Человек-амфибия

«Мне теперь морской по нраву дьявол. Его хочу любить!»

Песня из фильма

Только какой же Ихтиандр дьявол? Скорее уж ангел. Кстати, интересный факт: морские ангелы — это акулы, которых насчитывается более двадцати видов. Раз уж фильм посвящён морской тематике, то не упомянуть об этом я не мог. 1961 год. Время, когда во всём мире снимались самые красочные и позитивные фильмы. Если бы экранизация «Человека-амфибии» вышла за рубежом (а ведь её планировали снять в Голливуде, но посчитали слишком сложной из-за подводных съёмок), то сейчас воспринималась бы с меньшим удивлением. Как зритель, хорошо знакомый с фантастикой 1960-х, я могу назвать более десятка японских, американских и французских лент, в которых такие же яркие цвета и схожие пещерные декорации, но отсутствуют натурные подводные съёмки. Более чем за десять лет до выхода знаменитых «Челюстей» советские режиссёры показали нам гипнотизирующий своей синевой океан и невероятно красивую историю о любви.

Уверен, что даже самые ледяные сердца растают при виде Гуттиэре и Ихтиандра. Ну как этих двоих можно не любить? Анастасия Вертинская и Владимир Коренев — редкие (особенно в наши дни) примеры сочетания внутренней и внешней красоты. Во всяком случае, по фильму о них создаётся именно такое впечатление. Синева в глазах (небесная или морская, кому что больше нравится), чистые улыбки и звонкие голоса, принадлежащие, правда, другим актёрам, но идеально дополняющие персонажей. Экзотическая для нас Аргентина, в которой происходят события, только усиливает восторг и очарование от того, что происходит в кадре. Слов не хватит для того, чтобы выразить всю красочность и доброту, которой наполнен фильм. Но где есть доброта, там есть и злодей. Куда ж без него? Педро Зурита, сыгранный Михаилом Козаковым — внушительный образ, который вызывает негодование как антагонист, но восхищает как колоритный персонаж. Что, интересно, испытывают актёры, которым по сценарию требуется мучить таких прекрасных созданий как Гуттиэре и Ихтиандр? Заявляю прямо и открыто: если б мне довелось играть Зуриту в таком фильме, я назвал бы себя на экране чудовищем.

Есть в фильме и ещё одна тема, которую, правда, сильно затемняет то, что я перечислил абзацем выше — риск, на который идут учёные-первопроходцы. Наиболее значимым персонажем после Ихтиандра, Гуттиэре и Зуриты является доктор Сальватор, блестяще сыгранный Николаем Симоновым. Несмотря на то, что сцен с его участием не так уж много, персонаж получился глубоким и вызывающим сильнейшее сочувствие: он хотел изменить мир к лучшему, но из-за человеческих пороков всё разрушилось. Почти всё. Очень грустно, что подобный мотив, берущий начало ещё в романе «Франкенштейн, или современный Прометей», в советском кинематографе поднимался унизительно редко. До сих пор актуальная и вызывающая много споров, эта тема замалчивалась, как и всё остальное, что руководство исчезнувшей страны считало неправильным. В это сложно поверить, но в год выхода критики разнесли этот фильм в пух и прах. За что? Лучше не пытайтесь это узнать. Шедевры наподобие «Человека-амфибии» создавались не благодаря, а вопреки обстоятельствам. И мы должны быть благодарны упорству режиссёров и стараниям актёров за то, что подобные фильмы появились на свет.

Мне остаётся добавить лишь одно: как экранизация романа Беляева, фильм получился местами сжатым, но это ни в коем случае не делает его плохим. Всё, что позволили себе режиссёры — это немного сместили акценты к чувствам и добавили больше позитива и надежды. Это не тот случай, когда нехватка фантастических элементов вызывает негодование. На момент публикации этой рецензии ходят разговоры о китайском ремейке фильма. Что из этого выйдет — покажет время. А «Человек-амфибия» 1961 года — яркая морская звёздочка в необъятном океане большого кино.

