Чунгкингский экспресс

В 60-х и 70-х годах ХХ столетия Гонконг сформировался не просто как важная портовая точка в торговле между всеми азиатскими и европейскими странами. Он стал не просто экономически целесообразным сегментом мировой жизни. Нет, к этому времени слово «Гонконг» стало также отдельным жанром в мировом кино.

Именно Гонконг как жанр киноискусства подарил нам таких примечательных актеров, как Брюс Ли, Джеки Чан, Чоу Юньфат и других. Особо искушенные любители гонконгского кино еще добавят к этому списку имена Саммо Хуна, Джета Ли и Донни Йена. Но в данном обзоре речь, разумеется, пойдет не о них.

Но прежде чем начать, стоит отметить другое. В это время Гонконгское кино стало популяризатором восточных единоборств. Благодаря ему сегодня почти каждый в любом уголке Земного Шара знает, что такое «кунг-фу». Связка «Гонконг – Кино – Кунг-фу» стала практически неразрывной. И едва ли, пока она становилась крепче с десятилетиями, ее кто-то мог разорвать.

Но в 1990-х годах среди перестрелок и драк на китайских телеэкранах появился некий Вонг Кар Вай – романтик и революционер, переосмысливший Гонконгское кино как жанр. Причем с самого его основания. Этот режиссер бросил свою гирю, которая стала в этом жанре вторым центром тяжести. И если первым был кунг-фу, то вторым стала любовь.

«Чункингский Экспресс» – это бессвязная история, призванная наладить со зрителем чисто зрительный контакт. Не стоит спрашивать, есть ли в ней смысл. Даже если его нет, то он все равно есть. Если Вы с этим не согласны, то попробуйте возмутиться и аналогично спросить: «Есть ли смысл в любви?» – и попытайтесь ответить на этот вопрос.

Вместо ответа и осмысления Кар Вай предлагает другое решение – войти в унисон чувств. Зритель вовлекается в эйфорию влюбленности и становится таким же равнозначным героем истории. Если бы любовь была так же проста, как арифметика, то она утеряла бы таинственность – свою главную и основополагающую черту.

Главным же посылом, на мой взгляд, в фильме является то, что Гонконг становится не центром кровавых перестрелок, а оплотом любви – пускай таинственной и непонятной. Город в его фильмах как будто переосмысляет сам себя. Да, в нем есть сцены драк. Но поверьте, это не то, с чем обычно ассоциируется Гонконг.

Что еще можно сказать? Пожалуй, больше нечего. Остается только рекомендовать его посмотреть. Если Вы вдруг произнесли внутри себя фразу: «Эта дурацкая любовь!», – то лучше остановитесь и посмотрите. Здесь Вы убедитесь, что она действительно дурацкая. Но, с другой стороны, Вы поймете, что это «дурачество» стоит того. И лучше выйти ему навстречу, чем пытаться сбежать.

10 из 10

Гонконг ещё является частью Великобритании, поэтому в фильме много индийцев. Но цепляет больше само время. Время, которого уже нет и в которое уже не вернуться. 'Бессмертной' же здесь является романтика. Она живёт и не увядает во все времена этого мира, даже в каких-то, наверно, трущобах, где и снималось кино.

Смотришь и не понимаешь, чем так берёт за душу кино. Неужели оно так ярко пишет типичный романтический рассказ, близкий любому мужчине или женщине. Это кино действительно близко всем, а потому не теряет своей актуальности и через четверть века от своего сотворения.

Красивые актеры. Занимательные персонажи. Удивительным образом притягательный антураж. Душевная съемка и удивительный закадровый голос, которого и нет. Будто кто-то рассказывает историю, но молча, только лишь одним киноязыком, давая зрителю возможность формировать свои собственные мысли, впутываться обратно в свои собственные романтические воспоминания.

Определённо хорошее кино.

В Гонконге, как и любом другом крупном муравейнике, нет места разгуляться. Тесный высокий город-автономия, простирающийся к небу, не стремится достичь Бога, но оставляет своих маленьких обитателей в адской суете. У них нет выбора: сиди здесь, ешь рис со свининой, запивая колой, а Гонконг будет и дальше высасывать твою душу. Жизнь здесь стремительно убегает куда-то далеко. Кажется, у нее тоже есть срок годности, как и у консервированных ананасов, которые будет жадно поедать полицейский номер 223 первого мая. Хэ Чживу — его имя, но оно не имеет значение в мире тысяч азиатских лиц. Стремительно уносятся его молодые годы в надежде остепениться, но любовь не идет к нему в руки. Как ее найти в многомилионном городе? Звонить наудачу замужним одноклассницам? Или рассчитывать на бегущую судьбу — вдруг зацепит взглядом какую-нибудь красотку из чунгкинских закоулков? И когда 223-й в раскадровке повседневности вылавливает девушку, в которую влюбляется почти мгновенно, кажется, луч света упал через гигантские жилые дома и поселился внутри одного из мучеников рутины. А она, девушка, прикидывающаяся роковой блондинкой в парике по Мэрилин Монро, пакует в презервативы героин с индусами и устает от неблагодарной судьбы еще сильнее. Устроит ли жизнь драму полицейскому и преступнице, покажет время. Возможно.

