Европа

Талант Ларса фон Триера столь же манипулятивен, как и мастерство Линча, только работа со зрителем строится на более прямых, открытых отношениях. В своей дилогии «Королевство» Триер попытался построить не менее сюрреалистический мир, чем Линч в сериале «Твин Пикс», однако его лучшая, по нашему мнению, работа — картина «Европа» погружает нас в мифологический мир послевоенной Германии. Она наиболее прямо обращается к зрителю, из всех фильмов, что мы разбирали: он начинается и заканчивается отсчетом, имитирующим погружение зрителя в гипноз. Онейрическая природа кино максимально обнажена. Мы погружаемся в некий коллективный сон о Европе, мифологическое сказание о борьбе с нацистским подпольем в послевоенной Германии. Перед нами оживает эстетика руин, впервые представленная в картинах Роберто Росселлини и впоследствии пронизывающая большинство (в том числе и советских) фильмов о войне.

Триер снимает сложную многофигурную интертекстуальную ленту, некий метафильм о Европе, гипнотический сон, в котором оживают архетипы Войны — неважно мировой ли, или местной этнической, важен сам образ руинированной Европы, образы распада коллективного бессознательного, мучающейся от войны как от лихорадки. Зритель, как и герой должен выйти за пределы кинобытия в финале этого визуализированного сеанса психоаналитического гипноза, о чем ему и сообщает обратный отсчет. В отличие от Линча Триер снимает подлинно глобалистские кино, оперирующее коллективными мифологическими архетипами, Линч обращается к индивидуальному бессознательному, Триер — к коллективному.

Однако и тот и другой, вплотную подходят к тому, чтобы сделать своим героем зрителя, свои визионерским мастерством они манипулируют нашими надеждами блестяще. Кино, обращенное к сокровенным тайнам зрительского бессознательного вовсе не обязано быть нарративным и остросюжетным, оно — мифологично по самой своей сути, превращаясь в калейдоскоп образов, которым подхвачен зритель.

«Европа» Триера — это замкнутый мир со своими четкими границами, который существует сам по себе. Символический европейский континент окаймляет голос гипнотизера, который держит каркас сюжета, предсказывает события, ведет героя и зрителя по темным закоулкам тамошней реальности. Лучший эпитет, описывающий этот мир — «кафкианский». Мрачный, тягучий, по-своему красивый, но главное — абсурдный.

Главный герой — чужеродный элемент для устоявшейся системы. Он внедряется в мир с благими помыслами, желая нести добро. Но правила системы и внешние обстоятельства со временем меняют его, заставляя идти на поводу у главных действующих лиц системы. Последние не верят в торжество добра, они привыкли действовать иначе и потому используют главного героя в своих целях. Как результат: крылья доброго человека обломаны, его душевные порывы растоптаны. Изменить мир в одиночку — не удалось.

Фильм даже не столько о послевоенной Германии, сколько о любом человеке, который чужероден системе. Ты либо встраиваешься в нее, либо погибаешь — третьего не дано.

Другая мысль — в переломные моменты держать нейтралитет невозможно. В критических ситуациях приходится выбирать сторону конфликта, даже если ни одна из них не нравится. До тех пор пока человек пытается оставаться в стороне, им будут манипулировать, чтобы «выжать» из его положения максимально возможный выигрыш. И не остановятся до тех пор, пока в итоге не погубят неопределившегося.

Не поймите неправильно, вся трилогия «Е» довольна посредственна, и сойдет для просмотра на один раз только чтобы ознакомиться с творчеством фон Триера. Но «Европа», являющаяся последним фильмом из этой серии, в отличии от двух предыдущих, не скучна. Если в предыдущих частях можно было абстрактно представить, что за проблемы у Европы, то здесь режиссер для интерпретации данной темы использует весьма убедительный пример — разруху в Германии после проигрыша во Второй мировой. Еще не исчезнувший нацизм да и в принципе последствия событий того времени оказывает несоизмеримое влияние, в результате чего все персонажи в какой-то степени подпадают под категорию виновных.

