На ярком солнце'.

Том, муравей мегаполиса, нездорово-бледный, нелепый, на пляж попадает в офисных ботинках. Жизнь, не начавшись толком, уже жёстко указала ему место и потолок возможностей - отсыревшие дешевые квартиры, мелкое рискованное мошенничество. Только молодость и нереальная красота Италии (и образа жизни Дикки, а во второй версии еще и нереальная красота Джуда Лоу) заставляет его поверить в безумный план, что можно самому стать Дикки, присвоить его жизнь, врасти в чужую кожу, бытие и характер.

Жизнь уже побила Тома Рипли, но он еще слишком молод, чтобы сдаться. Он влюбляется в чужую жизнь и ее пожирает.

В новой версии мы видим побитого жизнью, унылого немолодого человека, в нем нет и уже не может быть никакого страстного желания, которое делает неосуществимое осуществимым и реальным.

Черно-белая Италия тоже ничего не объясняет, в то время как это тот самый бунинский 'солнечный удар' - помрачение и одержимость Красотой настолько, что даже смерть, своя или чужая, перестает видеться преградой на пути к обладанию.

Дикки просто какой-то проходной мискаст, и его трудно запомнить, не то чтобы возжелать им сделаться.

Недоумение. Сразу два выстрела в молоко.

Я люблю истории без однозначно положительных персонажей. Когда есть в чем сомневаться, отталкивает ли герой или больше притягивает, гипнотизирует. Это и про Рипли. Он точно не симпатичный добряк, от него шлейф человека-фокусника, афериста, подхалима, нарцисса, трикстера. Он не заявляет вообще о своей сексуальности, у него не возникает (или мы здесь не видим) романтических чувств к другим героям, а его самого крайне сложно полюбить. Он такой стерильно-черствый, чем-то такой типаж отсылает к комиксам, немного гротескный и ненастоящий. Но от этого не менее глубокий, как множество супергероев, например, в речь которых зачастую нечего впихнуть. Его иногда жалко, порою он бесит. Рипли можно слушать долго, хоть он и немногословен, привлекают его мимика, манера и импульсивные неожиданные выходки.

Конечно, это во многом большой успех самого актера, великолепного Эндрю Скотта. Мне кажется, он сделал этого персонажа более эпическим и литературным, драматичным и томным, чем мы привыкли ранее. А вот известный вариант роли в исполнении Мэтта Деймона наоборот более киношный, милый, комедийно-наивный. Фильм Мингеллы 99го года не менее плохой, просто картина была сделана в другом стиле и прекрасно выполняет свою функцию.

Что же касается Стивена Зеллиана, то на мой взгляд он сделал сногсшибательную постановку. Смешал все лучшее в одном флаконе. И филигранно поработал с динамикой, постановкой, сериал не торопится, но и не проваливается от серии к серии, плавно и изящно настраивал интригу, давая зрителю время погрузиться в характеры героев, диалоги, интриги, наблюдения. Режиссер вместе с художественным и операторским цехом создали поистине фирменный визуальный стиль повествования - черно-белое изображение позволяет сосредоточиться на контрастах, на эмоциях, не придавать значения цветным пышным декорациям в прекрасных городах Италии. Крупноформатная камера Алекса и ее сильная глубина резкости делают сериал намного ближе к масштабным полнометражным фильмам. Музыка шепчет, дышит на фоне, не навязывает нам лишних переживаний, а подчеркивает ретро-вайб и помогает саспенсу на экране.

Смотрю обычно 2-3 сериала в год. Пробую еще 10 и бросаю. Здесь не мог остановиться. Я вообще не вижу в этом проекте каких-то технических недостатков. Просто браво создателям. Уверен, они удержат 8 часов подряд перед экранами и старшее поколение, которое уловит тут атмосферу Хичкока, Бергмана и Антониони. И младшее, которое просто видит на тв слово 'Нетфликс', и всех мастей эстетов, ностальгирующих по прошлому веку. А также сериал понравится всем тем, кто устал от одноразовых масс-маркет кинопродуктов. Это блестящее полотно, здесь драма безысходного одиночества, апология и критика лжи и трагедия смерти, вопросы любви и ревности, завернутые в шикарный ретро-детектив. Который справедливо ставит фундаментальные вопрос: на что мы готовы пойти ради счастья и успеха?

