Деньги

У кого-нибудь бывали откровенно неудачные субботы в плане просмотра фильмов? У нас вот случилась одна такая позавчера. Проснулись пораньше, делать было нечего, включили «Деньги» великого Робера Брессона, которого самый Андрей Тарковский почитал. Позже днём состоялся сеанс «Мы» Джордана Пила, а вечером — «Река» Эмира Байгазина. Все три фильма подряд не понравились до жути пирога с почками, который искусно готовил Пирожок в своем трактире. Нет, ребята, мы всё понимаем: легендарный режиссёр с великим фильмом — «Дневник сельского священника» — в обойме; кино, снятое по собственным лекалам; непрофессиональные актёры и вольная экранизация рассказа Толстого.

После просмотра исключительно стойкое ощущение: без остатка сухое кино, лишённое вкуса помидоров и прикосновения дождя после запойной недели. Здесь не просто экранизация жизни, а экранизация ни много ни мало жизни в жизни или жизни дальше жизни. Идеальный пример буквальной адаптации самого типичного сценария на бумаге. Ну, вы знаете же, как там виртуозно представлено всё: «герой вошёл, сел на корточки, посмотрел наискось — реплика — сделал сальто, принял уксус, увидел дырочку — реплика, дальше — локация». Вот и «Деньги» даёт уникальную возможность лицезреть понятный фильм с чётким авторским взглядом, который, дратути, большинству привидится уж непонятным.

Сначала кажется, люди в кадре ведут себя так, как обычные люди вели бы себя вне кадра. Но чем больше углубляешься в горизонт событий, тем сильнее возникает отторжение, поскольку хочется обнаружить хоть какие-то эмоции. Весь фильм характерен тем, что эмоции засосаны пылесосом куда-то в дальний гардероб. Главный герой смиренно принимает все удары брессоновской судьбы, просто отдавая себя губительному течению. Да и главный герой тут даже не человек, а само окружение, естественная среда вокруг честных и бесчестных человечков. Признаться, зреть в корень нет желания. «Деньги» попросту не вызывает упомянутых эмоций, что уж говорить о желании обсуждать его почем зря.

А что тут обсуждать? Честного работящего человека редиски надули с фальшивыми купюрами. Его задержали фараоны. А, ок. Человека осуждают и требуют выплатить судебные издержки. Ну, ок. Его поймали на месте преступления. Опять выплата издержек и 3 года лишения свободы. А, ок. Посидит в тюрьме. Да, без проблем. Ещё чего желаете? Жена бросит и заберёт ребёнка. Хорошо, смиримся. Выпустили на свободу. Что делать? А давай покажем, что с нами сделала жизнь. Рынка нет, давай. В конце такой «саспенс», что бойся своего шкафа. Возможно, в этом и суть: бесстрастная простота экзистенциализма, которая не обязана быть красоткой. Да ладно, мы же не интеллектуалы, чтобы о чём-то тут думать.

Где там «Шазам!» и «Хеллбой».

Жид: Деньги? — деньги
Всегда, во всякий возраст нам пригодны;
Но юноша в них ищет слуг проворных
И не жалея шлет туда, сюда.
Старик же видит в них друзей надежных
И бережет их как зеницу ока.
Альбер: О! мой отец не слуг и не друзей
В них видит, а господ; и сам им служит.
И как же служит? как алжирский раб,
Как пес цепной. В нетопленной конуре
Живет, пьет воду, ест сухие корки,
Всю ночь не спит, все бегает да лает.
А золото спокойно в сундуках
Лежит себе. Молчи! когда-нибудь
Оно послужит мне, лежать забудет… Александр Пушкин. Скупой рыцарь

Деньги — это разновидность энергии. Чем их больше, тем шире возможности обладателя. Аксиома.

Деньги. Человеческие печали и радости.

Деньги. Мерило жизненного бытия.

Деньги. Свобода и рабство.

Деньги. Кандалы наших рук и ног. У некоторых — золотые.