10 из 10

Если полистать справочники, найдём, насколько фильм был популярен. В первый же год проката стал чемпионом.

Почему же, что в фильме такого? Кажется, ответ прямо перед нами: это романтика и наивность, помноженная на неумение и нежелание учиться врать, хитрить, интриговать.

Герой Козакова (антигерой) интриговал и вредничал. Он был абсолютно несимпатичен публике.

Симонов, Вертинская и сам Ихтиандр (Коренев) были очень симпатичны. Заметим, Козаков особо рож злодейских не корчил, а его персонаж был очень неприятен публике поступками и лживостью.

Романтически настроенная советская публика наверняка именно такими и представляла себе дельцов презренного Запада.

Хотя в фильме явно проступало что-то средиземноморское, стало быть, Педро Зурита должен быть относительно СССР где-то на юге или юго-западе, а то и вовсе за океаном. Значит, на западе… Вообще-то, дело было как бы в Аргентине, но это особо никого не интересовало, как кажется.

Всё дело в том, что на глазах у советских зрителей развивалась красивая романтическая история, и её мог испортить буржуй-пакостник и мерзкий эксплуататор…

И публика переживала, волновалась за героев. Разве не для этого нам кино? Не ведро попкорна сгрызть, а поволноваться мы туда ходим.

В сюжете всё, как в романе Беляева: учёный смог изменить природу одного человека и сделал его двоякодышащим.

К финалу любовная драма почти становится трагедией. По мнению плачущей части публики, лирика в самом деле превращалась в трагедию — стихия разделила любящие сердца.

Ихтиндр влюблён, но отделён природой. Гуттиэре влюблена, но не может стать рыбкой или дельфинихой хотя бы…

А неплачущая часть публики могла, продвигаясь к выходу из кинозала, призадуматься о том, насколько велика ответственность учёных за сделанные ими открытия. Однако это было давно.

В наши дни думать уже не о чем: надевай маску и дистанцируйся, а то доведёшь соседа по кинозалу до истерики.

Увы, нас сейчас друг от друга отгораживают не стихии, а марлевая версия добровольного мракобесия и строгие правила отбегания.

8 из 10

В далёкие 1960-е, советские кинематографисты замахнулись на небывалый проект, от реализации которого ввиду сложности съёмок отказался даже Голливуд. Фантастическая мелодрама «Человек-амфибия», поставленная по одноименному роману Александра Беляева, стала лидером советского кинопроката 1961 года.

Однажды жгучая красавица Гуттиэре оказывается на волосок от гибели: девушка случайно в море и начинает тонуть. Спасает несчастную прекрасный незнакомец, чудом появившийся из морских глубин. Юная Гуттиэре ещё не знает, что загадочный молодой человек, пленивший её сердце, обречён жить в воде, и что он и есть тот самый «морской дьявол», который наводит ужас на всех ловцов жемчуга в Буэнос-Айресе.

«Человек-амфибия», в своё время стал просто притчей во языцех. Да и сейчас в общем фильм пользуется немалой, хоть и уже меньшей популярностью. Фильм-памятка. Довольно старый фильм, но тем не менее очень хороший в плане сценария и игры актёров.

Это шедевр кинематографа. Как это преподнесено автором фильма — в Голливуде о таких съёмках даже не мечтали. Наисложнейшая работа. Сам Владимир Коренев едва не погиб при съёмке сцены, когда он был привязан к якорю. В фильме сыграли великие артисты, ни на йоту не сфальшивив, я даже слов не могу найти, чтобы охарактеризовать всё действо фильма. Картина не имеет себе равных на то время в мировом кинематографе, а в чём-то недосягаема и поныне. Прекраснейший фильм! Нынешний кинематограф оставляет желать лучшего. А это маленький шедевр. Без противных пошлых сцен и насилия. Показана бескорыстная чистая любовь, искренние чувства, красота природы, подводный мир. Очень интересно и увлекательно. Пересматривая картину, как будто перемещаешься в прошлое, в те светлые года, когда дружба — это совесть и клятва, любовь — с первого взгляда и на всю жизнь… Пожалуй единственный фильм, который воспринимается лучше, чем книга! Особенно когда не было компьютерной графики, фильм строился только на игре артистов.

