Догонялки со смертью

Под звонкие голоса одноклассниц, напевающих какую-то глупенькую, но такую подходящую моменту песенку, Мицуко пишет в блокноте очередное стихотворение. В этот чудесный денёк, когда впереди, безусловно, только небо и радость, как бывает лишь в юном, как эти весёлые школьницы, апреле, просто не может случиться ничего плохого. Однако, стоит героине чуть отвлечься от мира своих грёз и наклониться за упавшим карандашом, в автобус безжалостно врывается жестокая [ир]реальность. Весенний ветер, опустошивший искрящийся искренним смехом кадр, и в прямом смысле разметавший клочки по закоулочкам, нещадно уничтожает всех на своём пути, но, отчего-то не трогает Мицуко. Он лишь проказливо путается в её трогательно заправленных за ушко волосах, ласково гладит по щекам, да озорно подкидывает в воздух белые перья из неизвестно откуда взявшейся подушки. Впрочем, это ненадолго: очень скоро сменятся декорации и лица, кошмар по дороге на экскурсию уступит место новым, более изощрённым снам, и только одно останется неизменным — отчаянное желание найти выход из этого лабиринта видений и понять, кто и зачем просчитал время, необходимое перу, чтобы упасть на землю.

Сион Соно известен своей любовью к играм с формой и содержанием, но поначалу кажется, что в «Догонялках со смертью» он перешёл грань. Задорно бьющие из распополамленных девичьих тел фонтанчики крови навевают мысль о старом добром трэше, крокодил, жующий промежность японской школьницы, это впечатление усиливает, и среднестатистический зритель очень скоро сдастся, решив, что идея с попаданием в новомодную игру — это максимум, который можно выжать из фильма. Он поуютнее устроится в кресле и получит своё простое и понятное удовольствие от творящегося на экране весёлого идиотизма, наивно поверив, что режиссёр просто решил снять такое вот безыскусное кино. Зря. Никогда не доверяйте Сиону Соно. Он возьмёт ваши ожидания, пару раз вывернет наизнанку и приготовит убойное блюдо, вкус которого запомнится надолго.

На самом деле очень скоро становится понятно, что режиссёр издевается. Все эти милые старшеклассницы, их взаимоотношения с прозрачными намёками на лесбийскую любовь, невзначай мелькнувшие трусики из-под коротких юбочек в сочетании с традиционным японским любованием природой и философскими разговорами о первопричинах и далеко идущих последствиях выглядят слишком нарочито, чтобы относиться к ним несерьёзно. Соно развлекается, жонглируя шаблонами и заставляя героиню примерять всё новые маски, наряды и ситуации. Сюжетных твистов тут предостаточно, аллюзий и оммажей — ещё больше, и только ленивый не увидит в фильме отсылок к целеустремлённой Лоле, мстительной Беатрикс, не лишённому изобретательности мистеру Крамеру, доверяющему, но проверяющему Нео и ещё длинному списку героев, ролей и персонажей.

Однако всё это лишь тяга Соно к хрустким ярким обёрткам. За всеми перевоплощениями и перерождениями, погонями, кровавыми банями и хихикающими извращенцами при желании несложно разглядеть одну из любимых тем режиссёра — место человека в обществе и его борьбу со стереотипами. Казалось бы, связанные лишь общей героиней, истории трёх разных девушек на самом деле тесно связаны между собой теми самыми, вроде бы с виду незначительными, образами. Ветер — в волосах, в складках платья, в голове подростка, в ушах бегущей к своей цели спортсменки, в котором неловко закамуфлировано течение жизни, помогающее определиться с направлением, сулящее перемены и беспощадное к тем, кто без сопротивления поддался и поплыл. Падающее перо как символ относительности времени, которым, при должном желании и сообразительности, несложно управлять.

Мир женщин, где Мицуко пребывает большую часть хронометража фильма, жесток и неприятен для того, кто ещё не разучился мечтать и совершенно не планирует этого делать. Функций у слабого пола немного, и все они, так или иначе, сводятся к точному расположению правильно выбранного аксессуара в пространстве мира мужчин, в то время как подобное положение дел категорически не устраивает главную героиню. Послушание, следование заданному с раннего детства и чётко обозначенному исторически вектору — чересчур безрассудное расходование слишком ценного ресурса под названием жизнь, а рецепт его правильного использования по Соно удивительно, почти до глупости, прост. Достаточно лишь найти того безумца, кажущегося самому себе достаточно хорошим стратегом, продумавшем все возможные варианты развития событий, и вырвать из его подагрических рук джойстик. Ведь нет ничего слаще и сложнее самостоятельно сделанного выбора. Выбора самому просчитать, сколько же нужно времени перу, чтобы плавно и красиво опуститься на землю.

Мицуко бежит. Позади нее ветер смерти, а впереди расставлены ловушки, от которых все труднее уворачиваться. Идет игра на выживание, и чтобы выйти из нее надо вспомнить. Вспомнить, кто ты на самом деле. Но одного этого тоже может быть недостаточно.

