Ни даты, ни подписи

Проверять всё и по 2 раза. Таков, судя по всему, жизненный принцип доктора Каве Наримана из института судебной медицины: опытный специалист регулярно отказывается подписывать результаты вскрытия менее дотошных коллег, доводя отношения с ними до опасной черты. Но даже такой пунктуальности оказывается недостаточно в этой непредсказуемой жизни: нечаянное ДТП и упавший с мотоцикла восьмилетний Амир. Просроченная доктором автостраховка, всё решается на месте: у Амира, по-видимому, лишь порезы и ушибы, но всё равно мальчика нужно отвезти в больницу, советует виновник аварии отцу ребёнка. А следующим утром тело мальчика оказывается в институте в очереди на вскрытие…

Внимание к деталям как одна из ярких черт выдающихся иранских мастеров: Асгар Фархади с его «микроскопом» для проблемных семей, Маджид Маджиди с его улавливанием самых незаметных эмоций своих молодых героев; Мохсен и Самира Махмальбаф с их погружением в такие закоулки экзистенциального, в которые и редкий европеец своей камерой заглядывал.

Вахид Джалильванд выглядит достойным этого славного окружения. Его кропотливая работа с мельчайшими деталями обнажает вертикаль причин и следствий, снимающих у кого угодно вопрос о том, откуда в мире столько зла. К смерти мальчика мог привести ботулизм или предполагаемый сдвиг шейных позвонков после аварии. На поверхности лежат непродлённая страховка, продажа протухшего мяса под видом свежего, вызвавшая эту покупку бедность, а также беспечность отца. Но режиссёр не останавливается на физических причинах и опускается на уровень вины своих героев, толкающих их на дальнейшие преступные действия или не менее преступное бездействие. Нервное поведение всегда сдержанного доктора и страшный рёв безутешного отца. Всё происходит настолько стремительно, что удивляешься, как быстро можно разрушить свою жизнь. Всё проговаривается настолько подробно, что видимым становится самое дно: «я не знаю» и «я решил, что всё хорошо» как объяснения своего неразумного поведения. Отдельное внимание — к требовательным и даже суровым женским образам, роль которых — помочь виновным мужчинам проговаривать свою душу.

«Что, если я сломал этим людям жизнь?» Вопрос, заставляющий сильного человека подниматься со дна, даже если кажется, что ничего изменить нельзя. Доктор долго вглядывается в чёрную пустоту детской могилы, словно пытаясь понять, как ему выбраться из такой же душевной могилы, которую вот-вот засыплет принятием слов о том, что уже поздно и ничего поделать нельзя. Поверьте, пока Вы живы, выбраться можно из любой жизненной могилы. И кому, как не судмедэксперту, об этом не знать.

9 из 10