Имя нам легион: История хактивизма

Есть два верных способа сделать хороший документальный фильм — либо ты рассказываешь о том, частью чего являешься, используя свой опыт, знания, знакомства и убеждения для того, чтобы наиболее полно раскрыть для несведущего зрителя интересующую тебя тему, либо ты повествуешь о том, во что влюбляешься и уже в процессе ликвидируешь пробелы в своих знаниях. В случае Брайана Кнаппенбергера это второе — он узнал у группе Анонимус в 2008 году, когда они организовали атаку на церковь сайентологии, и был очарован масштабностью их действий и вообще тем, что простой интернет сайт может собрать такое количество людей, восставших против общего врага. Кнаппенбергер как документалист и журналист сделал много «технических историй» до этого, но теперь ему представился шанс на примере феномена этой группы рассказать и об интернете в нашей жизни, и о преследовании государствами инакомыслящих, и просто о людях, которые нашли простой способ отстаивать свои убеждения нажатием одной кнопки, не вставая с дивана. Поэтому режиссер начал проникать в этот мир и с помощью привычного для его жителей способа общения подыскивал тех, кто бы не побоялся рассказать о своем увлечении всему миру.

Старания Кнаппенбергера увенчались успехом — большинство из героев фильма согласились показать свое лицо, что весьма важно для фильма о группе, которая свято хранит свою анонимность, и из-за этого многим кажется безыдейным сборищем людей, страдающим от переизбытка техники и свободного времени. Если бы все бывшие и нынешние члены Анонимуса просто закрылись бы масками Гая Фокса, как они поступают всегда, то все, что они бы рассказывали осталось бы пустым, обезличенным трепом. У зрителя есть возможность почувствовать это — те активисты, что скрыли свое лицо, кажутся напыщенными подростками, которые плюют в открытое лицо мира ради того, чтобы он принимал их такими максималистами, какие они есть. Режиссер очень точно выбрал эпизод с которого следует начать, показывая «злостную нарушительницу закона», за которой одним прекрасным утром пришел чуть ли не весь штат местного отделения ФБР. Она же — девочка подросток, увидев которую на улице вы подумаете, что она не сможет постоять за себя даже если ее хорошенько обидеть. Эта девушка становится лицом картины Кнаппенбергера, знакомящей зрителя с еще многими такими людьми, которых интернет вывел из конуры своей зашторенной комнаты в доме родителей, на антиправительственные демонстрации на настоящих улицах. На этом, собственно, и заканчивается история, с всей той же героиней, которая с улыбкой способна вершить протест и в реальной жизни.

Работа режиссера как будто создана оставлять противоречивое впечатление, но прежде чем подумать о неких преувеличениях важности онлайн-жизни для жизни реальной, которая вероятно не совпадет с вашими представлениями, стоит вспомнить еще и то, что Анонимус сама по себе противоречивая группировка. От злостного троллинга до борьбы с фашизмом, от просиживания за монитором и рассматривания мемов с котами до отстаивания настоящих, человеческих ценностей, за которые стояли насмерть протестующие смельчаки задолго до появления интернета, и за которые будут стоять много после. Брайан Кнаппенбергер не упустил не один из этих моментов, ни вырезал ни одно противоречие, предоставив участникам движения самим рассказывать свою историю, такой какой они ее видят. Он захватил то чувство общности, которое и привлекает одиночек в подобные маргинальные с точки зрения мейнстрима группировки, и показал его так цельно, как только это было возможно. К тому же его фильм смог отобразить всепоглощающее проникновение интернета в нашу жизнь на конкретных и весьма показательных примерах, акцентировав то, что нынешнее поколение делиться на людей, кто с помощью интернета держит контакт со всем миром, и на тех, кто считает интернет скучным занятием лишь потому, что умеет только ставить новые статусы на фейсбуке. Кнаппенбергер наконец-то закрепил знание того, что в мире появилась новая сила, которой не так то легко лишить, и что этой силой правят люди молодые, умные и незамыленные, на которых можно надеяться. По крайней мере пока.