Лоре

Как всегда поражаюсь удивительной сдержанности немецкого кино. Там где другие бы свалились в откровенную спекуляцию на темы «несчастных детей», «война это плохо», «запретной любви», «взросления и ответственности» с конкретным слезовыжиманием из всех кто мягче камня, здесь мы видим именно хорошее европейское кино, прекрасное в своей взвешенности и определенной отстраненности, предоставляющее зрителю самому выносить вердикт.

Май 1945 года, Шварцвальд, Южная Германия. Высокопоставленный эсэсовец Дресслер после долгого отсутствия приезжает на родную виллу и в спешке собирает свою семью дабы переселиться в укромное место. После сожжения во дворе нескольких кофров с документами и убийства домашней собаки, он с женой и пятью детьми переселяется на глухую крестьянскую ферму. Но после нескольких спокойных дней за отцом приезжают американские солдаты — у него накопилось много «подвигов» в концлагерях.

Буквально, на следующий день за ним сама срывается мать, оставив за старшую Ханнелоре, девушку лет шестнадцати. Теперь на ее ответственности жизни сестры и трех братьев, младшему из которых, Петеру, всего несколько месяцев. Прождав положенные три дня она собирает младших в путь через всю страну к бабушке живущей в окрестностях Гамбурга, тем более фермерская семья фактически выгоняет их на улицу.

В стране развал и мародерство, только в более сдержанной и молчаливой форме, чем везде. Это видно по выбитым стеклам дома, где в разграбленных комнатах дети натыкаются на труп изнасилованной женщины; по спокойным движениям крестьян, собирающих брошенные беженцами вещи и не желающие просто так кормить детей; по обитателям временного приюта для беженцев. Лишь мешочек с фамильными драгоценностями еще спасает: можно получить кусок хлеба и кормилицу для грудного братика.

Доставляет немецкое старшее поколение, особенно бабульки, с фразами, типа, если не фюрер то кто, мы оказались недостойны Его (с почтительным взором на еще висящей в комнате портрет).

Американских солдат, которых панически воспринимает население, вместе со слухами о массовых арестах и убийствах, мы видим именно глазами испуганных детей, что напоминает образы немцев снятые «Беларусьфильмом». Каски, автоматы наперевес, спокойная и пренебрежительная манера победителей общаться с местными побежденными с полным осознанием своего превосходства против их беззащитности. Вроде не творят они ничего плохого, но каждое появление американских патрулей заставляет напрягаться и беспокоиться за судьбу киндеров.

Несколько дней за детьми по пятам следует парень в обносках и бритой головой, откровенно засматривающийся на Лоре. Кажущийся опасностью, он, однако выручает их с американским патрулем, предъявив документы узника концлагеря с вложенной между страниц желтой шестиугольной звездой и назвав детей эсэсовца своей семьей. Возглавив детей Томас, так зовут их нового знакомого, обещает провести их до определенного отрезка пути сквозь несколько оккупационных зон. Лоре не нравится подобное соседство, но делать нечего, тем более что все драгоценные вещи закончились, а продукты может достать только ушлый на воровстве еврей.

В первую очередь глубокий респект режиссеру, австралийке Кейт Шортланд за шикарную постановку и Саскии Розендаль, исполнительнице главной роли. Операторская работа и музыкальное сопровождение — за такое надо давать призы на фестивалях.

Фильм безобразный! Других слов у меня нет.

Во-первых, поражает неуёмное увлечение макросъемкой. Не крупными планами, нет! Именно макросъемкой. В фотографии это конечно изысканный прием, но в кино… Что мы видим на экране во время диалога двух героев? Лацкан пиджака, потом пуговицу. Чуть позже горлышко бутылки и губы.

Цементный пол, травинки, букашки, прыщики, манная каша в тарелке и крошки на столе… Я ничего не имею против оригинальных кадров, но из этого состоит весь фильм! В результате нет никакого ощущения, что это Германия 45-го года, исключая те моменты, где нам прямо на это указывают.

Второе. Историческая достоверность. Вообще говоря, чрезвычайно интересно и поучительно смотреть фильмы, в которых демонстрируется взгляд на войну «с той стороны». Но это не тот случай! По-моему, снимать фильм на такую серьезную тему, не удосужившись прочитать хотя бы пару книжек, это просто оскорбительно по отношению ко всем павшим на той войне. Что мы видим? Поезда не ходят, везде жестокие американцы, блок-посты и патрули. Вот они останавливают этих изможденных несчастных детей. Возникает ощущение, что они их вот-вот расстреляют за отсутствие документов! Это что вообще? Это как?

Бывший командир германской подводной лодки (к сожалению, не могу припомнить имя) в своих воспоминаниях пишет о том, что как только он смог бежать из лагеря военнопленных весной 45-го года, раздобыв гражданскую одежду, он беспрепятственно смог добраться до своей семьи. Воспользовавшись при этом поездами, которые вполне себе регулярно ходили. О том же пишет Отто Кариус, знаменитый танковый асс, которого вообще, по его словам, отпустили из лагеря «за его жалкий вид». О каких вообще жестоких патрулях союзников можно вообще разговаривать, если они даже Гиммлера чуть было не отпустили, если б не настойчивость русского патруля? Иди, дескать, мил человек, раз глаз больной! А в фильме какой-то ад и ужас.

