Дневник сельского священника

Христианское кино не первостепенно должно быть о жизни и личности Христа или содержать религиозные сюжеты, но оно преподносит моральные ценности. Безусловно, нравственность в одной прочной связке с религией, но и человеку непросвещенному при упоминании слова мораль понятно, о чём идёт речь.

Так фильм Робера Брессона «Дневник сельского священника» постижим вне зависимости от веры или неверия. Дело священника — чёткий и надёжный контроль своего отношения к действительности и фантазиям, но если контроль не срабатывает, то рабочий механизм ломается, грозя уничтожить личность. Согласитесь, что сие утверждение можно отнести ко многим сферам нашей жизни? Для кого-то из нас надёжным прибежищем является молитва, для кого-то семья, любимое хобби и пр.

Испытания, которые выпадают на удел молодого сельского священника часть каждодневной дисциплины. Кюре из Амбрикура исполняет свой долг в борьбе за души окрестных жителей. Однако, прихожане не горят желанием что-то менять в своей жизни, и священника преследует ощущение скудности собственных возможностей по сравнению с честолюбивыми замыслами. Подавленное чувство разгорается ярким пламенем, бессонница и болезнь не знают жалости, кажется, что герой вот-вот разорвется на куски от сотрясающей боли.

Актёр, утверждённый на главную роль, Клод Лейдю некоторое время жил в монастыре, подобная позиция к рабочему подходу меняет рисунок роли. Лейдю в кадре ведёт себя смиренно и проявляет нравственное мужество, но его герой не поднимает дух, а признает свою вину, не будучи виноватым, возможно, жаждет для себя получить прощение и свободу.

Фильм снят по одноименному роману Жоржа Бернаноса, но грозящие разорвать на куски личностные терзания, напоминают переживания по Кафке. Кюре ведёт записи и его голос из дневников шевелится в глубине, во мраке коридоров и твердит что-то о жизненной катастрофе.

Всё вокруг — грубо, чёрно-белые тона, полное отсутствие красок и духовная неряшливость. Среди этого скользит уставший растерянный взгляд, что теряется в сомнениях. Живой звук и многочисленные натуральные съемки (своим аскетичным подходом Робера Брессон и отличается) придают ощущение соучастия для зрителя. Картина величайшего французского режиссёра взывает к лучшей стороне человека, если она у него есть.

Нравственные и эстетические ограничения в судьбе священника отсеивают посредственность, но закаляют ли они дух того, кто благоговейно должен исповедовать свою веру? И в чём найти опору нам, не укрепленным в своей духовности?

Робер Брессон не стал для меня тем самым первым классиком, с которым я начал свое знакомство. Постепенно ознакамливаясь с такими режиссерами как Пьер Паоло Пазолини и Франсуа Трюффо, вдруг, где-то на периферии возник Брессон. К просмотру данного произведения меня сподвигла моя необъятная любознательность к религиозным сюжетам, и, сказать по-правде, эта история оставила неизгладимое впечатление.

Являясь абсолютно классическим киношедевром, «Дневник сельского священника» ставит перед собой задачу предстать перед зрителем истинно авторским откровением. Сюжет фильма раскрывается стремительно, и погружает нас во внутренний мир высокодуховного человека, к которому окружающие его люди относятся с пренебрежением. Брессон рисует крупными мазками, понятными всем, как «отче наш» историю о пренебрежении к религии. Это фильм о смерти духовности и морали, о том, что жизнь как борьба с трудностями и болью оправдывает средства. «Дневник» как послание к человеку о том, что любовь и духовная чистота спасут этот мир, кино это прекрасно всем, начиная от актеров, и заканчивая видеорядом.

Чистая как небо и живописная работа мастера Брессона не оставит равнодушным зрителя, знакомого с религиозной эстетикой, высокоморальными сюжетами, воспитанного на правильных и здоровых фильмах. Браво, маэстро.

Редко читаю рецензии на «КП», полагая это дело лишённым всякого смысла (что в равной степени касается и всех моих рецензий). Но «Дневник…» меня озадачил и я решил, всё же, ознакомиться с мнениями других людей. По причинам, которые я объясню чуть ниже, я прежде всего хотел узнать сколько отрицательных рецензий у этого фильма. И я поначалу немало удивился узнав, что их нет вовсе. Но обратив внимание на то, что всего их 16, я понял, что к чему. Или мне так показалось.

