Почему ты не играешь в аду?

… мотор!

10 лет назад молодой и амбициозный режиссер Хирата и его команда «fuck bombers» обещали снять самый великий фильм на свете… даже если это будет стоить их жизней. Выискивая свой уникальный стиль из бесчисленных гигабайтов видеосъемки и разбитых яиц, они решают снять самый крутой экшн на свете. Прошло десять лет. Все течет, все изменяется. Повзрослевший глава банды Хирата не теряет детского энтузиазма и ждет, когда великий бог кино смилостивится над ним. Что ж… у Бога кино злое чувство юмора, если он хочет, чтобы Хирата и его друзья сняли, как банды якудза будут рубить и дырявить друг друга пулями.

Свет… Мицуко… обезумевший босс якудза… огромная лужа крови… камера… мотор!

Бюджет фильма составил стоимость завтрака босса якудза Муто. Якудза хотят снять фильм. Фильм, где дочь Муто будет играть главную роль. Фильм как дань уважения жене Муто, взявшей вину на себя и спасшей клан мужа. При этом ни Муто, ни его верные люди не знают, что такое снимать фильм и прежде чем начать его, нужно иметь хотя бы сценарий. Но это неважно, потому что они прорубят все тяготы съемочного процесса катанами, а сценарий напишут собственной кровью.

Мы — команда операторов! Мы — команда осветителей! Мы команда звукорежиссеров!

Самое главное в фильме — выдержать интригу. Медленно связывая три, казалось бы, совершенно разные сюжетные линии, Сион Соно совершенно неожиданным образом затягивает узел. Это уже третий фильм Сиона Соно, а я уже влюбился в его неизменный стиль, черный юмор и манеру повествования. Собственно, этими тремя способами он и вправляет три линии в одну: Где Хирата, пухлая парочка операторов и Брюс Ли местного разлива воплотят свою многолетнюю мечту, Муто попытается убить одним выстрелом двух зайцев, а соперник клана Муто Икегама наконец-то увидит его дочь Мицуко — объект его безграничной одержимости. У Бога кино и вправду злое чувство юмора.

Свет… орды готовых умереть за фильм якудза… чокнутый начинающий режиссер… парень, похожий на Брюса Ли… узи и автомат М4… камера… мотор!

Идеальная импровизация, в которой мечтатели победят реалистов. Недели репетиций и тренировок, из которых вызреет идеальный сценарий. Хирата может сколько угодно мечтать об этом, но у внутреннего режиссера есть целая вечность для грез, а у настоящего — только ночь, чтобы снять фильм в угоду якудза и собственным амбициям. Эфемерный мир, выдуманный режиссерами и сценаристами, не идет ни в какое сравнение с теми вещами, что происходят в реальном мире.

«Весь мир — театр, а люди в нем актеры» — когда руки и головы будут отлетать от тел до потолка, а потоки бурой крови окрасят белоснежные татами и бумажные стены, шекспировская цитата покажется смешной. Это действительно было бы смешно, если бы не было только гримом и спецэффектами. Якудза будут погибать по-настоящему, а их гримасы боли и агонии — убедительнее даже самой гениальной актерской игры. Вместо бутафорской крови из культей будет хлестать настоящая. Вместо холостых патронов и пластмассовых катан будут, соответственно, настоящие пули и острые, как бритва, клинки из нержавеющей стали.

Из реальности нельзя сцедить складный сюжет. Того идеального фильма, за который боролись «fuck bombers» и враждующие кланы, не вышло. Приличной пародии у Сиона Соно на клише и известные фильмы, кстати, тоже. Все же то, как пародировал Соно Убить Билла или любой из фильмов Китано, — масло масляное, если честно. Манящая своей жестокостью реальность никогда не заменит мир вымысла, где клише и штампы — законы, которые нужно соблюдать. Реальность не принимает киношные клише, кино не принимает натурализм. В фильме эти принципы нарушены, а пародийные элементы эти нарушения просто не оправдывают. На мой взгляд, это главная ошибка Сиона Соно.

Заляпанные кровью кинокамеры… горы трупов в замке Икегамы… пустые гильзы и окровавленные мечи… тонущие в крови отрубленные конечности… снято!

Иронично, задорно, иногда смешно, но со слабой идеей. Пародия здесь выступает как самоцель, и, возможно, здесь Сион Соно недалеко ушел от Хирато, для которого неважно с каким актерским составом или сюжетом снять заветное мочилово. Просто экшн ради экшена. Концовка смазана и нет конечного результата, которого ждешь. Вся мораль истории: великого фильма не будет никогда. Я уже говорил про Бога кино и его чувство юмора?

Так почему ты не играешь в аду? — Ответ очевиден, оглянись вокруг.

Группа молодых ребят мечтает снять великое кино. Это должно быть кино, соответствующее канонам боевых фильмов с Брюсом Ли. У них есть режиссер, операторы, а на улице они подбирают актера, умеющего эффектно драться. Название у них тоже есть — Fuck Bombers. Да вот беда, за десять лет им удается снять лишь трейлер к несуществующему самурайскому фильму. Снять великое кино все время что-то мешает. И вот подворачивается случай — банде якудза требует режиссер для фильма с дочерью главы клана в главной роли. Босс якудза хочет этим фильмом сделать подарок для своей жены, которая десять лет отсидела в тюрьме. Режиссер принимается за дело. Сюжет фильма — драка на мечах между двумя мафиозными кланами. Только теперь все происходит по-настоящему. Льются реки крови, мечи отрубают головы, пистолетные очереди решетят тела, а режиссер снимает все на камеру, безумно счастливый от того, что ему удается снять предельно реалистическое кино. Но похоже, что он единственный выживший в этом побоище.