Безусловно, было и такое, смею полагать. Но как-то оно всё в этом фильме по зёрнышку, по зёрнушку… Да в одну корзиночку.

Одним словом, крайне неприятный осадок остался от этого эпического австралийского полотна…

На просмотр военных фильмов мне нужен долгий настрой. Для меня смотреть их в тысячу раз страшнее, чем любой ужастик, и в тысячу раз сложнее. Это часть нашего прошлого — очень близкого и осязаемого, и поэтому столь правдивого. Эту правдивость сложно перенести.

Писать про войну страшно. Особенно про эту войну, победу в которой мы празднуем до сих пор. Особенно про такой фильм — снятый немцами о немецкой войне, о личной войне немецкого народа.

Судьба семьи военного во время победы — нашей победы, но их поражения. Судьба немецких детей — дети везде одинаковы, они хотят есть, играть, жить. Эпизодические личные трагедии людей без имен — и уже неважно, на каком языке они говорят.

Когда человек теряет все, выжить ему помогают инстинкты. Еда, сон, купания помогают преодолеть животный страх девочке, у которой отняли детство. Страх и безысходность. А еще помогает парень-еврей с судьбой такой же, как и у всех остальных — судьбой смертника.

Это фильм о детях, пытающихся выжить. Порой жестоких, порой беззаботных, порой взрослее взрослых. И о том, что ничто не проходит бесследно.

Фильм сильный, с хорошими актерами и отличной операторской работой, а самое главное — идеей правдивости без прикрас. Столь четко, символично, верно отображено самое главное — безграничное человеческое горе. Без национальных принадлежностей.

Только б не было войны.

10 из 10

После антинемецкой истерии всю вторую половину минувшего 20 века — часть человечества, наконец-то, пытается успокоится, и смотреть правде в глаза.

После Райнера Вернера Фассбиндера, «Чтеца» Бернгарда Шлинка, после «Летающих собак» Марселя Байера — немецкая тема в мировой культуре опять звучит красиво и ностальгически.

И, главное, правдиво. До истины еще далеко — но путь уже виден.

Ханнелоре, старшая девочка в семье офицера СС и его, верной фюреру и большим идеалам нацизма жены, остается с младшей сестрой и братиками на руках одна. Война окончена, но война продолжается уже за выживание в мирное время.

Чтобы жить дальше им предстоит путь на север, к бабушке.

Фильм пронизан настолько символическими крупными планами, такой пронизывающей справедливостью, что не верится — неужели это снято о немцах и Германии. О растерзанной союзниками-победителями и своими-проигравшими родине. Родине семьи Ханнелоре.

Наконец-то показывают тех чужаков, которых для немцев олицетворяли все союзники, они ведь были не просто победителями их страны, они стали диктаторами положения на много десятилетий вперед.

И славно, и оптимистически режиссеру картины — австралийке Кейт Шортланд — уже известной по замечательной драме «16 лет. Любовь. Перезагрузка» — молодому таланту Кейт Шортланд удалось не просто экранизировать книгу «Темная комната» Рейчел Сейфферт — как по мне, то удалось в который раз сотворить лицо прошлой Германии — оно же и есть лицом юной, небесно прелестной, истинно германской по силе духа и красоте Ханнелоре.

Отдельное место в судьбе Ханнелоре и ее сестры, братиков, сыграл неизвестный молодой еврей. Который, в конце концов, оказывается… самой ее судьбой.

Персонаж этого молодого мужчины, пережившего войну, не просто усиливает впечатление от истории Ханнелоре. Здесь идет речь о внутреннем режиссере самой истории. Это он — где открыто, где тайно и на втором плане, а где силовым действием — ведет Ханнелоре к выжыванию и спасению. К спасению не только ее самой и ее беззащитных перед лишениями младшеньких — но и как к символу своей растерзанной страны. Не даром в титрах он идет под своим настоящим именем. Настоящим и для разбитой страны, и для ее детей. Понять это имя будет очень просто — но для этого нужно фильм досмотреть до конца.

Это он подсказывает и вдохновляет Ханнелоре, что Путь на север, пусть только к бабушке, как фата моргане на горизонте, должен быть пройден во что бы то ни стало.

Кстати, сама бабушка, но это уже в финале, будет (спойлер) — зато, опять таки, глубоко нужным символом. Знаковым действием.

Вообще, фильм подкупает именно немногословностью, но силой поступков. Зачем говорить, если нужно выжить.

Удивительно построенная и сыгранная линия каждого героя картины — заслуга в первую очередь режиссера и исполнителей, юных актеров Саскии Розендаль, Кай-Петера Малины, и их детишек — Неле Требс, Андре Фрида, Мика Сидела, и, конечно же, ихнего самого махонького Ника Холашке. Даже он сыграл превосходно!.. Кажется, что они играют с полным пониманием, кто они и зачем пришли в этот проект. Они сами есть проект их страны в прошлом. Из нашего нынешнего будущего.

Браво Кейт Шортланд и Ханнелоре. Мой зрительский поклон.