Графиня из Гонконга

Читая воспоминания неповторимой Софи Лорен, наткнулась на историю о её работе с Марлоном Брандо — голливудской иконой ХХ века — и неожиданно для себя открыла факт того, что у этих двух бесспорно легендарных актёров — представителей двух разных киномиров прошлого столетия -был совместный фильм.

Моё любопытство лишь возросло, когда я выяснила, что сценаристом и режиссёром этого фильма, а также автором музыки к нему был Чарли Чаплин. «Графиня из Гонконга» — один из двух крупных проектов Чаплина, в которых он сам не играл (не совсем правда, он всё же не устоял перед соблазном появиться в камео в роли члена команды судна). И это стал последний его проект. А если верить Википедии, именно этот фильм стал одним из лучших в фильмографии создателя «Бродяги», по мнению Франсуа Трюффо (заранее отмечу, что согласиться с этим заявлением я никак не могу).

Но на этом не всё. Второстепенную роль друга и коллеги персонажа Брандо сыграл сын создателя «Малыша» и «Огней большого города» Сидни Чаплин. Также в проекте приняли участие три старшие дочки легенды немого кино, однако лишь в актёров массовки. А эпизодическую роль жены главного героя исполнила Типпи Хедрен, звезда «Птиц» и «Марни» Альфреда Хичкока.

Такой внушительный состав не мог не заинтриговать меня, а сравнительно низкий рейтинг не оттолкнул, и я взялась за просмотр. Надо сразу отметить, что сюжет достаточно поверхностный и лёгкий, что характерно для романтических комедий того периода (да и не только того), так что к нему я придираться не стану. Те, кто смотрят эти фильмы, знают, на что идут и вряд ли станут жаловаться. Лично для меня это способ отвлечься от повседневной суеты и окунуться в наивно-простой и красивый мир, где главных героев обязательно ждёт их «жили долго и счастливо».

Хотя за счёт того, что Лорен играет русскую графиню, первый кадр открывается в Гонконге, а метафоричный занавес падает в Гонолулу (любопытная аллитерация), история и кажется несколько абсурдной, стоит отметить, что идея у Чаплина возникла в связи с личным опытом и в результате знакомства с потерявшими своё состояние русскими аристократками во Франции и Китае.

Интересна и не слишком избита для 1960-х задумка расположения почти всего действия фильма на судне и по большей части в одной каюте. При этом дешёвым фильм назвать сложно, его бюджет составил 3,5 млн долларов (могу предположить, что большая часть расходов ушла на оплату труда Лорен и Брандо), а при этом в прокате он с треском провалился. И в целом к работе оператора и монтажёра нареканий нет (с учётом эпохи и жанра).

Теперь к самой рецензии. Фильм мне откровенно не понравился.

Очень странной оказалась классическая для Чаплина буффонада в сочетании с Брандо и Лорен. Брандо так вообще проходил весь фильм словно за 4 года готовясь к роли Крёстного отца — нахмуренные брови и ни одной улыбки за фильм сложно укладываются в романтический сюжет. Лорен хоть и смотрелась в фильме более органично, тоже не произвела на меня никакого впечатления. Обычны её трагичные и комичные героини одинаково прекрасны — их жалеешь, им сочувствуешь, с ними и над ними смеёшься. А тут получился некий эмоциональный вакуум. Разумом мы понимаем, что Наташа (Софи Лорен) прожила тяжёлую жизнь, но сочувствовать ей не удалось. Из всех персонажей мне понравился лишь Харви (Сидни Чаплина), остальные же зацепить не смогли. В чём был смысл привлечения Типпи Хедрен, я — как, впрочем, и она сама, согласно мемуарам — не поняла.

Возможно я повелась на громкие имена и возложила слишком большие ожидания на этот фильм, но в итоге «Графиня из Гонконга» меня разочаровала и рекомендовать просмотр я вряд ли могу по какой-либо другой причине, кроме неожиданности коллаборации перечисленных выше лиц.

Так случилось, что единственными существенными режиссерскими неудачами в карьере Чаплина стали его первый и последний фильмы, при чем в обоих он не снимался в главной роли. В «Графине из Гонконга» он появится лишь в камео, да и то, узнать его почти невозможно в силу возраста. Последняя режиссерская работа Чаплина стала первым его цветным фильмом, в котором видны все недостатки системы «Техноколор» (как говорил Орсон Уэллс: «В цветных фильмах лица у людей — цвета вареной колбасы»). В плане мизансценирования у Чаплина из «Графини из Гонконга» получилась почти театральная постановка: единство места, времени и действия.

Большой теплоход, где разворачивается сюжет картины, ни разу не показан в целом (видно, средства не позволяли), нет ощущения, что именно он — место действия, это не «И корабль плывет…». Отсутствие комического таланта у Брандо и Лорен, которая стремится хоть как-то утихомирить свой итальянский темперамент в роли русской графини, усугубляет негативное восприятие фильма. Конечно, в картине есть несколько смешных моментов, фактически самостоятельных скетчей, которые сделаны не без влияния немого бурлеска, в котором Чаплин — мастер, но в целом по-настоящему комичного в нем мало.