Сион Соно не первый раз обращается к теме контроля над личностью, потере собственного «я» и способах это изменить. Способы эти у Соно обычно весьма мучительны, а зачастую и кровавы, но такова цена преодоления, выхода за рамки предписанных границ и возможность заглянуть за ширму, чтобы увидеть истинное положение вещей и получить шанс изменить свою судьбу.

Что интересно,»Догонялки» можно считать своеобразным продолжением двух других фильмов Соно — «Клуба самоубийц» и «Обеденного столика Норико». Во всех трех картинах фигурирует героиня по имени Мицуко, которая вовлекается в Игру, где «вопрос жизни и смерти» — отнюдь не роковой выбор, а всего лишь один из способов самоидентификации.

В «Догонялках» Соно сосредотачивает внимание на чисто женском аспекте Игры, в контексте японского традиционно патриархального общества. Нетрудно заметить, что мир, в котором живет (или скорее существует) героиня, строго поделен на мужскую и женскую зоны, и чтобы перейти на другую сторону, нужно фактически разорвать себя на части, что Мицуко в конечном итоге и проделывает с одним из своих альтер-эго. Терять ей нечего: в женском мире выбор для таких как она небольшой — ты можешь быть прилежной ученицей, спортсменкой (или лидером школьной поп-группы, отличие несущественное), которые являются примером для подражания, а можешь примерить наряд невесты, под завистливые взоры псевдо-подруг. В общем, выбор социальных ролей ничтожен, а малейшее отклонение от правил жестко пресекается общественным контролем, представленным в фильме в образе двух фурий, преследующих героиню, осмелившуюся совершать спонтанные поступки, не предусмотренные системой.

В мужском мире, правда, дела обстоят не намного веселее, но создатели игры родом именно оттуда. Финальная битва, разумеется, происходит с врагами не внешними, а внутренними. Для освобождения требуется не смерть злодея, жалкого и унылого, а уничтожение собственных масок, которые в противном случае могут прирасти к лицу навсегда, что не сильно отличается от настоящей смерти.

Ну а что дальше, когда остается только чистый, нетронутый снег и свободный выбор пути? Куда идти после, каждый решает сам. Следы уходят за край экрана…

Чистый как снег разум молчал, его никто давно уж не ждал. Чистый как снег разум рыдал, пока некто во тьме не прокричал. Чистый как снег разум очнулся в глуши, он увидел чью то фигуру в дали. Теперь они друг друга нашли и рука об руку в след за светом, по снегу ушли.

Находясь в мире, где все и вся тебя преследует, при этом пытается подвернуть и подмять тебя под себя, ставя бесконечные препятствия, выдавая перед тобой нескончаемый ад, невольно задаешься вопросом- почему? Почему я? Может это всего лишь страшный сон? Что если я жертва обстоятельств, несущаяся в потоках пламени, словно поезд по рельсам жизни. Я не готов так жить, как можно соскочить с путей бесконечных страданий? Сделай что нибудь необычное, странное то, что выбьется из дремучей рутины однообразно скучных дней! Сломай систему, сделай так, как считаешь нужным, не опираясь на гнусные социальные стереотипы, и тогда все изменится! Такой расклад дал нам мастер Сион Соно, демонстрируя веселящихся школьниц, свадебную муру, бегущих спортсменок, не гнушаясь членовредительства и демонстрации местами мерзопакостных кадров, олицетворяющих «свинскую» людскую натуру.

Сюжет фильма на первый взгляд довольно не спешен и часто изобилует протяжными сценами, демонстрирующими окружение главных персонажей, погружая зрителя в нужную атмосферу путем подачи правильно поставленного кадра, посему ощущение, что фильм лишен какой либо динамики или просто проседает, попросту не возникает. Некоторым могут глаз порезать местами слабые спецэффекты, на которые режиссер явно ставки не делал. Но, вот, что должно придти по духу уж точно большей части зрителей- музыкальное сопровождение, великолепно подчеркивающее глубину и красоту видео ряда.

По сути, Соно снял фильм- протест, идущий вопреки устоявшимся принципам и стереотипам, возводя к финалу данную мысль в абсолют, протестуя уже против высших чинов, правителей, да даже против самого Бога, тем самым заставляя человека не полагаться на стечение обстоятельств, а думать, выставляя чистый, словно снег разум, как самое ценное что есть в человеке!

Подводя итог, скажу, что «Догонялки со смертью» один из лучших фильмов, вышедших из под руки великого Сиона Соно. Сделанный в трэшовой манере, с явным налетом гротеска в стиле Йошихиро Нишимуры, он оказался для меня идеальным коктейлем философских исканий с кровавой эстетикой, под завязку наполненный отдельными достоинствами, вроде великолепной операторской работы, прекрасной музыкой и невероятными сюжетными поворотами. Вполне возможно, что данная кинокартина мне так понравилась потому, что я ее посмотрел в нужное время, в нужный час, что собственно вывело меня из пучины депрессии, окутавшей мое сознание на тот момент.

Как бы там ни было, каждый в праве решать все так, как ему или ей угодно, потому, что мы не куклы чтобы нами управляли!