Фильм Сиона Соно обращается к теме метакино, то есть кино о том, как снимают кино. Также поднимается проблема подлинности кино как такового. Фильмов о якудза десятки, если не сотни, и Соно стремится реформировать сам этот жанр, заострив его реалистичность за счет контраста феномена смерти в криминальном мире и обыденной жизни подростков. По-видимому, ощущение того, что кино не может выразить всей реалистичности настоящей жизни, не покидает режиссера. Поэтому он пытается решить эту проблему радикальным способом — через изображение смерти. В конце концов, в его ленте создатели фильма о якудза тоже погибают во время съемок, правда, странным образом выживает режиссер, тоже, между прочим, изрешеченный пулями. Именно это воскрешение из мертвых и мешает воспринимать фильм серьезно, потому что его реалистичности противостоит совершенно киношный характер используемых приемов. Прежде всего, Соно избегает долгих статичных планов. Весь фильм состоит из коротких монтажных склеек, переходы между которыми заполнены чисто клиповым звуковым сопровождением, которое всегда громче речи персонажей. Это характерно исключительно для развлекательного кино, в основе которого всегда лежит динамичное действие. Во-вторых, якудза изображены несколько стереотипно. С одной стороны, это крутые брутальные парни, с другой, они подчиняются какому-то сопляку-режиссеру. В этом смысле фильм весьма ироничен. В-третьих, спонтанная любовная линия между парнем, попавшим в заложники якудза, и дочерью главы клана, которая должна исполнить главную роль. Это не взаимная любовь, но роль для восемнадцатилетней Фуми Никайдо составлена так, что актриса превращается в секс-символ, что тоже является весьма стереотипным для кино.

Соно относится к кино трепетно, как к магии, поэтому ирония и пародия в его фильмах никогда не являются самоцелью. Это не более чем витамины его стиля. В сущности, его фильм — о фанатичной преданности киноискусству, за которое не жалко отдать и жизнь. Дурашливые несерьезные подростки оказываются носителями сверхидеи и погибают, переводя свою жизнь в эффектные кадры фильма-боевика. Но есть и другая скрытая мысль в фильме Соно. О том, что зритель по-прежнему ждет великое кино.

8 из 10

В этом фильме нет главного героя, в том смысле, которым обычно наделяется присутствующий в нём субъект действия, поскольку само действие, обретая субъектность, становится здесь проводником сюжета кино про кино, предпринимая попытку вывернуть наизнанку процесс творчества, сортируя элементы искусства и искусственности идеи и цели, к которой с юности стремилась команда охваченных страстью ребят, пытающихся отличиться, сняв своё особенное кино, ради которого им придётся перешагнуть за грань реальности, принося в жертву искусству себя самого.

Выдуманная от начала и до конца история отражает самоироничный режиссёрский взгляд Сион Соно, собственноручно препарирующего работу художника, вываливая на экран поток гипертрофированного насилия, проливая настоящие потоки кровавой жидкости, выпускаемой из тел клинками мечей и ливнями пуль, отсекающими члены и разрывающими плоть, воплощая мечты всех, кто имеет к тому причастность по собственной воле или по необходимости объединившись вместе, чтобы сделать отчаянное кино, пожалуй, единственное, что есть здесь настоящее — всё остальное форма, ошеломляющая полной свободой рук и игрой воображения, блистающей изуверским цинизмом цитирования кинематографической истории в оттеняющих её музыкальных темах, сопровождающих очередной кровавый потоп.

Личные отношения персонажей выполняют в этом рассказе роль собирательного фона, на котором нет выделяющихся значением фигур, хотя и предостаточно ярких личностей, чьи умопомрачительные решения составляют шокирующую неожиданностями линию действия безумной пьесы о беззаветной целеустремлённости, исполненной красками жуткой любви и карикатурной смерти, безраздельным срастанием правды и лжи, подлинности и вымысла, обращённых к здоровой фантазии зрителей, которые, предполагают создатели этой картины, насмотревшись многих фильмов, знают, как не потерять от них своей головы.

А вот этот кинематографист понимает дух времени в котором он живет. Без всяких условностей и предрассудков он закручивает гайки привычным сюжетным конструкциям нагромождая фильм смешением жанров. Тут будет и гангстерский боевик, и самурайские кровавые поединки, и похожий на Брюса Ли в «Игре смерти» мужчина, и специфическая любовь. А главное — тут будет любовь к кино. Для того чтобы снять ленту режиссеру приходится работать с настоящими гангстерами, которые не только займут свое место на съемочной площадке, очевидно отсылая нас к алленовским «Пулям над Бродвеем», но и в самый ответственный момент устроят настоящее рубилово, да так что даже Томми Виркола позавидовал бы. Настоящий постмодернизм. Сион Соно совсем не предлагает новое осмысление какого-либо жанра, он весело и игриво путешествует по ним, возвышаясь уверенным Демиургом над всяческими сценарными шаблонами, которые по инерции еще соблюдаются в коммерческом кинематографе. Весело и глупо, жестко и смотрибельно.

И ведь жизненно. Смотрел и вспоминал мемуары Бертолуччи, который еще будучи очень молодым человеком добывал деньги на свои фильмы в общении с самыми разными людьми, о чем не скрывая писал даже о том, как богатых людей из тюрьмы вытаскивал ради проектов.

7 из 10