Коля

Этот фильм 1996 года выпуска получил сразу две самые престижные кинонаграды (Оскар и Золотой Глобус) в номинации «Лучший фильм на иностранном языке». Неудивительно, что его включили в чешскую программу на SFF. Это действительно достойный представитель кинематографа данной страны.

Я его отложил потому, что меня заинтриговало описание. Да и социальные драмы с участием детей редко оставляют меня равнодушным. Сюжетная линия тут проста. Главный герой Лука заключает фиктивный брак с русской, которая хочет получить гражданство. Вроде неплохая сделка, позволившая Луке купить автомобиль. Вот только невеста была с приданным в виде 5-летнего мальчика. И когда она махнула за границу, а тетушка Тамара попала в больницу, официальному опекуну пришлось заботиться о своем законном пасынке. И это еще не все проблемы. Лука не говорит по-русски, а Коля не понимает чешского языка. Тем не менее им придется как-то находить общий язык между собой.

Трогательный сюжет, хоть и затянут немного. С удовольствием наблюдал, как Лука искал подход к мальчугану. Сначала им сложно было установить контакт друг с другом. Реакция ребенка вполне понятна. Я бы не хотел остаться в детстве с таким угрюмым дядькой. Хотя в данной ситуации даже не знаешь, кого больше жалеть. Поскольку взрослый мужчина казался абсолютно беспомощным в такой ситуации. Мальчонка-то ведь с характером попался! Самый трогательный момент был, когда Коля звонил из ванной бабушке. Вот где комок подступил к горлу. Но были и забавно-умилительные моменты. Например, совместный просмотр мультфильмов в кинотеатре или не совсем детская игра в похороны.

Видно, что Зденек Сверак — это актер со стажем. Уверенная игра и фактурный образ. Эдакий чешский вариант Шона Коннери. Андрей Халимон просто само очарование. Чудный мальчишка. Немало важную роль играет музыкальное сопровождение, поскольку главный герой по сюжету играет на виолончели. А еще обязательно хочется проверить этот оригинальный метод борьбы с икотой. Не понравился только образ матери-кукушки. Я понимаю, что материальная нужда заставляет многих уезжать. Но об этом надо думать до того, как рожаешь детей. Это безответственный поступок. И будь на месте Луки другой мужчина, она бы долго потом искала своего ребенка по приютам. А в целом довольно милый фильм, который будет интересен более старшему поколению. Им будет приятно ностальгировать по 80-ым годам.

7 из 10

Чехословакия, вторая половина 1980-х. Пан Лука, пожилой инфантильный виолончелист и убежденный холостяк, ведёт ничем не примечательную жизнь безобидного диссидента. После того как его родной брат эмигрирует в капстрану, Луку выгоняют из филармонии, и ему приходится «играть для мертвецов»: зарабатывать на хлеб в крематории — на отпевании усопших.

Тут к Луке и поступает весьма заманчивое предложение заработать сразу 40 кусков. Для этого ему необходимо всего-навсего заключить фиктивный брак с гражданкой СССР, остро нуждающейся в иностранном паспорте. Исключительно из меркантильных соображений Лука идёт на подлог. Однако вместе с солидным финансовым вознаграждением на него сваливается нечаянная забота.

После того как молодая русская жена сматывает, не предупредив, в Западную Германию к любовнику, а её чешская мать неожиданно умирает, на руках у фальшивого супруга оказывается 5-летний русский мальчик Коля, который ни слова не понимает по-чешски, как, впрочем, и его новый папа по-русски. Но нечаянное родство круто меняет жизнь старого эгоиста, до сих пор интересовавшегося только самим собой…

Похоже, что 31-летний режиссёр Ян Сверак владеет секретом гениальной простоты, или, по меньшей мере, даром превращать простые человеческие истории в философское кино с характерным национальным юмором. Последнее качество отличает его, например, от поляка Кшиштофа Кесьлевского, столь же тонко и с таким же изяществом умевшего обнажать самые потаенные и сокровенные чувства своих героев. А способность не разменяться на дешёвые сантименты и остаться в границах искусства как раз и определяет масштаб художника.

Молодому чешскому постановщику повезло, поскольку он всегда имел серьёзную поддержку в лице своего отца Зденека Сверака, который не только написал сценарий «Коли», но и сыграл роль Луки. Похоже, перед нами тот редкий случай, когда природа не отдыхает на наследнике талантливого папы, а, наоборот, ещё больше продолжает трудиться. Сын с редким мастерством и нехарактерной для такого возраста мудростью вписывает драматичный сюжет сентиментальной притчи в исторический контекст национального самоутверждения.

Несмотря на присутствующие антисоветские настроения и некоторое количество нелицеприятных реплик в адрес советских оккупантов («Все русские — порядочные свиньи: куда ступит их нога, там и останется») в «Коле» просматривается связь именно с нашим фильмом — «Судьба человека» (1959). Ближе к финалу мелодрама ненавязчиво наполняется пафосом социальных преобразований (в Чехословакии завершается эра коммунистического режима, и толпы пражан выходят на площадь, чтобы звоном ключей проголосовать за новую жизнь), которым, опять же, даёт старт Перестройка Горбачева. Однако им уже не суждено существенным образом повлиять на те простые, но при этом самые важные истины, открывшиеся пражскому музыканту с появлением маленького Коли.