10 из 10

Откуда только пошел этот несуразный миф про костлявую фигуру в балахоне, что медленно ковыляет в ночи, сжимая косу цепкими руками? Да, смерти ни к чему носиться по воздуху со скоростью олимпийского спринтера — все равно никуда не опоздает и урожай из свежих душ своевременно соберет. В положении вершительницы судьбы есть главная привилегия — лишь только одна нечестивая знает, когда ей надлежит объявиться перед взором очередного бедолаги. А если эта участь отводится милой школьнице, то переживать и вовсе не о чем: разве юное создание способно понять, что через мгновение ее не станет? И ведь не от ножа какого-нибудь маньяка или передка чьего-нибудь резвого автомобиля, а от… ветра. Да-да, просто сильнейшего ветра, носящего пожухлые листья с такой скоростью, что они становятся острее сюрикэнов. Один мощный порыв сносит едва ли не к самому Будде крышу школьного автобуса, а заодно и половину тел веселых девчонок с учительницей и водителем заодно. Дьявольский ураган оставляет в живых лишь ее одну, Мицуко. Пощадил ветродуй? Наивное заблуждение — поиздеваться решил, а заодно и проверить, какая из этой школьницы бегунья от шквалистого рока, обещающего ей такие завихрения в сознании, что самая бурная фантазия не нарисует.

У юной симпатичной японки выдался, что и говорить, адски тяжелый денек, и тем он страшен, что спасения в ночи ждать не приходится. Давно солнце над страной, где ему положено восходить, не было таким жестоким. От обилия крови бедняжке Мицуко приходится чуть ли не ежеминутно подавлять рвотные позывы, а нападающая с неуловимостью ниндзя амнезия серьезно ухудшает положение. Сюрреалистичностью своего наполнения все происходящее на экране напоминает потрясающе активный сон, только будить никто никого не собирается. Зато всяких умных фраз и заковыристых истин от одноклассниц Мицуко наслушается за десятерых. Сознание тщетно пытается зацепиться за хотя бы один соблюдаемый закон физики и времени, но напрасно: в измерении Сиона Соно и правил-то никаких нет, кроме одного — необходимо любой ценой выжить. Этой сверхзадаче и подчинен задиристый жутик японского приготовления, который с обаятельной стремительностью превращается в полутрэш-полуфэнтези. Бедной школьной овечке как не посочувствовать: она сбита с толку, заморочена, напугана — никакой ясности и никакого озарения. Ничего удивительного: в этой фонтанирующей адреналином реальности подобной ерунды не предусмотрено.

Зато на гораздо более важные по своему оригинальному мнению вещи Сион-сан исключительно щедр. «Догонялки со смертью» способны запросто шокировать зрителя, но заставить его зевать — никогда. Постановщику удалось создать на редкость бодренький «трэшачок», который иронично прохаживается по японской деликатности, избрав мишенью ничем не примечательную девчонку и ее боевую подругу, по совместительству латентную лесбиянку. Разумеется, теориям о параллельных измерениях, прошлых жизнях, всяких реинкарнациях и прочей научной мишуре не находится места в красочной картинке. Ее заменяют целые галлоны какой-то особо яркой, будто праздничной крови, веселыми ручьями льющейся из всего живого или полуживого. Соно до последних кадров держит интригу — в какую же это жуть угодила скромняжка Мицуко, и почему именно она? Нарочитая обыденность жизни тихого японского городка очевидно призвана добавить ощущения беспомощности. Если уж в таком богоугодном месте расположился огромный филиал кровавой бани, то каких же ужасов можно ждать на продуваемой все тем же лихим ветром природе?!

Чего точно не отнять у этого яркого, но глуповатого фильма, так это специфического обаяния. Сложилось устойчивое мнение, будто режиссер задался целью затолкать в свою ленту как можно больше аллюзий на другие картины, причем, что особенно интересно, западные. Чем дальше летит фильм, тем больше Мицуко напоминает безбашенную героиню из тыкверовской постановки «Беги, Лола, беги». Сходство усиливается превращением японки в заправского спринтера, и вечное движение окончательно становится центральным героем «Догонялок». Незаметно пересекается незримая черта, и уже никакой разгадки творящейся вакханалии не хочется, а просто от души желаешь девчонке покрошить в мелкую стружку черепа на удивление многочисленной партии недругов. Из подруги Мицуко так и вовсе вышла какая-то тарантиновская невеста, посетившая молодильную камеру и сменившая европейский облик на азиатский.

Пребывая в малопочетных трэшевых рамках, лента «Догонялки со смертью» может представлять интерес либо для совсем уж отчаянных любителей всякой экзотики, либо для ценителей «мясных» примочек с минимум заумности. Развязка этого зажигательного фильма полностью отвечает его сути, и это настоящий комплимент Сиону Соно. Это где-то у Такаси Миике и ему подобным стоит искать скрытые феминистические посылы и постмодернистские откровения, а этот фильм призван дарить веселье, для чего постановщик с нескрываемым удовольствием разносит людей по кусочкам. Естественно, в этой не самой праведной миссии автора несколько раз лихо занесло, но чего только ни сделаешь ради искусства. Пусть даже имя ему «трэш», но право на жизнь оно имеет, и отнюдь не только для местной аудитории.