Литературный классик, наш великий соотечественник, поведал вдохновенную историю денежных коллизий отец-сын. Это азбука и жизненные уроки впитанные с молоком матери. «Маленькие трагедии»(1979г.) М. Швейцера визуализировали историю на экране. И посыл (иметь) приобрёл завершённую форму. Иннокентий Смоктуновский (барон) выше любых похвал:

… Лишь захочу — воздвигнутся чертоги;
В великолепные мои сады
Сбегутся нимфы резвою толпою;
И музы дань свою мне принесут,
И вольный гений мне поработится,
И добродетель и бессонный труд
Смиренно будут ждать моей награды.
Я свистну, и ко мне послушно, робко
Вползет окровавленное злодейство,
И руку будет мне лизать, и в очи
Смотреть, в них знак моей читая воли.
Мне всё послушно, я же — ничему;
Я выше всех желаний; я спокоен;
Я знаю мощь мою: с меня довольно
Сего сознанья…

Непременно перечитайте… Для полноты ощущения. Деньги-деньги-деньги…

История Р. Брессона начинается мучениями юнца, страдающего от нехватки «благородного металла». Ограничение возможностей — поиск выхода из затруднения. Искушение обманом — и вот уже согласие на бесчестие. Как итог- совершение поступка. Всё просто.

Абсолютно идентичная ситуация и у М. Швейцера. Различие лишь в деталях. Итог схож.

На мой взгляд, фальшивая купюра передаваемая с рук на руки, служит разменной монетой человеческого несовершенства, порока. Автор не делает различий не по половому, не по возрастному, ни по социальному признакам. Лгут и подличают как мужчины, так и женщины. Лгут хозяева и их сотрудники. Лгут-лгут-лгут. Печалит, что мать наставляет сына ни в коем случае не признавать своей вины и не открывать истины даже отцу в случае обвинения. Жалкое зрелище. И это не кажется частностью.

Можно ли Ивона вычленить из этого порочного ряда? Он — жертва. Верно? Он итоговое звено порочной цепочки? Да? Думаю, вряд ли. Он попросту не обратил внимание на полученные купюры и не имел возможности принять какое-либо решение… Его суть ещё не очерчена окончательно. Она проступает от кадра к кадру. Так кто он и что он? Бытие определяет сознание или сознание определяет бытие? Режиссёр предоставляет ему шанс — суд вынес оправдательный приговор. Где «мы» теперь? Смываем пятно с репутации? Доказываем свою кристальность? Увы, наш «хороший парень» у БАНКА с ДЕНЬГАМИ, за рулём автомобиля преступников. Ограбление. Вина усугубляется. И следует немедленная расплата. Какая забавная, ироничная метаморфоза…

… но жизнь не стоит на месте. Она продолжается. И деньги вновь и вновь требуют воспроизводства. Как быть? В соответствии со своим Я. Так Ивон и заканчивает своё повествование. СВОИМ ИСТИННЫМ Я. Всё предельно ясно и просто. Круг замкнулся.

… Ох, вы деньги, деньги, деньги, рублики,
Франки, фунты-стерлинги да тугрики,
Ой, день-день-день-деньжата, денежки,
Слаще пряника, милее девушки,
Все ищут ответа, где главный идеал,
Пока ответа нету — копите капитал…

… все прочие персонажи остались за скобками режиссерского наблюдения. Где они? Что с ними стало? Наверное — КОПЯТ КАПИТАЛ.

Кино для размышления.

Чем то напомнило «Фаворитов Луны»(1984г.) Отара Иоселиани — наблюдения-зарисовки без ярлыков.

8 из 10

Робер Брессон — режиссер вне стилей и направлений. Он один такой на свете, ни на кого не похожий. Он уверял, что «звуковое кино открыло тишину» и считал актеров не более, чем «моделями». «Я вас выдумываю такими, какие вы есть», — говорил он людям, которые соглашались сниматься в его фильмах.

В последнем фильме маэстро не просто узнать рассказ Льва Толстого о поддельной банкноте и ее влиянии на жизнь ничего не подозревающих людей. 500-франковая фальшивка ломает судьбу честного человека, превращаясь в смертоносную тишину рока. Открывающихся и закрывающихся дверей в этой истории больше, чем актерской игры. Звуковые ассоциации дополняют изображение. При этом, Брессон остается абсолютно бесстрастным к судьбам героев.

Робер Брессон был любимым режиссером Андрея Тарковского. Об этом много сказано в дневниках Андрея Арсеньевича. По иронии судьбы, их фильмы («Деньги» и «Ностальгия») встретились в 1983 году на фестивале в Каннах и поделили главный приз. К тому времени, о Тарковском начали говорить, что он «снимает под Тарковского». Тоже самое можно было сказать и о последнем фильме Брессона: под Брессона.