В Гонконге нет места выразить себя. Город неоном и ртутными лампами ярко освещает производственный хлам, грязные полки и брендовые банки с пивом, но скрывает бриллианты. Кажется, поэтому девушка полицейского под номером 663, уже потерявшего имя в толпе, стремится раскрепоститься и оставляет блюстителя порядка в полублаженном состоянии. Он разговаривает с мягким медведем и рваным полотенцем в попытке скрасить одиночество. А к нему приглядывается молодая Фэй и, утопая в симпатии, вытворяет шальные глупости — ребяческие, даже не подростковые. Проводя дни в сумбуре мыслей под говорящую «California Dreamin», эта прикидывающаяся под героиню Джин Сиберг из Годаровского «Breathless» девушка пытается заглушить песней голову, а полицейский так и норовит туда попасть. Устроит ли жизнь им свидание, покажет время. Возможно.

Скомканный ход повествования, его недосказанность, рваный монтаж с рваной съемкой Кристофера Дойла сопровождают героев «Чунгкингского экспресса», притворяясь спутниками индивидуальности. Но оттого статисты только растворяются эмпирически в глубине Гонконга. Они малозначимы, неинтересны мегаполису, а их сердца тем более. Мегаполис же пытается нас убедить в своем равнодушном тезисе, разбивая вдребезги как сами дела сердечные, так и их полноту, да даже эмоциональную часть, «триллерность». Нужен ли миру новый Петрарка, крадущийся за одним мимолетным взглядом Лауры? Разве пикаперские приемы 223-го имеют хоть какую-то ценность? Нет, они устарели на стремительно меняющейся планете в глазах хомо-сапиенса. Ровно как и проделки Фэй. Какими бы ни были уловки влюбленных глупцов, им не место в индустриальной вселенной, потому что никому нет дела — у всех работа на уме. Радость жизни — сигарета и слезы души за темными очками, и плевать, что их союзы распадаются, не начинаясь. 223-й и девчонка из фаст-фуда сохранили в толпе имена, однако только лишь нарицательно. Направление развития человечества изменилось к машинной и бюрократической философии, а подстроиться оно не успело.

И наступит ли дальше? История не знает, Вонг Кар-Вай не знает. Он показал не мелодраму, а типичный Гонконг, город-вампир, под видом надежды сосущий кровь собственных обитателей и вкладывающий опиум за опавшими листьями, серым небом и церковью. Здесь сплелись две отдельно взятые истории — так же случайно, как и любое событие внутри их — и пронеслись экспрессом прочь. Тысячи подобных интрижек ежедневно переживают эти закоулки и забываются. Разве есть смысл концентрироваться на них? Разнообразие в них — напускное. Люди маниакально стремятся найти любовь и победить духоту ежедневности, но теряют, когда находят. Они запутались в мечтах и начинают их бояться. Сущий пустяк эта жизнь. В отсутствии сестер Бронте, показной парик — твой образ. Мегаполису не нужен живой, цветущий человек. Ему нужен работник, унывающий у прилавка, подобно подземным трудягам Ланговского «Метрополиса», но в реалиях 1990-х, на самой заре информационной эры. Время не стоит на месте, пора приносить в жертву работягу. В награду за труд он получит скудное поздравление с днем рождения и будет боготворить данный миг всю жизнь. Кажется, город победил, и чтобы насолить ему, нужно бежать — за мечтой о Калифорнии например. Вырваться туда, в небо, на авиалайнере, поверх коулунских бетонных гробов, сбросив стародавний образ; или уплыть золотой рыбкой — и город принимает поражение. Только экосистема не гибнет, ибо остаются миллионы в заточении обыденной беготни с просроченными, как вчерашние надежды, ананасами. На чунгкингский экспресс они опоздали, конечный пункт размыт. Теперь их жизнь — это мгновения вообразимой свободы и притворства счастья, яркие вывески и изумрудный блеск хайнекена без прогноза на смену курса в ожидании момента, когда кто-то напишет тебе новую точку прибытия.

8 из 10

Иногда изменённое состояние сознания во время болезни — отличное исходное условие для восприятия некоторых фильмов. «Чунгкинский экспресс» — это второй фильм Вонг КарВая, который я посмотрела. Первый — «Любовное настроение», мной просмотрен не совсем верно. В ожидании развития сюжета и понятной развязки, вместо того, чтобы наслаждаться чувственной атмосферой. Со вторым фильмом, решила быть более открытой к новому…

Итак, Гонконг, Бангкок, Сингапур, возможно даже Токио… или любой другой азиатский мегаполис по вашему вкусу. Жизнь несётся сломя голову, закручиваясь в калейдоскоп цветных узоров. Иногда, как будто проступают истории. Любовь, разочарование, горевание и встречи. Человеческие чувства в водовороте мегаполиса.

Две почти не связанные между собой новеллы раскрывающие мир мужской чувственности. Главные герои полицейские, у которых даже нет имён, только номера жетонов. Эти Мужчины переживают расставание с любимыми и каждый в своём темпе открывается навстречу новым отношениям.

Как много по восточному поэтических метафор! Деликатно, атмосферно и тонко о любви.

Может ли любовь иметь срок годности, как консервы?

Если бегать, когда несчастен, теряется много жидкости, возможно на слёзы ничего не останется?

Каждый день мы проходим мимо огромного количества людей, возможно среди них есть те, кто мог бы стать нам другом?

Конечно, же после просмотра, у меня есть много вопросов. Есть ли в этом фильме что-то специфически азиатское? возможно это то, как открыто показаны мужские чувства и переживания…

И не то, чтобы у европейских мужчин нет тех же самых переживаний. Но часть западноевропейского этикета в том, чтобы этой чувственности не было видно. И в этом, мне кажется есть основное отличие.

Удивительно атмосферное и чувственное кино! После просмотра очень хочется опять окунуться в духоту и круговерть Азии. Я согласна на любой мегаполис!