После полуночи

Можно ли снять хорошее кино за $250 000? Можно, этот фильм данное тому подтверждение. Очень милое, волшебное и романтическое фестивальное кино о любовном треугольнике трех молодых людей, разворачивающемся под сводами величественного здания Музея Кино в Турине и параллельно признание в любви всему мировому кинематографу.

Действующие лица: Мартино — ночной сторож в Туринском Музее кино, Аманда — работает рядом с Музеем, в соседнем «Фаст-фуде» — мечта и грёза нашего героя и Ангел — bad boy, угонщик дорогих авто и ухажер Аманды.

Весь фильм пропитан магией кино, цветные кадры чередуются с черно-белыми, в нем много кино цитат из разных фильмов и собственно много кинохроники разных кинолент от кадров первых фильмов Братьев Люмьер и до Бастера Китона.

Фильм получил два приза на Берлинском кинофестивале.

Рекомендую к просмотру романтикам и киноманам.

Эксперимент под диск \VA — Top 40 Ultimate Asian Classic Bar Grooves (2009)\CD 1/

Кино плывет по нашим жизням, заволакивая нас… я есть кино, или кино — это все я… у него свой ответ. Он считает, что мы все истории, мы все повторы, струны звучат повсюду, я лечу под купол музея кино, я молчаливый одинокий, я одинокий счастливый, я счастливый спокойный, я спокойный влюбленный, я влюбленный смешной, я люблю кино. (кто не понял — я сейчас не о себе пишу). Кино — это весь я.

Не вышел эксперимент, диск выдался скучным, прошли недели.

У фильма, если говорить словами автора, очень четкое устремление что ли — то есть «катиться сломя голову, а в конце держаться за руки». Это и посыл фильма, как выражения то, как кино воспринимает режиссер, и посыл главного героя в срезе сюжета. Вообще, после третьего фильма, могу рискнуть предположить, что Феррарио и любит своих главных героев, потому что они везде у него одинаковые, но по-разному асоциальные, и любит как людей, потому что всегда у него либо у героя есть шансы, либо как в этом фильме герой уже победил все на свете, потому что нашел для себя такую милую фишку и, кстати, я тут нисколько не язвлю, несмотря на это островатое словосочетание «милую фишку», когда, во-первых, нашел потрясающую ленивую романтическую работу сторожем в музее, где он смотрит кино и ничего в общем-то и не делает, кроме как, еще попытки снять тоже самое свое кино, которое уже существует — то есть фактически переснять. Но, правда, в этом кувырке есть тоже свой посыл повтора всего происходящего с людьми, в том числе и в отношении переснятия кино новыми режиссерами. Таким образом, молодой человек, лишенный девушки, денег и других каких-то дурацких (из тех, что я уже привел, они точно дурацкие) мотивов жизни, просто живет в кино. Это и есть его ответ на жизнь. Так как он часть кинематографа, то смысла рыпаться куда-либо нет.

На другой стороне размышлений сюжет, вписанный как раз в главную суть фильма, что все, что с нами происходит — это кинематограф, с чем сотни людей по разным причинам поспорят. Правда описанная история главного героя, его будущей девушки из фастфуда, которая практически в завязке ошпарит своего менеджера в нижнюю часть туловища, и ее ухажера (это третий персонаж) парня на мотоцикле, настолько по ночному красивая, что спора дело не коснется ни у кого…кроме меня, конечно. По-ночному красива значит, что ночью все красиво и размыто таинственно, ночью все по-иному ведь оживает, иначе дышит. И вот фильм как раз по-ночному красив, с редкими ранними просыпаниями как раз в том самом, видимо, любимом Феррарио пасмурном Турине, который уже был в «Падших», только там был другой Турин.

И весь этот пересказ жизненной истории о любовном четырехугольнике, замечу, что сама тема любви раскрывается только между двумя персонажами, так что перипетий не будет, вплетенная в размышление о том, что жизнь и есть кинематограф, привлекает больше неким интуитивным восхищением описываемого, какой-то внутренней «благодарностью» увиденному, чем сутью, которую в принципе можно было бы закончить словами, предшествующие просмотру — «истории как пыль…» и как продолжение «…кинематограф не закончится никогда».

Ночь. Время любви и кино. Время открытого неба — зрачка с миллионами подмигивающих искр. Страшное время суток. Манящее сонным царством и цветными мечтами. Вы можете скрыться в ночи. Но от нее вам не спрятаться. Она видит вас. Ваши страхи, грусть, надежды. Люблю ночь. За то, что вокруг меня становится тихо. По странному тихо. Мои чувства обостряются. И подобные реакции можно окрестить чуть ли не вдохновением, но сегодня для меня это слишком громкое слово. Главное, перебороть сон. И лень…

Ну что, начнем… «После полуночи» — это признание в любви. Отдельно взятого режиссера Давиде Феррарио — всему кинематографу. Так начинает он: «Кино-публику нынче заботят только персонажи, а ведь в старых сеансах волшебного фонаря не было персонажей. Там были лишь сцены… Быть может, сцена — это лучший способ рассказать историю…» И продолжает: и отдельно взятого персонажа, уж никак не творящего свою историю, все потому, что «соткан из тени и электричества» — одной единственной девушке.

