Про уродов и людей

В 1998 году, между картинами «Брат» и «Брат 2», Алексей Балабанов создал истинно концептуальную и оригинальную работу про зарождение порнографии. Начавшись как чёрно-белая картина с элементами немого кино, с наличием тех самых интертитров, которые останутся на протяжении всего повествования, драма окрашивается цветами сепии, цветами настроения, что вживляют мысль и умозаключение причастности к чему-то специальному и необычному. Начало XX в., меланхоличный Питер, Лиза (Динара Друкарова) несколько раз произносит: «Ненавижу этот город!», — выражая то, что скрывается в головах всех персонажей, но уйти они из этого места не могут, ведь его масштабы превосходят само место.

С первых кадров мы видим Иогана (Сергей Маковецкий), который прибывает в город, он как некое порождение дьявола, адепт тёмных сил, прибывает, чтобы творить дела, подталкивающие людей к порочащему. Он владелец рядовой фотостудии, где снимают семьи и их детей, навеки сохраняя их добрые взгляды и искренние улыбки. Но подвал этого человека с проникновенными чёрными глазами, всегда смотрящими куда-то за, вглубь существа, будто бы рассматривая саму душу, скрытую за личиной тела, хранит тайны набирающего обороты полнейшего разврата, выводя людей на самое эмоциональное дно, начинённое стыдливой похотью.

У Иогана есть подручный с именем Виктор Иванович (Виктор Сухоруков), который будто бы что-то задолжал этому странному человеку, а потому находится чуть ли не в плену, удерживаемый если не физическими, то какими-то тёмными силами. Виктор Иванович скрытно ненавидит Иогана, мечтает уйти и создать нечто своё, личное дело, когда он будет, видимо, распространять фотокарточки с обнажёнкой, складывая доход в личный карман. А пока же он всем демонстрирует оскал улыбки, совершая подлости, относясь к окружающим как к какому-то мусору.

«Про уродов и людей» — это словно бы эмоциональные качели, тем не менее, имеющие своё основание в некоей безнадёжности. Да и сам Санкт-Петербург здесь безнадёжен, он, безнадёжно красив, но является как раз той самой «страшной силой», о которой годом ранее, в «Брате», говорил персонаж Юрия Кузнецова, в рассматриваемом же фильме «пропали» все, и даже уйдя, им суждено перерождаться, а затем снова страдать, замкнутый круг веков. Эта лента имеет своё послевкусие, она будто песком ещё какое-то время хрустит на зубах.

И здесь есть прекрасный момент по своей атмосфере и художественному изяществу, когда Иоган по Неве-реке, вооружившись букетом цветов, на лодке с трубой, топящей по-чёрному посреди неё, верно движется свататься к Лизе, считай съедать душу, порабощать, и, естественно, здесь не существует отказов, это деяние лишь формальность, а также предвестник необратимых событий, с которого в картине Алексея Балабанова и начинается поток, по большому счёту, пугающих ситуаций, но таких притягательных. Эта борьба похоти с праведным, духоты с ветром, властности с безысходностью, красной нитью проходит сквозь все времена. Картина о вечном. И пугающем. Выполненная на фоне истории о появлявшихся порнографах, мечта которых была протащить свою деятельность и в синематограф.

2 из 10

Вначале фильм «старался» быть нормальным, показывал действующих лиц, их быт на манер произведений 19 века; главную загадку, а именно фотостудию… Иии куда всё ушло? Оказывается это всё это было так, для игры. А играть мы будем в фильм Брат 1, смешаем какую-нибудь повесть про великосветских людей и сделаем сюжет «Брата» с захватом заложников и рэкетом.

Фильм про уродов? Хорошо пускай будет про уродство. Но то как автор отобразил уродство ни с чем не сравнится. Перегнуты все палки. Те кто оправдывают фильм, назовут это специальным приёмом, которым автор хотел донести суть, а именно голыми сиамскими близнецами и публичным унижением слепого инвалида. Почему-то в голове автора именно возник образ уродства через порно и порно это путеводная нить всего фильма.

Именно то из-за порно этот фильм и не погружает себя, а наоборот отторгает. Не веришь в эту бредовую порносказку или фанфик, не видишь никакого смысла в происходящем. единственный проглядывающийся смысл — это отвращение Балобанова к дворянскому сословию и безнаказанность преступников на чьей стороне стоит автор.

После просмотра остается чувство потраченного времени и грязи, в которую любезно окунул наш режиссер, опорочив тот великий и возвышенный дух времени, литераторов как Достоевский, Толстой, Чехов, Гоголь и многих прочих.