Все-таки талант Чаплина-режиссера очень тесно связан с талантом Чаплина-актера, в пристальном внимании к его игре, которая привлекает к себе 90% зрительского внимания и дает необходимый художественный эффект убедительности и достоверности. Без Чаплина-актера кинопространство его фильмов децентрируется, так что зрителю не на чем остановить свое внимание, комизм реплик и диалогов работает вхолостую, бурлеск не смешит, мелодраматизм не трогает. Даже в «Парижанке» блистательная щеголеватая игра Адольфа Менжу не спасает заведомом проигрышную эстетическую ситуацию.

В «Графине из Гонконга» помимо всего прочего — очень слабый сценарий, основанный на вроде бы драматической коллизии (частый ход Чаплина — комизм строится на драматической почве), но едва ли вызывающей у зрителя сочувствие. Мелодраматизм любовной линии Брандо-Лорен смотрится совсем уж искусственно (между актерами нет «искры»). Как бы Софи Лорен не пыжилась, стремясь выдать драматизм вместе с комизмом вперемешку, у нее это не получается: режиссер не позволяет ей играть по-итальянски. Брандо же со своей самоуверенностью и мачизмом, погрязает в таких стереотипах собственной манеры игры, что просто становится нелеп (но не смешон, комического таланта у него нет напрочь).

Что и говорить об остальных актерах?! Снимая своих родственников, создав аналог актерского семейного капустника, Чаплин теряет главное: все эти случайные персонажи загромождают фильм своим присутствием, однако, при этом в них нет органики актерской массовки тех же феллиниевских лент. Но главный просчет этой в целом незатейливой картины — в том, что у нее нет сверхзадачи, она не решает никаких грандиозных проблем и даже не ставит их. При всем при том, «Графиня из Гонконга» не раздражает своим художественным дилетантизмом и мелкотравчатостью, есть в ней что-то милое, живое, человечное. Иначе это не был бы Чаплин.

Если даже в таких заведомо провальных лентах Чаплина есть дыхание гуманности, сочувствия к людям, теплоты и милоты, значит мы действительно имеем дело не просто с гением, но со светлым гением искусства. Так ли уж важно, что он ушел из режиссерской профессии на волне неудачи, зато что им было сделано до этого!

«Графиня из Гонконга» не просто слабое кино… это вообще НЕ кино. Это идеальная история для не дорогой антрепризы. Четыре четыре с половиной главных актера, три четыре товарища для массовки декорации каюты корабля и палубы. ВСЕ. Больше ничего не надо. Можно делать хит сезона. (Ощущение, что Машков на заре 90-х намутивший супер-хит «N13» вдохновлялся этим НЕшедевром Чаплина). Бесконечное хлопанье дверьми и глупый звонок, непристойно -комичные ситуации логичны были бы в театре. Логичны и оправданы. Но в кино (и тут я делаю «рука-лицо»)…

И проблема Чаплина не только в сценарии, категорически не годном для полноценного фильма, но и в том, что пригласив двух супер-мега-звезд, он забыл что ни серьезные актеры, а не две красивых физиономии (на которые безусловно два часа экранного времени смотреть ОЧЕНЬ приятно). Играть ни тому ни другому нечего. И единственная сцена, которая бы позволила сделать логичной, классной и оправданной всю эту мелодраму… а ее нет. Нам просто так вскользь говорят — «вот де главгерой тут приболел, а главгероиня за ним ухаживала. Да так, что главгерой не смог остаться равнодушным». Выдранная эта ГЛАВНАЯ сцена так и не позволила нам понять. с чего начинается ро.. любовь. А можно было бы.

Лорен холодна как ледышка и только грудь (сиськи!) позволяют совсем не остыть этому пирожку. Брандо, которого бесит неимоверно пустота. Играть нечего, нет ничего. Сценарий переписать не дали Чаплин же (не знаю не знаю, но лучшие свои роли он дописывал и досочинял САМ и тогда это круто) и не дали. И эта тень глубокой неудовлетворенности лежит на герое. Огден не только разочарован своим неназначением на пост Госсекретаря, он в жизни своей разочарован и разочарован сам в себе. И это все было в кассу. Но до последнего кадра счастья у героя нет как нет.

Героиня Лорен непонятно чего и сбежала. Чтоб быть проституткой в Штатах? Или все же она влюбилась в героя Брандо с первого взгляда?

Вот еже ли так — тогда логика в сюжете появляется

Дама экскортница «красотою лепа, бровьми союзна и очень червлена губами» влюбляется в американского миллионера. В порыве страсти принимает решение остаться с ним (терять кроме пары платьев — нечего), придумывает себе историю. И всю дорогу пытается не соблазнить, а влюбить в себя этот айсберг в окиЯне. Вот тут все на месте… Кроме опять же — актеров.