«Коля» стал самым знаменитым чешским фильмом 1990-х. Только в родной Чехии, где он оказался чемпионом проката, эту ленту посмотрел каждый десятый житель. А после присуждения «Коле» премии Oscar, как лучшему иноязычному фильму, он многократно окупил вложенные средства только в Северной Америке, став одним из самых удачных проектов восточно-европейского кино. Больше того, в США и Канаде «Колю» посмотрели больше миллиона человек, и русские дети там сразу «поднялись в цене». А в российские детдома началось настоящее паломничество американцев, жаждущих усыновить именно «рашен бэби».

Если учесть, что пятью годами раньше другая картина Яна Сверака («Начальная школа») уже попадала в число оскаровских номинантов, то можно смело утверждать, что с именем этого режиссёра чешское кино начало связывать тогда свои самые большие надежды.

Симпатичная зарисовка, эксплуатирующая тему взаимоотношений не имеющего семьи взрослого и чужого ребенка.

Очень милое жилище, как нельзя лучше подходящее для хаоса музыканта-бабника. Умилительные постельные и «недопостельные» сцены.

Бытовой колорит, ярко закрашенный этническими особенностями. Странная пьяная свадьба, холостяцкие бутерброды, стереотипно строгая злючка с соц. службы и, конечно, ключевые классические трудности перевода.

Пока герои подыскивают нужные слова и жесты, не понимая родных языков друг друга и находясь в возрастной отдаленности, зритель наслаждается ребяческими реакциями и поступками обоих. Но вскоре универсальный код будет вскрыт и в каждом из героев заговорит сердце.

Для каждого ребёнка мир есть большое удивительное приключение. В один дождливый пасмурный день приключение может вдруг стать очень печальным и даже страшным. Пятилетний Коля оказался совершенно один в чужой стране, где все говорили на чудном и непонятном ему чешском языке. Огромные дядьки в белых халатах увезли его родную бабушку в какое-то странное место, называемое больницей, а его самого привели к пожилому человеку, которого он до того видел от силы пару раз. Человек был тоже явно недоволен тем, что на него нежданно-негаданно свалилось «счастье» в виде совершенно чужого малыша, тем более он совсем не любил детей. Но дверь закрыта, они вдвоём в старой комнате на верху башни. Им придётся учиться общаться друг с другом, ведь деваться-то некуда.

Пожилой мужчина и пятилетний малыш. Два существа не просто разного возраста, разного языка, из различных стран — они будто из различных миров. Так сложно им понять друг друга, так далеки они друг от друга и так чужды. Но вот маленькая ручонка робко легла в руку стареющего виолончелиста, и сердце старого холостяка дрогнуло. Постепенно, маленькими шажками, два мира становятся всё ближе, ближе и ближе, пока в один прекрасный день, совершенно незаметно для них обоих не превращаются в целое — в единый мир для двоих. Может, это произошло с первым чешским словом, произнесённым русским малышом, а может, с новыми сандаликами, купленными ему этим седым дядей, нельзя сказать наверняка. Но однажды маленький Коля говорит то самое заветное — «папа», и больше не остаётся стен, больше нет непонимания. Больше нет преград для всего многообразия чувств, никогда до того не испытываемых стареющим виолончелистом Лукой.

Тёплые желтые, золотистые и светло-коричневые тона создают в фильме умиротворённую обволакивающую атмосферу света, добра и нежности. И только когда Лука и Коля попадают в участок на допрос, краски вдруг меркнут. Они словно выцветают, обесцвечиваются от бессилия перед человеческой злобой, холодностью и жестокостью. И, глядя в колючие глаза на абсолютно бессердечном лице ведущего допрос следователя, невольно думаешь: «Господи, как же можно быть таким холодным?» Наверняка у него самого никогда не было детей. Как можно не почувствовать нежность, смотря в эти большие, чистые и полные эмоций глаза маленького Коли. Никогда ни один взрослый не сможет сыграть роль настолько же просто, естественно, искренне и эмоционально как ребёнок. Дети всё же самые лучшие актёры. Вот маленькие ладошки ловят сияющее золотом пятнышко, они ещё не понимают, что невозможно поймать солнечного зайчика. Вот детские губы целуют удивительную, никогда прежде невиданную фигурку из кукольного театра. А вот чёрная телефонная трубка соскальзывает с уха заснувшего малыша, хотя женский голос на ломаном русском всё ещё рассказывает в ней забавную сказку об орле и овечке.

Взрослые вечно придумывают, за что им следует ненавидеть других взрослых. Для этих целей они искусно возводят границы, выдумывают правила, создают идеологию и творят политику. И только дети знают, что хороший человек — он всегда свой, близкий и нужный. А плохой человек никогда таким не станет, останется навсегда чужим. Ведь доброта и любовь не знают границ, не подчиняются никаким правилам и не признают никаких стереотипов. Если бы только взрослые могли никогда об этом не забывать за чередою своих серых будней…