Отдавая должное Брессону как режиссёру, я, тем не менее, не могу отделаться от мысли, что мне совершенно непонятен, или лучше сказать — чужд «Дневник сельского священника». Не то, чтобы я не уловил его эстетику. Напротив, в ней нет ничего запредельного в плане понимания. И это, кстати, я считаю признаком хорошего произведения: когда его смысл выражен чётко и внятно. Но пока я смотрел этот фильм, у меня в голове постоянно вертелась мысль: да чего, чёрт побери, они там все мечутся? Половине персонажей пошла бы впрок хорошая оплеуха, другой половине — ремень. А сам главный герой — молодой парень, который по какой-то невероятной нелепости пошёл в священники. И это в послевоенной Франции. Вместо того, чтобы восстанавливать страну, работать на благо общества, делать лучше ту единственную и реальную жизнь реальными делами, наши герои тщатся найти мир и согласие со своим маленьким, заскорузлым мирком идеалистических грёз. И в этом, как будто бы весь пафос буржуазной «духовности» — делать что угодно вместо того, что действительно необходимо. Запереться ото всех, смакуя свою экзистенциальную драму вместо того, чтобы вместе создавать лучший мир для всех. Не слишком жизнеутверждающий посыл, как по мне. Впрочем, кто я такой, чтоб так говорить о признанной классике?

Любовь — чувство поистине необъяснимое. Отчего мы любим то или иное, мы подчас не способны трезво оценить. Так, я не смогу, наверное, внятно объяснить, почему именно «Дневник сельского священника» Брессона от 1950 г. стал моим самым любимым фильмом, настолько любимым, что я долго не решалась о нем написать.

Пожалуй, «Дневник…» — главный фильм Робера Брессона, и не потому, что самый известный, — нет, в нем сосредоточены и исследованы все темы, которые являются главными в творчестве этого замечательного режиссера. Скромность, аскетичность стиля, намеренное избегание громких сцен и сложных сюжетных коллизий — вот то, с чего начинался классический Брессон, и именно в «Дневнике…» он впервые «заговорил» свои уникальным, ныне узнаваемым, языком.

Сюжет «Дневника…» прост и тем, без сомнения, гениален. За основу Брессон взял небольшую одноименную книгу и вырезал из нее почти все диалоги, из провинциальной драмы превратив историю в масштабную трагедию множества человеческих судеб.

Главный герой, молодой безымянный священник (с поразительно глубоким взглядом, поразившем меня), закончив обучение, приезжает в небольшое поселение, чтобы сменить на месте старого священника. Открывшаяся герою скромная французская провинция — как и все провинции мира, стоит заметить — является средоточением всего грубого, низкого, пошлого и глупого; то, что скрыто за яркими вывесками и огнями больших городов, в селе, где все знают друг друга, плетут интриги, помнят обиды до гробовой доски и не оставляют надежд сжить недруга со свету, — в нем бесстыдно проявляется, являя человеческую склонность к ничтожной, мелочной, пошлейшей жизни. Молодого священника (чем-то похожего на князя Мышкина, поскольку Брессон был большим поклонником Достоевского) гнетет низость человеческих переживаний. Его новый друг, тоже священник, говорит ему, что стоит смириться с грубостью человеческой натуры: как ни взывай к божественному в человеке, к его любви к прекрасному, чистому, к его творческому чутью, — все окажется безуспешным, ибо скотская жизнь представляется местным легче — и правильнее, — нежели жизнь духа, обращенного к непознанной вечности.

Молодой священник не принимает этого совета, искренне веря, что человека из его мещанских драм и низких интересов может вырвать искренняя любовь и забота о нем, как о Личности. И некоторые добрые души, которые кажутся в этом месте существами не от мира сего, отвечают взаимностью на бескорыстную любовь этого чужого им, в сущности, человека. Большинство же не понимает желания священника помочь им; само стремление этого человека проникнуть в их сердца, хоть бы и затем, чтобы принести в них заветную любовь, встречается ими с агрессией; они не ищут ничьей любви, им не нужна ни божеская истина, ни человеческая правда, и даже самое бескорыстное и светлое чувство отступает перед намерением человека совершить подлость, низость, преступление. Любовь бессильна, хоть и деятельна; любовь не обращает сердца, а их отпугивает; любовь говорит об истине, но слова ее принимаются за ложь.

Стремясь бесконечно отдавать себя другим людям, уже и не пытаясь найти у них понимание, главный герой постепенно приходит к полному опустошению, за которым его ждет только мучительная смерть. Бессмысленность его миссии на земле, невозможность обратить людей одной лишь искренностью к добру и уважению, — все это истачивает и без того больной организм молодого человека. Он страдает головными болями, бессонницей; из-за больного желудка он не может употреблять в пищу ничего, кроме вина и хлеба (и тут вспоминаются слова Христа о его «плоти и крови»). Чем страшнее и заметнее мучения несчастного человека, тем с большим непониманием на него смотрят окружающее: уже не таясь, его в глаза называют «больным» и «пьянчугой», стремятся кольнуть побольнее, словно нарочно растравляя его раны. Так и ждешь от окружения главного героя слов: «Яви нам чудо — лишь тогда мы уверуем, что ты можешь говорить с нами и взывать к своей истине».

Конечно, это очень тяжелый фильм. Всю первую половину испытывая недоумение, я затем, помню, проплакала все оставшееся время до финала ленты, даже не понимая, отчего это — от ужаса, жалости или восхищения.

И, конечно, фильм уникален. Не потому, что он глубок, красив и печален. Просто повторить его невозможно — во многом из-за того, что лучшая часть его даже не поддается полному описанию.