7 из 10

Последний по порядку, но не по значимости фильм Робера Брессона. По прошествии сорока лет с его первой работы «Ангелы греха» (а также в процессе создав еще 11 фильмов), публика ждала от величайшего аскета чего-то неожиданного, нового и сверхъестественного. Интерес к фильму величайшего минималиста кинематографа возрос настолько, что «Деньги» попали в конкурс Венецианского кинофестиваля. Там же оказалась и картина эмигрировавшего (телом, но не душой) Андрея Тарковского Ностальгия, немедленно подвергшаяся уничижительным эпитетам со стороны советских критиков. В связи с тем, что оба фильма оказались несравненны, наградили и Брессона и Тарковского. Это событие символично отображает сближение, слияние, дисперсию двух культур. Если Андрей Арсеньевич сажал семена своего видение мира, сформированного в послевоенные годы в родном СССР, на иноземную почву, то Брессон ясно сознававший упадок духовности запада вновь и вновь возвращался к русской культуре, идеологии, этике. На этот раз, оставив трижды экранизированного им Достоевского, он берет за основу другого мастодонта этики и морали — Толстого.

На первый взгляд, может показаться, что ничто так далеко не отстоит от современной техногенной действительности как Лев Николаевич с его моралистическим проповедничеством. Как известно, двадцатый век характерен крушением всех моральных устоев, ускорением жизни, постоянными мутациями общественного сознания. Все стало относительным — категории существования, желания, идеи, стили, направления, даже время и пространство. И все-таки, при подобном сверхтекучем положении дел универсум стремится к одной точке, служащей сверхпроводником и абсолютным мерилом всего и вся. К деньгам.

Итак, «Деньги» в какой-то мере исключительный фильм, ибо стремится примирить непримиримое, объять этикой необъятное общество. Брессон очень хорошо понимал не только «старину» с ее рыцарской доблестью, неистовой верой («Ланселот», «Жанна Д`Арк), но и современность с ее апатией, нигилизмом и отчаянием («Вероятно, дьявол»). Возможно ли смотреть сразу в обе стороны, быть этаким связующим звеном истории?

Очевидно, что да. И этот фильм тому доказательством.

От повести Толстого сохранена только первая половина. Вторая, «оптимистическая», в которой герои очищаются от зла и свихнувшийся мир внезапно находит точку опору в нравственности полностью вымарана Брессоном. Преподнесение смысла и морали характерное для романтизма (и не окупившее себя) полностью заменено на сухой реализм без капли нравоучительности. Мир Брессона холоден, отчужден и абсолютно пуст. Люди лишь выполняют придаточную функцию в вечной циркуляции капитала. Без чувств, эмоций и души. И горе тому, кто вдруг покинет этот порочный круг. Конечно, именно это случается с главным героем, неожиданно обнаружившем всю бесчеловечность капиталистической системы. Постепенно маленькая брешь (отец отказывает сын в выдаче карманных денег — факт чисто этический или механический?) перерастает в черную дыру, втягивая в свое бездонное сопло десятки разрушенных жизней. Будучи полностью исключенным из общества, потеряв семью и социальные гарантии (после отсидки), Ивон из жертвы становится палачом. Он сводит знакомство с женщиной, образ которой служил для Толстого идеалом доброты и «кротости» — трудолюбивая, набожная, смиренная и чистосердечная. Конечно, ее убийство предопределено. Но в чем заключается мотив Ивона? Ведь впоследствии он возвращает деньги и сознается в содеянном, ничуть при этом не раскаиваясь? На мой взгляд, этот шаг есть последняя, отчаянная попытка обнаружить в мире всепоглощающего хаоса капитала основание, смысл и последовательность. Хотя бы при помощи зла… Каков результат? Это ведомо только самому убийце, а мы можем лишь удивленно наблюдать за еще одним психопатом, абсолютно «безосновательно» уничтожившем целую группу людей. «Маньяком», некогда бывшим добропорядочным гражданином Ивоном Таржем.

Как и прочие гениальные творения, Деньги является лишь совокупностью знаков, каждый из которых может читаться по-своему. Также этому способствует минимальные средства визуализации, зачастую, мы даже не видим лиц героев. Поэтому, точка зрения на фильм у каждого рождается своя собственная. Некоторые даже рассматривают Деньги в плоскости многослойной символики и троекратно скрытого смыла. Действительно ли это так? «Я не знаю, почему он так поступил. Он и сам не знает!» — восклицает Брессон на вопросы журналистов. «Все истины парадоксы!» — утверждает Толстой.