Вообще это, конечно, «Человек с бульвара капуцинов» только действие начинается не с идеалистического мистера Фёста, а сразу с мистера Секонда.

Фильм наполнен символизмом и каждый может трактовать легион отсылок как ему нравится.

Я лично увидел описание становления синематографа, отсылки к поезду братьев Люмьер тут присутствуют более чем часто. Но это описание становления его для той аудитории, которая до этого довольствовалась статичной фото-порнографией (весьма, кстати, невинной, по современным меркам).

И «уроды» здесь трех типов — это физические уроды, но скорее как один из эпизодов событий, и группа преступников, зарабатывающих на производстве порно, действие которых рассматривается как основная сюжетная интрига, но настоящие герои фильма — это пара глубоко закомплексованных женщин из «приличного общества» подавляющих свои желания и мальчик-порнограф, которого прёт от своей работы, но это постыдно и приходится объяснять самому себе, что это только чтобы долги отдать.

Абсолютные герои этого фильма — это хорошая девочка Лиза — как воплощение потребителя данного вида искусства и актрисы, получающей искреннее удовольствие от съемок при ее производстве. И хороший мальчик Путилов, отрабатывающий поначалу долги, но вошедший во вкус. И пуританская жена доктора, не подпускавшая мужа к своему телу, но моментально влюбившаяся в порнографа, подвергающего ее унижению.

Физические уроды необычны и талантливы и спиваются став знаменитыми. Преступники омерзительны и неприятны, как им и положено. Но они лишь то, что позволяет главным героям понять себя и переродиться, выпустив всех своих глубоко запрятанных демонов наружу.

И вот тут, с позиций 21 века, я бы не стал точно утверждать, что уродами главные герои стали раскрыв себя. Я бы скорее сказал, что они перестали быть уродами отпустив внутренних демонов. Ибо лучше получать удовольствие от порки незнакомцем, чем жить без секса с нелюбимым мужем, или жить без секса ожидая скучного замужества по расчету. Ну а Путилов — вообще предтеча людей, которые техническую интернет революцию через 100 лет совершат.

Фильмы Алексея Балабанова — отдельный вид кинематографического изъяснения. Они просты как две копейки, и в месте с тем неизменно кажется, что если «зарыться» в них поглубже, то найдёшь нечто столь безапелляционно гениальное, что сам не поверишь: не может так быть в настолько простой картине. «Про уродов и людей» — не исключение.

Первично не хочется вдаваться в дали измышлений по поводу контекстуального базиса фильма. Сперва хочется поговорить о внешнем. О том, что понятно как день — об актёрских работах, работе с камерой, стилизации и декорациях. Если коротко — всё завораживает. Если подробней — глаз не оторвать в первую очередь от Сергея Маковецкого (Иоган). Хавьер Бардем воплощая образ Антона Чигура для «Старикам тут не место» основывался на реальных психических больных. На ком основывался Маковецкий — я не знаю. Однако его игра, мимика, голос и приоритеты, расставленные его персонажем в рамках личностной пирамиды Маслоу, чётко дают понять о его психологической нестабильности. Персонаж Маковецкого — многогранное произведение, от которого почти невозможно оторваться. Черные линзы лишь придают ему колорита, порывистые действия всегда вписываются в глобальную сеть дел, которая переплетается в плотные тенета, по которым Иоган в конечном итоге хочет добраться… А до чего? Лишь ему известно. Он постоянно прогрессирует. Однако что он видит в конце? Судя по его глазам, он видит только то, что происходит здесь и сейчас, и упивается только тем, что происходит здесь и сейчас, если судить по его эмоциональному портрету. Это тот самый герой, который стоит на перекрестье основной темы фильма: про уродов и людей — так Иоган и не урод, но и не человек. Кто он? А вот это до конца так и не ясно, и это завораживает. Совершенно другое дело — Виктор Иванович (Виктор Сухоруков). Его герой — Чичиков во плоти. Персонаж предприимчивый и не придерживающийся каких-либо нравственных и моральных норм. Он чётко распределяет свои желания, ставя их на глобальный путь для достижения одной определённой цели. Какова она? Тут тоже сказать чётко нельзя, однако загадочности куда меньше, чем в случае Иогана: вся мимика, все ужимки, вся та обманчивость натуры, с которой Виктор Иванович ведёт диалог — всё это являет лишь пристрастность к деньгам, власти. Ему вроде большего и не надо. Но в контексте какого поведения всё это показано! Ни один актёр больше таким похвастать в этом фильме не может. А ведь в чреде заметных актёрских работ выделяются ещё и Динара Дуракова (Лиза), и Алёша Дё (Коля), и Чингиз Цыдендамбаев (Толя). Однако их спектр обычно варьируется от полной апатии к страху. И это куда менее изысканно. Что не отрицает масштабной работы хотя бы в этих направлениях. Потому образы выходят доверительными и достойными сопереживания.

