Третье поколение

Райнер Вернер Фассбиндер -- 'Третье поколение'
Фассбиндер был «толстым» человеком, человеком пресыщенным, алкоголик и наркоман, что он мог знать о «левых», которым посвящен фильм? Естественно, он мог рассуждать о них только как пресыщенный человек – философски, ведь философия это форма выражения своего мироощущения для именно пресыщенных людей, это поэзия «толстых».

Фильм является, на мой взгляд, философским высказыванием о Теории Заговора, способной овладевать умами многих людей. В самом деле, многие непричастные умственной (в политическом отношении) активности люди склонны верить философским теориям, например, Гегеля (разговор о философии которого в сравнении с философией Шопенгауэра ведется в начале фильма) придерживающегоя пан-логизма, т.е. когда считают, что в этом мире «все разумно» и мир, общество развиваются по определенным законам, которые необходимо понимать. Гегельянцы, например, считают, что понимают законы общественного развития и советские идеологи, бравшие на вооружение эту же точку зрения, тоже считали, что понимают закономерности общественного развития.

Но вопрос в том, как люди «понимают» закономерности общественного развития, а понимают диалектически, признавая «единство и борьбу противоположностей», например, мысля которые мы должны понимать, что Тотальный Заговор он же с необходимостью есть и абсурд, т.е. перед нами налицо парадокс, который рефлексируют, перед нами диалектика.

Так вот эта диалектика красочно представлена в фильме Райнера Вернера Фассбиндера, снявшего фильм о политике за три месяца подходя к серьезной проблеме так … как вполне возможно к ней относиться, т.е. совершенно легкомысленно. В фильме на протяжении короткого времени рассказывается сразу несколько запутанных, детективного плана, сюжетных линий каждая из которых заслуживала бы отдельного фильма, но Фассбиндеру достаточно намекнуть на смысл и скопище овец будут кивать головами одобрительно задумываясь об его намеках на смысл. Что касается меня, то я не уловил целостного замысла фильма, не осознал его единства, но, понимая, что абсолютно логичное оно же и абсолютно абсурдное, я очень снисходительно отношусь к этому полуфабрикату фильма, соглашаясь с тем, что именно такова и есть политика.

Но именно вследствие неполной (и не стремящейся быть полной) рефлексии в этом фильме, недостаточной детализированности в подаче информации фильм не является рациональным и Фассбиндера интересуют как правило «красивые» (т. е. драматичные, кинематографичные) сцены, апеллирующие главным образом к нашей чувственности. Это не детектив и не стоит пытаться свести здесь концы с концами.

Фильм чересчур академичен, по-моему, формален. На вопрос «как так, фильм о заговорщиках и академичен» нужно отвечать с улыбкой что академизм, как вполне парадоксальная вещь, предполагает нишу и для иррационалистов (романтики ведь тоже были академиками!) и представляет их (иррационалистов, контр-академистов) именно так, как они и представлены в фильме Райнера Вернера Фассбиндера. И, поэтому-то, фильм суховат, потому что вполне теоретически предсказуем. Райнер Вернер при всем буйстве своей натуры, при всех особенностях своей личной жизни все-таки немец и, как немец, … педантичен и суховат. Да, мы именно так и представляем себе революционеров и фильм привносит в наше представление о них мало нового.

Следует заметить, что фильм состоит из эпизодов цинических (изощренно, кстати говоря) взаимоотношений между людьми, когда, например, экономический босс заявляет, что социализм придумала буржуазия, чтобы государство ее защищало или отец спит с женой своего сына и такие фокусы подаются нам на протяжении двух часов; да и главная идея фильма в котором в «левацком» заговоре участвуют не бедные в общем-то люди тоже указывает на любовь Фассбиндера к парадоксам и, повторяю, ставит его в положение «ручного» бунтаря, потому что парадоксализм, граничащий с апатией циника, всегда сводит на нет стоимость твоей позиции, превращая тебя в понятного и малозначительного скептика привыкшего жонглировать словами в смысле которых человек нетвердо убежден – ведь протесты скептика это всегда не более чем шоу, способные завладеть вниманием но лишенные смысла как трапеза пресыщенного человека, тоже спекуляции, одним словом.

История революционной организации рассказанная пресыщенным человеком лишенная пикантности драмы в силу утраты понимания истинных причин протеста «левых» в которой пресыщенные интеллектуалы играют с властями в «кошки-мышки».

Фассбиндер хотел высказаться о революции общо и сердечно и сформулировал свое понятие о ней как игры с законами (государственными, моральными) которые ведут пресыщенные интеллектуалы.

О, «левые» … держитесь поодаль от своих вождей: пресыщенные вожди тотального грабежа, они, как и всякий пресыщенный человек, навряд ли озолотят вас! Настоящий, хороший вождь для «левых» -- гангстер и по-настоящему «левый» фильм это «нуар» ведь по-настоящему революционная идеология это … брутальное вожделение, а не интеллектуальный парадокс с его тезисами-антитезисами и прочими продуктами его рефлексии. О, «левые», громите не богатых, громите тех, кому скучно быть богатым, кому не важно быть богатым…

Главный герой фильма, участвующий в «левом» заговоре богач, пресыщенный человек, которому, по-моему, (не смотря ни на какие ухищрения диалектики) просто все равно – быть «левым», «правым», трупом, каким угодно… Просто … все равно. Так сделаем же из него своей критикой фарш!

О, «левые», издевайтесь над своими вождями… Концовка фильма удивительно похожа на то, что у нас «левые» устроили своим вождям – возглавляемые бывшим разбойником-Сталиным они устроили им тотальный террор (Троцкому, Бухарину, Зиновьеву, пр.)!

«Бесы» по-немецки
В шести последовательных эпизодах показаны несколько дней из жизни подпольной боевой ячейки немецкой леворадикальной RAF где-то в 1970-е гг. Корнями фильм, очевидно, восходит к великому роману Ф. М. Достоевского, во всякому случае между ними много смысловых пересечений (сюжетных почти нет).

Перед нами разлагающееся (похлеще Бунюэля), в опиумном бреду, уже полумертвое буржуазное общество (мне показалось, что его собирательным образом у Фассбиндера стала девушка-наркоманка - единственный в фильме некомический, почти трагический образ). От таких 'отцов' произрастают, естественно, 'дети' - сорняки: бесцельные, пугливые, циничные, пассивно-агрессивные, переполненные отрицанием без какого-либо положительного, созидательного выхода. Их идейность мнимая, они сами толком не понимают, что делать, да и слабо осознают, даже как делать.

Взгляд у Фассбиндера мизантропический, полный пессимизма (выливающегося в черный юмор, сдобренный без меры эпатажем), он не видит никакого решения для этого 'третьего поколения' несостоявшихся строителей нацизма, кроме самоуничтожения.

Фильм на большого любителя. От него остается в конце ощущение какой-то липкой грязи, как будто прошел сквозь зловонную общественную уборную. Оно рождается не только мрачностью темы, но и манерой съемок и диалогами, которые писал сам Фассбиндер (он же, впрочем, и снимал). При этом из него фонтаном (возможно, и непроизвольно) бьет его 'нетрадиционная ориентация', оттого в фильме немало больного, совсем непривлекательного эротизма.

Иллюстрацией к политической истории Германии фильм назвать тоже сложно, слишком уж он субъективен. Да и сама история, как мы теперь уже знаем, пошла совсем не тем путем, как его предвидел Фассбиндер.

3 из 10