Очень люблю этот фильм с его магической атмосферой. Сколько лет прошло, технически операторская работа претерпела множество революционных изменений, а смотрится на одном дыхании. Актёры, море и удивительная музыка — всё вместе сложилось в неповторимую картинку. Не говоря уже о том, как приятно посмотреть на таких молодых и таких красивых Анастасию Вертинскую и Владимира Коренева. Фантастический фильм. С момента его съёмок, лучше этого фильма в жанре романтическая мелодрама, в отечественном кинематографе ничего не было, (разве, что только «Цыган», но это уже другая история).

Фильм уникальный и неповторимый до сих пор — цвет, море, музыка А. Петрова… Чистая любовь… Помимо таких актёров, как Владимир Коренев, Анастасия Вертинская и Михаил Козаков, на мой взгляд, лучшим актёром в фильме, стал актёр Анатолий Смиранин в роли Бальтазара — какой колорит, какая энергетика! Как жаль, что он не стал знаменитым актёром, не сыграл главных ролей. Он мог бы стать звездой мирового уровня! Таких актёров даже в те годы было мало.

Мне рассказывали, что песня «Эй, моряк, ты слишком долго плавал» мгновенно стала популярной. Она звучала из всех окон. Её переписывали друг у друга на магнитофоны. Ещё началось увлечение плаванием в ластах. А узкие белые брюки, как у Ихтиандра, стали входить в моду.

Фильм чудо! Море, солнце, скалы… Главный герой с чистой, неиспорченной, глубокой душой. Гордая красавица героиня. Влюблённый в героиню злодей… Классический любовный треугольник. И пусть немножко наивно, преувеличено, но — великолепно! Снят по всем канонам и качеству, при всём при этом с идеей! А если учесть что это 1961 год, и это бесконечные герои пятилеток и революций, стахановцев и доярок, то фильм этот просто глоток воздуха из чистой и светлой мечты! Фильм получился таким только благодаря таланту и безумному риску его создателей. Сейчас никто даже пытаться не будет повторить что-то подобное, современный «шедевр» можно создать не выходя из-за компьютера. Тем больше ценишь живое настоящее кино. А музыка — это нечто! Завораживающая, таинственная, отчаянная, печальная до слёз, откровенная, волнующая, разрывающая душу, светлая и нежная. Какое разнообразие тем и мелодий!

Для меня этот фильм — высшее достижение киноискусства в жанре романтического кино! Такого больше нет и не будет! Вот в этом секрет его успеха. Ни когда не устареет. Красота не имеет временных рамок!

10 из 10

До начала съёмок «Человека-амфибии» сценарий фильма провалялся в столе «Ленфильма» десять лет. Никто не брался за такое ввиду по-настоящему авантюрной составляющей проекта, где работы в море невозможно было бы избежать. До эталонных продвижений Сергея Урусевского в этой области оставалось три года, когда он будет ручной камерой снимать со дна бассейна без склеек в фильме «Я — Куба» двадцать минут подряд. И даже киноделы из Америки отказывались браться за столь тяжкую миссию и высмеивали русских-безумцев, когда всё-таки сталось, что фильму быть. В общем-то, прошло более пятидесяти лет, и, как видим, всё у наших постановщиков получилось, фильм полюбился 65-миллионной аудитории и держит одиннадцатое место в лидерах советского кинопроката.