По локации и её внешнему виду, по внешнему виду людей, её населяющих, по технике, используемой в кадре, по всему становится понятно, что речь в картине ведётся о конце 19-го, начале 20-го века. Сама картинка фильма стилизована под киноленты того времени. В совокупности всё это единым монолитом вгрызается в память, в первую очередь заставляя вспомнить внешнюю фактурность всей картины в целом. Уже после эта фактурность разбивается на детали, трепетно созданные Верой Зелинской — художником-постановщиком картины. Как она сама объясняла позицию и свою, и Балабанова касательно времени и его сателлитов в кадре: «… делаем в «Уродах…' пространство вне времени. Ничего буквального, анахронизм возможен». В конечном итоге это развязало руки, дало не держаться в рамках выбранной эпохи, и принять на себя смелость и свободу творца. Разумную, но всё-таки свободу. И посему некоторый анахронизм имеет место быть. Паровой трамвай, на котором Путилов едет от своих моральных принципов к меркантильным целям и измышлениям; паровая лодка прямиком из «Сокровища Агры», на которой Иоган стремится к своим мечтам и которая своей краткостью внешнего вида и

беспринципностью безостановочного движения прямо-таки говорит о самом Иогане больше, чем может сказать что-либо ещё. Всё — отражение всего.

Однако самое крупное отражение, самая сочная и явная метафора — это порнография. Дело в том, что сама идея фильма возникла у Балабанова тогда, когда при представлении фильма «Замок» в Гамбурге он в музее эротики увидел фото начала 20-го века не самого высокохудожественного содержания. Конечно, для сегодняшнего зрителя все они, как чётко изображено в фильме, не изобилуют пошлостью. Более того, сейчас это может считаться лишь мелким пристрастием в рамках эротики. Но тогда — тогда это был нонсенс. И этот нонсенс для сегодняшнего дня соперничает с самыми пространными и извращёнными фетишами. Окна Овертона постоянно расширяются, однако смысловая нагрузка аллюзий будет ясна и через десятки лет.

К слову, обращая внимание на город, стоит отметить его роль в повествовании. Санкт-Петербург — отдельный герой картины. «Ненавижу этот мёртвый город» — это слова Лизы по отношению своего быта, из которого она мечтает выбраться. «Где они?!» — гневные восклицая доктора, потерявшего своих приёмных детей, которых увидел Виктор Иванович во время их прогулки с отцом по мостовой, после чего и были выкрадены близнецы. Лишь эти личности, лишь эти персонажи являют из себя средоточие характеров, взглядов и целей внутри сплошного безжизненного марева «белых ночей». Ради своих желаний они готовы на многое.

Конечным пунктом становится глобальный конфликт, уже изъясненный режиссёром и сценаристами сугубо на уровне визуального оформления и расстановки возрастных градаций героев: конфронтация прогресса и стагнации. Подчеркивают эту идею метафоры, аллюзии на современность. Если тема уродства и человечности вне времени. То тема консерватизма гибкого, рационального разума в каждое время смотрится по-новому. Балабанов снимал для своего времени, преобразуя время прошлое. Потому, благодаря столь нечётким образам, наверное и выходит, что интерпретировать его подачу впредь можно по-разному. И это очень удобно.

В фильм не двусмысленно вплетены вещи, диковинные для той эпохи, но понятные и простые сейчас — развивающийся кинематограф, паровозы, прорывные модернистические идеи Ивана Викторовича. Всё это отражает спешное течение времени, спешное изменение сил и позиций. Это безумный мир и человек в нём вынужден выживать.

Через конфликт современности и старого Алексей Балабанов передаёт привет нашему, своему, времени. Чётко сообщает, что значит это пересечение, отсылая к современности. И таким образом он переносит в наши реалии, в наш мир и наше время весь фильм. Все темы и вопросы, все мысли и выводы. И вот уже с ними приходится работать спустя два десятка лет после выхода картины в прокат. И придётся ведь работать и дальше, догадываясь и размышляя. И это, пожалуй, и есть та самая магия кинематографа.

P.S. Спасибо за внимание