Мы всем чужие

Медленные челюсти демократии продолжают перемалывать культурные ценности (в данном случае - восточные), и удобрять почву продуктами своего пищеварения. 'Мы всем чужие' - римейк фильма Нобухико Обаяси 'Лето с призраками'. Роман Таити Ямада, классика японской литературы (лежащий в основе сценария фильма), называется 'Лето с чужими'. 'Лето с чужими' основан на идеях традиционной японской культуры, для которой общение с духами предков и составляет ту соединительную ткань, пуповину, скрепляющую прошлое и настоящее.

Хидеми - главный герой фильма, одинокий мужчина, потерявший родителей в детстве, встречает Фусаку, девушку, чьё появление меняет его жизнь. Отношения с Фусаку, позволяют Хидеми вырваться из тотального одиночества, в котором он оказался после смерти родителей. Обаяси мастерски погружает зрителя в глубины разума главного героя, искусно манипулирует сознанием зрителя, мешая явь и грёзы.

Режиссер Эндрю Хэй делает своего героя Адама одиноким, мечтательным геем-сценаристом. Что за сценарии сочиняет Адам нам неведомо, а режиссер не объясняет (сами додумаете, не маленькие). Адам вселяется в новый многоэтажный дом. Лондонская реновация идёт успешно. В доме (помимо Адама) живёт ещё один человек. Гарри. Хидеми встретил Фусаку, а Адам встретил Гарри. Всё как у японцев. Почти. Адам и Гарри предаются невинным мужским шалостям (балуются в попку, нюхают, пьют), и всё бы хорошо, только Адам начинает видеть, умерших за 30 лет до описываемых событий, родителей...

Несмотря на то, что режиссер отрабатывает повестку (заменяя девушку Фусаку бородатым мальчиком Гарри), и гейская тема мне не близка, фильм мне понравился. Это кино о тотальном, космическом одиночестве (этим и объясняется финальная сцена). Это кино о том, как тяжело открыться другому человеку, сблизиться с кем -то. О той боли, которую испытываем мы, теряя близких. О том, как мы не ценим их, погрузившись в свои мелочные, повседневные заботы. О том, как много нам надо успеть сказать друг другу в то короткое, отведённое нам на этой земле, время.

Жанр фильма заявлен как 'фэнтези'. От фэнтези я ожидала: волосатых мужчин с мечами наперевес, драконов с огромными яйцами, маскулинных женщин с яйцами, не уступающими по размеру драконьим, звона копий, рёва убиваемых чудовищ, интриг, промискуитета... В общем, всего того, за что мы любим этот жанр. А здесь - история маленького испуганного мальчика, который отчаянно ищет хоть какую-то опору в жизни, и постепенно сходит с ума от одиночества. Одиночество, одиночество, одиночество - это самое употребляемое героями фильма слово.

Адам совершает то, что последователи Зигмунда называют переносом. Он ассоциирует Гарри с фигурой своего отца. Они даже внешне похожи. Адам нуждается не только в любовнике, ему нужен тот, кто заменит отца. Страх перед реальной жизнью, опустошение одиночества, смешение реальности и галлюцинации, невозможность отличить явь от болезненного бреда - режиссеру удалось создать пронзительное полотно, и передать боль главного героя.

Эндрю Скотт в хорошей физической, и актерской форме. Он весь такой сладенький, холеный, спортивненький, щеголяет трицепсами и бицепсами, бронзовым загаром и белыми зубами. Играет очень хорошо, со слезой, чувством, надрывом. Я ему верю, верю в эту боль, и этот ужас одиночества. Гарри играет Мескал, молодое ирландское дарование. У Мескала пышные (как у младшего сержанта СА) усы, и масляные глаза дежурного по столовой. Западные критики пророчат ему статуэтку позолоченного болванчика за эту роль, но меня больше впечатлил Скотт. Режиссеру стоило бы взять на роль Гарри того паренька с гастрономической фамилией, который сыграл Шерлока. Я одна почувствовала эротическое напряжение между Мориарти и Шерлоком? У Мориарти был бы шанс отомстить и трах... в смысле, взять реванш за третий сезон.

Итог.

Очень больно, очень хорошо. Несмотря на слепой перенос японского романа на английскую почву.