Все эти рассказы как Лорен Брандо не любила — это все информация агентства ОБС. Любила не любила — она профессионал или погулять пришла? Потому тут проблема опять же — в сценарии. Выдающуюся актрису Лорен попросили быть просто красивой. Великого актера Брандо — попросили быть просто — красивым. Ну и что получилось? Правильно — процесс открывания пивных бутылок айфоном последней модели. Потому на месте там только Сидней Чаплин. Идеально. Он да, на месте — открывашка, а не айфон…

Чаплин не учел индивидуальность актеров. Оба блестяще умеющие играть и мелодраму и комедию актеры оказались в ситуации детского утренника, в котором еще и нельзя было импровизировать и дорабатывать свои роли. Заложники гения Чаплина, они не смогли «расслабится и получить удовольствие».

А так — антреприза вышла бы прекрасная. Право слово, стоило бы поставить!

Резюмирую: Если взял в руки айфон, не надо открывать им пиво и айфон поцарапаешь и пиво не откроешь.

5 из 10

Смотря такие фильмы как «Бегущий по лезвию», гениальные «спагетти вестерны» Леоне, его же «Однажды в Америке», или «Графиню из Гонконга» Чаплина вы можете удивиться, почему эти прекрасные произведения искусства в свое время были разгромлены критиками. Ну а если вы почитаете старые критические обзоры, то найдете, что замечания критиков, по меньшей мере, слабы, если не бредово смешны. Хотя многое из прежнего критицизма сейчас пересмотрено, некоторые ложные утверждения по-прежнему отравляют умы зрителей довольно предвзятыми утверждениями.

Если вы посмотрите «Графиню из Гонконга» ничего не зная о прошлом этого фильма (абстрагируясь от ваших знаний о Чарли Чаплине, Марлоне Брандо и их истории), вы увидите замечательную комедию, которая заставит вас смеяться до слез, с отличными актерами (просто посмотрите на гениальную мимику Софии Лорен стиле немого кино), наполненную красноречивой музыкой и имеющую глубокий социальный контекст. Гениальные сцены, не требующие слов — герои прячутся при звонке, Наташа читает книгу, морская болезнь, цветы и конфеты старухе, «новобрачные» укладываются спать — как и остроумные диалоги, надолго врежутся в вашу память. Такие комедии снимаются раз в десятилетие, более того, на мой взгляд, «сейчас так не умеют снимать».

Так в чем же причина всех предвзятых критических отзывов? Джордж Оруэлл в трансляциях на BBC 1941 года (опубликованы как «Границы искусства и пропаганды» и «Литература и тоталитаризм») выделяя новые тенденции в литературной критике отметил, что «наше время не назовешь веком критики. Это эпоха причастности, а не отстраненности, и поэтому стало так трудно признать литературные достоинства за книгой, содержащей мысли, с которыми вы не согласны. В литературу хлынула политика в самом широком смысле этого слова, она захватила литературу так, как при нормальных условиях не бывает, — вот отчего мы теперь столь обостренно чувствуем разлад между индивидуальным и общим, хотя он наблюдался всегда. Стоит только задуматься, до чего сложно сегодняшнему критику сохранить честную беспристрастность, и станет понятно, какие именно опасности ожидают литературу в самом близком будущем… критика старого образца — вдумчивая, добросовестная, справедливая, полагающая, что произведение искусства ценно само по себе — почти перестала существовать».

Печально, но кажется, что вся эта разгромная критика фильмов Леоне, как и нападки на последний фильм Чаплина, снятый уже после его изгнания из Соединенных Штатов, не имеют ничего общего с настоящей кинокритикой. В случае Чаплина — это просто политическое преследование, в случае Леоне — боязнь конкуренции и несостоятельность в осмыслении новых форм киноискусства в жанре, ранее считавшемся исключительно американским (да, лучшие вестерны — европейские). Можно заметить, что почти то же самое произошло с «Американским снайпером» Иствуда — только в этом случае критики уже левой ориентации оказались не в состоянии признать эстетические достоинства «Снайпера», и напали на фильм как про-военный и «консервативный». Перефразируя Оруэлла, мы можем сказать, что кинокритика «стала чужда эстетизму. Она поглощена пропагандой». Более того, самая умная и оттого наиболее опасная критика такого рода пытается скрыть свою политическую природу, избегая прямых политических заявлений и подражая эстетической критике, стараясь оттолкнуть зрителей от фильма, чего не так уж трудно достичь, если такая критика достаточно массова. Эту реальность зритель должен принимать во внимание и при чтении современной критики.

Что касается «Графини из Гонконга» — это просто шедевральная комедия. Фильм, обязательный к просмотру для всех истинных любителей кино.

8 из 10