Автор

Зачем пингвину покидать стаю и уходить в одиночку в ледяные пустоши за десятки километров? Истинная причина настоящему писателю должна быть неважна: главное — как следует описать личную драму пингвина, его чувства и желания, попытки выжить вдали от сородичей. Любопытный эпизод из мира животных попадает в фокус писателя, дающего мастер-класс, и в сердце Альваро, уже несколько лет пытающегося написать хоть что-то вразумительное.

Работник нотариальной конторы хочет писать «настоящую литературу», презирая хорошо продающуюся беллетристику жены, известной на всю Андалусию Аманды Карвахаль. «Настоящий писатель», «свой стиль», «талант» — эти выражения подобно маякам сияют в сознании Альваро. Когда Аманда даёт повод послать её куда подальше, в покладистом Альваро вдруг открывается дарование. Резкое слово в адрес изменившей жены — и ты уже смотришь на эту женщину отвлечённым взором настоящего писателя.

А сколько буквально за стенкой таких же потрясающих персонажей! Привычная экспрессивность Марии Леон, играющей Аманду, оказывается в тени других ярких героев — пожилого франкиста, страдающей от недостатка внимания темпераментной консьержки и не такой уж простой семейной парочки эмигрантов из Мексики. Альваро, словно дрожжами, разбрасывается ключевыми фразами, которые вызывают брожение в умах соседей и учащают стук пальцев по клавиатуре.

Будто сняв с себя панцирь юриста, раздетый человек прилепляется к ноутбуку, чтобы родиться в новом качестве. Как говорил один из виновников появления этого фильма, Хавьер Серкас, «в работе писателя меня подстёгивает одержимость — что-то становится навязчивой идеей». Пингвин в Антарктике уходил сочинять шедевр. Невысокий мужчина, будто тот пингвин, уходит вглубь пустых коридоров, оставляя беснующуюся стаю пожинать плоды брожения.

Роковой мастер-класс вкупе с эмоциональным наставником начинающих авторов свёл драму к индивидуальным желаниям и их последствиям, предопределив качество дрожжей, к тому же густо сдобренных у Альваро социальными штампами. Это билет литературе в один конец в мир крайнего индивидуализма. Подобного рода «искусство» выуживает в «реальности» всё более острые драмы и ещё пуще заостряет их, чтобы пачкой дрожжей в тысячи копий и экземпляров бросить в людской котёл, повышая градус общественного безумия.

8 из 10