Представьте, вы — Мартино. Да-да, именно вы. Ведь я пишу для вас. Представить легко. Ведь вы не персонаж, а автор своей истории. Итак, вы сторож в Музее Кино в Турине. Вы молчун с «говорящими» глазами. Каждый вечер вас ждет Анита Экберг, раскинувшая объятия из темного шелка для встреч с призраками прошлого, светящимися жизнью. Но чего-то не хватает… Конечно. Девушки.

Кино — живее всех искусств. Когда вы смотрите старое кино, не возникает ли у вас странного чувства… как бы это объяснить… будто застряли между реальностью и вымыслом, жизнью и смертью? Это не книга, читая которую вы сами рисуете образы. Это не картина, которую вы также мысленно оживляете и приводите в движение… Это не театр, который существует только здесь и сейчас… Это даже не музыка, моя любимая музыка… Кино выхватывает часть, кусочек, отрезок чужой жизни, и делает ее бессмертной.

Но жизнь — не кино. В ней нужно принимать решения — самим, а не ждать, когда же автор удосужится выпустить пулю… А может, во всем виноват Фибоначчи — и в мелочах есть смысл? В любом случае, конец один: «Лететь сломя голову, а в финале держаться за руки».

«…фильмы заканчиваются,
а кинематограф не закончится
никогда».

«После полуночи» принадлежит к категории тех редких фильмов, посредством которых все люди, делающие это кино, но, прежде всего, сценарист и режиссер, признаются в любви к «Великой Иллюзии». Именно это признание получилось невероятно трогательным, легким и нежным… приятно-странным и необычным, немножко детским.

«Пятница, суббота и все остальные дни. Всегда одно и то же: автобус, светофор, «Дабл-фрей спешл»… Аманда опасается, что всё так и останется вечно. Она забывает, что персонажи — не есть авторы своих историй».

Кино про кино всегда дает возможность подумать о том, что все мы, по сути, не авторы своих историй. Может, и правда, мы — люди, живем на «пленке» какого-то невидимого режиссера, давно определившего судьбы своих героев?..

Мартино — ночной сторож в Туринском Музее кино. Сторожить столь необычное место заставляет мальчишку не корысть, но веление сердца. По ночам, помимо весьма непыльного «надзирания», Мартино смотрит душевные старые киноленты, только их считая истинным искусством от кинематографа.

«Фильмы Бастера Китона Мартино нравятся с практической точки зрения. В них он встречает идеи о том, как улучшить повседневную жизнь, что, впрочем, можно встретить в любом хорошем фильме».

Кроме прочего, рядом с Музеем, в соседнем «Фаст-фуде» работает Аманда — мечта и грёза нашего героя. Красавица, с усовершенствованным лицом Азии Ардженто, и ухажером в виде местного угонщика дорогих авто — Ангела.
В один, на сколько прекрасный для Мартино, ровно на столько же ужасный для Аманды, вечер «великий сценарист» сталкивает героев нос к носу. И тут начинается нетривиальная любовная история.

« — Значит, ты приходил в «Фаст-фуд» не за «Дабл-фрей спешл»?
- Я ненавижу «Дабл-фрей спешл». Я яблоки люблю.»

С момента образования любовного треугольника, «После полуночи» превращается из ностальгически-трогательного «кино о кино» в некую романтическую историю, которую ни комедией, ни драмой не назовешь…

«Разве можно совершать обдуманные поступки в любви? Аманда знает: что бы она не решила, о своем решении ей придется пожалеть».

В этой итальянской ленте я увидела самое трогательное, нежное и изысканное признание в любви, адресованное девушке киноманом. Романтично и красив до слез.

« — Чтобы кто-то один был счастлив, кто-то другой должен плакать.
- Где ты это прочла? В журнале?
- Нет. Клиентка сказала, когда я делала ей химию перед разводом».

«После полуночи» изобилует всем, чем угодно, кроме стандартных киношных штампов и клише. Здесь и великолепная картинка: любопытная и нестандартная, построенная то на контрастных цветах, то полностью синяя, то стилизованная под старую черно-белую пленку. Повествовательную канву жизни персонажей пунктиром прерывают кадры фильмов братьев Люмьер, Бастера Китона… Для расстановки акцентов и придания действительности в ленте магического и чуть-мистического оттенка, авторы используют забавные и, порой, сюрреалистичные акценты. Здесь герои постоянно вспоминают о числах Фибоначчи и иногда смешно шутят.

« — Слушай, я должна тебе кое-что сказать… Я переспала с [твоим парнем] Ангелом.
- Я тоже должна тебе кое-что сказать: весь твой макияж — это полный абстракционизм».

Музыка в «После полуночи» прекрасна и почти незаметна, настолько великолепно подходит к повествованию. Молодые актеры играют ярко и точно. А «голос автора», который сопровождает главных героев по жизни, делает итальянскую картину очень похожей на незабвенную «Амели».

В общем, мне показалось, что это кино необычное и почти безупречное. Не говоря уж о том, что главному герою остается только всерьез позавидовать: я бы добровольно продалась в рабство, если б мне разрешили обитать в таком месте. Да еще по ночам, когда там никого нет. Царство кинематографа!

«Наверное «конец» не совсем подходящее слово, потому как фильмы заканчиваются, а кинематограф не закончится никогда».

10 из 10