Патриция Хайсмит против Стивена Зеллиана
«Да, деньги – это та субстанция, которая придает миру реальность. И есть в этом нечто извращенное и сексуальное»

Я не большая поклонница оригинального романа. Считаю, что у Хайсмит есть работы и поглубже, и сюжетно с более закрученной интригой, но мир кинематографа своей увлеченностью образом Тома Рипли доказывает обратное – Хайсмит сумела воспроизвести на свет одну из самых загадочных и противоречивых личностей в истории художественного мира. В 60-х годах прошлого века он был однозначным воплощением зла, в образе одного из самых красивых мужчин на свете. На границе с новым тысячелетием Том Рипли стал сосудом, вместившем в себя всевозможные психологические зависимости в отношениях – идеальным воплощением душного человека, который боготворит свою любовь и одновременно с этим ее уничтожает. Казалось бы, что можно придумать еще, чем наполнить полого Тома Рипли, чтобы он не выглядел как копия старых мастеров, а сиял новыми смыслами? Стивен Зеллиан, автор новой версии «Рипли», воспринял этот вызов как что-то личное. Язык не повернется назвать его проект халтурой или поденщиной. Всем своим внешним видом и внутренним содержанием «Рипли» пытается отгородиться от прошлых жизней, даже встает в художественную позу, но при этом не превращается в нечто искусственное и смешное. Нет. Потому, что опережает и критика и зрителя, и первый смеется и над собой и над окружением, в которое мы, как наблюдатели, также попадаем.

По мне, так новая версия «Рипли» оказалась ближе всего к конфликту романа Хайсмит. И это не люди. И их взаимоотношения. А деньги. Хайсмит очень любит деньги. Она любит ставить амбициозных молодых людей в затруднительное положение – их желания не совпадают с их финансовыми возможностями. И при этом они обладают отличительной чертой – они талантливы. В чем талант литературного Тома Рипли? О, на прямой вопрос Дики он отвечает целым меню: «я много чего умею: могу быть швейцаром, присматривать за детьми, работать бухгалтером. К несчастью, у меня талант на цифры. Как бы я ни был пьян, официанту меня ни за что не обсчитать. Могу подделывать подписи, управлять вертолетом, играть в кости, изображать других людей – практически кого угодно, могу стряпать. Могу заменить в ночном клубе заболевшего артиста. Продолжать?» Но о настоящем своем таланте Том скромно умалчивает.

Когда читаешь книгу, этот контраст очень заметен – преображение Тома во время совершения им злодеяний и некий ступор, даже душевная атрофия в моменты полного покоя, когда он путешествует один и вроде как наслаждается dolce vita. Книга написана от первого лица, поэтому переживания Тома – это не домыслы, а прямой эфир из недр его сознания. Насколько поэтичными и совершенными читаются преступления Тома, настолько же утомительными и банальными кажутся его впечатления от созерцания плодов изящных искусств. Намеренно или это художественная недоработка Хайсмит, но образ Томаса Рипли так и остается загадкой, размытой фигурой, зеркалом, которое поглощает свет, но никак его не отражает. По наследству эта размытость передается и на экранный образ Рипли. Но с авторскими доработками.

Чтобы получить от сериала удовольствие, нужно забыть про фильм Мингеллы. Это сложно. Знаю по себе. Особенно, если автор (Зеллиан) настолько буквально идет в диссонанс с версией 1999 года. Непривычная цветовая палитра, возраст героев, амебность Дики Гринлифа (их первая встреча с Томом на пляже, какая же злая шутка по сравнению с 1999 годом – загорелые, пышущие здоровьем и богатством Джуд Лоу и Гвинет Пэлтроу посреди кипящей жизни, и Джонни Флинн с Дакотой Фаннинг, как две дохлые рыбины, выброшенные на пустой берег). Да, симпатия Зеллиана не прикрыта ничем. Экран искрится и жизнь приходит в движение, когда в кадре Том (бесподобный Эндрю Скотт). Это сбивает с толку. Это выглядит как ловушка. Ловушка и есть. Зеллиан не повторяет старых ходов, а идет собственным. Разве можно создать на экране более ядерный дуэт, чем Лоу-Дэймон? Об их скрытой созависимости уже рассказал Мингелла. Поэтому Зеллиан смещает акцент на другого персонажа – Фредди Майлза. Между Фредди и Томом нет сексуальных подтекстов, но именно он угадывает вектор двойственности Тома. Кто он больше – художник или мещанин?

Как я говорила раньше, у Хайсмит художественная натура Тома проявляется в преступлениях. У Зеллиана поэтический язык писательницы заменяется самой реальностью и современностью тру-крайм контента. Они подробны, дословны, возможно утомительны. Этим отличием Зеллиан идет вразрез с Хайсмит, наделяя Тома способностью переживать высокие чувства от соприкосновения с искусством, он не приукрашивает того зла, которое он творит. В момент их совершения, эти преступления для Тома как тот же холодильник, о покупке которого он так язвительно отзывался, - ноша обывателя. Нормальный человек будет тянуть эту ношу до конца жизни. Но Том – не нормальный человек. Поэтому для Зеллиана так важны подробности и детали. Они доказательство того, что все-таки Рипли – художник.