Но как бы ни прогрессивно было время, в фильме помимо техники должен быть хороший сценарий. И вопросов к нему, откровенно говоря, возникло много. Не получится списать всё на книгу Александра Беляева, написанную ещё в годы НЭПа, потому что много времени прошло, и адаптация в свете достижений искусства оного фильма должна была пройти серьёзная. Получилось, что получилось: не очень умный и откровенно поверхностный сюжет, где часть событий, из которых фильм собран в пазл, хороша, а часть вообще необъяснима. Как бессознательная Гуттиэре не захлебнулась за внушительно-проведённое под водой время? Почему это не как на ней не отразилось? Почему Ихтиандр устраивает сцену в магазине Бальтазара? И последнее ещё можно было бы списать на непонимание того, как устроен мир, но только для человека с жабрами акулы. Как же красавица Гуттиэре? Её не смутило то, что какой-то мужик ведёт себя, как маньяк: хватает её, перелезает через стойку, говорит весьма ненормально, провоцирует всеквартальный караул. Очень странная сцена. Не была бы она такой странной, если б возник хотя бы иллюзорно какой-то букетно-конфетный период в отношениях Ихтиандра и девушки. Но его не было, как и какого-нибудь объяснения происходящего. Странно было бы списывать это на бурление чувств, хоть и действие происходит в горячей Аргентине. Хорошо, что во второй части история больше склонилась к логике.

Вообще, сама вторая часть состоит из действительно запоминающихся эпизодов. Не из разряда пограничного и революционного по типу босоногой Варвары из «Летят журавли» (в «Человеке-амфибии» 17-летняя Анастасия Вертинская однажды предстаёт в мокром купальнике — в условиях СССР невероятно смело), а другого. Например, сцена, где главный герой в порыве гнева выбрасывает жемчуг в море, в которой чуть ли не впервые чувствуется эмоциональность участников истории и которой веришь. В концовке будет точно также — эмоциональность и чувства достигают экзистенциального состояния. Не испортит их и довольно театральная манера актёрства, присутствующая повсеместно, где даже Михаил Козаков немного перегорел ближе к развязке. Жаль, что так не было на протяжении всего фильма, хотя каждого персонажа удалось обрисовать в меру хорошо. Мы понимаем цели и мотивацию, но действия озадачивают.

Ввиду того, что сюжет не впечатлил, впечатляет техника. Хоть не за горами отлёт Юрия Гагарина в космос, кино ещё не оснастили высококлассной аппаратурой, и даже упоминавшийся Голливуд этого не отрицал. Так что все эти подводные съёмки, к которым отнеслись при творчестве с полнейшей серьёзностью, оправдали себя больше, чем на сто процентов. И так — вся работа операторского цеха, ведомого Эдуардом Розовским. Те самые сцены, накал которых сравним со встречей Скотти и Мадлен на скалистом заливе под Золотыми воротами в «Головокружении» Хичкока, оператор снимал с душой, что называется. Где только камера не побывала, радуя невиданными доселе трюками и создавая атмосферу этой самой научной фантастики, которая ввиду наличия простецкой лирики терялась. Радует и футуристическое окружение, эпизодами мелькающее, вперемешку с статичной латиноамериканской действительностью. Вообще, само ощущение океана, с 1961 года ставшего для зрителя реальностью, будоражит, а с музыкой Андрея Петрова превращается в фантастику окончательно, в которую верится.

Есть важный итог, поставленный этим фильмом. За «Человека-амфибию» режиссёров Чеботарёва и Казанского можно приравнять к Вертову, Эйзенштейну, Протазанову и многим другим праотцам кинематографа, на опытах которых весь мир учился снимать кино так, чтобы это выглядело, как профессиональное искусство. Потому что как всегда у наших не было (и не будет) оборудования даже наравне с мировым, но в таких условиях они «крутятся» и пишут на плёнку учебники. Вот и в далёком 61-м мир узнал, что вот так, как эти русские, снимать можно. В этом — основное величие фильма «Человек-амфибия».

7 из 10