А еще подсудимый. Но и судья. Восьмой эпизод сериала просто бесподобен. Он добавил роману Хайсмит той интриги, даже сатиры, которой так ему не хватало. В книге отец и возлюбленная Дики Гринлифа уходят каждый по своим углам. Будто и не сильно опечаленные случившимся. И именно сериал Зеллиана заставил меня задать вопрос – почему? Почему они так легко смирились с предположениями Рипли? Восьмой эпизод подтверждает главенство конфликта «Рипли», что деньги решают все. За деньги можно многое купить. Кроме таланта. Но как мы знаем, у Тома он есть. Поэтому в финале истории Том на коне. Слушала бы Мардж Шервуд Тома Рипли с открытым ртом, живи он не в роскошном палаццо, а в третьесортном отеле? Игра Эндрю Скотта на протяжении всего сериала не вызывает сомнений, но в восьмом эпизоде он настолько великолепен, настолько расслаблен и уверен в себе, что вздрагиваешь от ужаса, вспоминая какие бесчинства он творил до этого, и что это один человек! (много, много восклицательных знаков). Да, за деньги можно многое купить. Даже уважение и любовь. Любил ли кто-то Дики по-настоящему? Почему родной отец отсылает в Италию незнакомца с улицы, а не пытается сам наладить отношения? Почему возлюбленная не может отличить писем, написанных Дики, и от лица кого-то другого? (О, какой же ты peeping, Том!) Неужели и настоящую близость можно подделать? То, как легко близкие люди смиряются с потерей, доказывает кое-что другое – не настолько мы и важны друг для друга. Деньги решают все. Том Рипли это знает.

P.S. На протяжении всего сериала Стивен Зеллиан подмигивает не только старым мастерам, но и современности. “The quick brown fox jumps over the lazy dog” может и панграмма, но хейтеры «Солтберна» будут в шоке.

Первый и весьма важный вывод можно сделать, просто взглянув на название сериала. В нём отсутствует характеристика «талантливый», которая присутствует как в названии первого романа Патриции Хайсмит из цикла книг о Томе Рипли, так и в одноименном фильме Энтони Мингеллы 1999 года.

И действительно, в чём особо талантлив Том Рипли в данной адаптации? Ответить на этот вопрос сложно. Однако в нём есть отчаянная убеждённость в том, что именно он достоин той жизни, которой живёт Дики Гринлиф — посредственный художник и, по сути, бездельник, тратящий деньги из трастового фонда своего отца. В версии Стивена Зеллиана Том — уже не молодой аферист и мошенник, играющий на пианино, достоверно пародирующий голоса и мимику людей, филигранно подделывающий подписи, при этом кажущийся мягким, безобидным и застенчивым парнем, постепенно раскрывающим свою страшную сущность.

Рипли в исполнении Эндрю Скотта изначально предстаёт уставшим, циничным, высокомерным и холодным социопатом и не особо удачливым мошенником, перебивающимся мелкими аферами. Для него предложение Герберта Гринлифа кажется чуть ли не последним шансом дорваться до высокой жизни. В его язвительных ухмылках, тёмных и пустых глазах практически с первого эпизода сериала можно заметить всю его предрасположенность к самым ужасным поступкам для достижения своих целей. За восемь эпизодов он так и не претерпел никакой фундаментальной трансформации. Мы не увидели его слома, его терзаний, как в фильме Мингеллы. Здесь он изначально сломленный неудачной жизнью и готов на всё, чтобы вырваться из неё.

О Дики в данной версии в целом нечего сказать. Здесь он получился совсем бледным и не харизматичным. Хотя местами в сценах в солнцезащитных очках он напоминал Джуда Лоу из экранизации 1999 года, в которой Дики был просто блистательным, увлечённым и мечущимся, обаятельным и раздражительным, просто живым.

Мардж в исполнении Дакоты Фаннинг вызывает наименьшее количество вопросов. Да, она здесь тоже чуть более холодна и сдержанна, что в целом вписывается во всю составляющую сериала.

Фредди Майлз — отдельный разговор. После Филипа Сеймура Хоффмана он кажется просто каким-то недоразумением во всём — и в абсолютно невыразительной, какой-то онемелой игре, так и в самом образе.

Действо развивается очень размеренно и поступательно, местами даже через чур. Хотя к логической составляющей особых вопросов нет — времени много, всё раскрыто очень подробно и весьма стройно. Сериал удачно сочетает драму, интригу и характерные черты жанра триллера. В напряжении держит очень сильно и практически постоянно.

Визуально сериал впечатляет. Но всё же все эти долгие лестницы, окна, картины — безусловно, красиво, но к середине повествования немного утомляет. Как бы, конечно, всё это смотрелось в цвете... Нуар говорите? Ну хорошо. Но всё же жаль, что в ч/б. Переходы между сценами и ракурсы добавляют интересных деталей.

В целом, конечно, это один из лучших проектов Netflix. Но всё-таки интерпретацию романа 1999 года в виде фильма «Талантливый мистер Рипли» с Мэтом Деймоном и Джудом Лоу я люблю больше. Не думаю, что когда-то я захочу пересмотреть «Рипли» 2024 года.