Если прошлые два фильма лишь приплетали к своему сюжету гипнотизеров, то тут с самого начала происходит погружение зрителя в транс. Движение по железнодорожному пути. Закадровый голос отсчитывает до десяти, где «десять» — это попадание в Европу. Далее кинолента, сочетая черно-белую и цветную картинку, рассказывает о Леопольде Кесслере, американце немецкого происхождения, который приезжает на историческую родину и устраивается с помощью дяди проводником в поезд. Учитывая, что действия разворачиваются во время разделения Германии, когда многим получить работу «просто не по карману» и властвует жесткий комендантский режим на территории, его надежды на «светлое будущее» выглядят смешно. Даже попытка на простое человеческое счастье в виде хорошей должности и красивой девушки под боком ему не особо светит.

Неоднозначная картина, где намеренным злом не делают всяких козлов отпущения наподобие группировки «Вервольф», а каждый персонаж замешан в определенном грешке. Американские генералы, руководящие территорией, по которой едет поезд — просто типичные диктаторы, которые не гнушаться запугивать и убивать людей для собственной выгоды. Владелец компании поезда поднял свой бизнес, сотрудничая с нацистами, а сейчас ему необходимо подписывать липовые анкеты, чтобы обеспечить себе сохранность. Девушка Леопольда, Катарина, замешана в деятельности этого самого «Вервольфа», вдобавок она еще и дочь главы железнодорожной компании. Но максимально жестко режиссер обошелся с самим Леопольдом. Он показал его в самом начале фильма миролюбивым идеалистом, который хочет сделать этот мир лучше. Но судьба распорядилась иначе, и Кесслер становится чуть ли не главным виновником «торжества», наподобие доктора Месмера из «Эпидемии». Одним из персонажей произносится фраза, что «в Германии нет невиновных людей», поскольку одни убивали, а другие предавали. Данная аллюзия работает куда более мастерски, чем сцена с игрушечным поездом, который затем сходит с рельсов, или же название самой железнодорожной компании — «Центропа». Кстати, потом Ларс организует свою киностудию, которую так и назовет.

Что ж, обычно я в последнем абзаце обговариваю какой-то полноценный итог по фильму, но хочется сказать, что несмотря на все свои шероховатости, Ларс фон Триер представил трилогию «Е» как собственный философский трактат, построив все размышления вокруг одной проблемы, используя различные образы. Несмотря на то, что в некоторые моменты фильмы раздражали меня, как камушек в ботинке, с точки зрения киноязыка можно сказать, что у датского режиссера глаз набит. А значит, вполне можно время от времени возвращаться к разбору фон Триера, рассекая волны его фильмографии.

Не поймите неправильно, вся трилогия «Е» довольна посредственна, и сойдет для просмотра на один раз только чтобы ознакомиться с творчеством фон Триера. Но «Европа», являющаяся последним фильмом из этой серии, в отличии от двух предыдущих, не скучна. Если в предыдущих частях можно было абстрактно представить, что за проблемы у Европы, то здесь режиссер для интерпретации данной темы использует весьма убедительный пример — разруху в Германии после проигрыша во Второй мировой. Еще не исчезнувший нацизм да и в принципе последствия событий того времени оказывает несоизмеримое влияние, в результате чего все персонажи в какой-то степени подпадают под категорию виновных.

Если прошлые два фильма лишь приплетали к своему сюжету гипнотизеров, то тут с самого начала происходит погружение зрителя в транс. Движение по железнодорожному пути. Закадровый голос отсчитывает до десяти, где «десять» — это попадание в Европу. Далее кинолента, сочетая черно-белую и цветную картинку, рассказывает о Леопольде Кесслере, американце немецкого происхождения, который приезжает на историческую родину и устраивается с помощью дяди проводником в поезд. Учитывая, что действия разворачиваются во время разделения Германии, когда многим получить работу «просто не по карману» и властвует жесткий комендантский режим на территории, его надежды на «светлое будущее» выглядят смешно. Даже попытка на простое человеческое счастье в виде хорошей должности и красивой девушки под боком ему не особо светит.

Неоднозначная картина, где намеренным злом не делают всяких козлов отпущения наподобие группировки «Вервольф», а каждый персонаж замешан в определенном грешке. Американские генералы, руководящие территорией, по которой едет поезд — просто типичные диктаторы, которые не гнушаться запугивать и убивать людей для собственной выгоды. Владелец компании поезда поднял свой бизнес, сотрудничая с нацистами, а сейчас ему необходимо подписывать липовые анкеты, чтобы обеспечить себе сохранность. Девушка Леопольда, Катарина, замешана в деятельности этого самого «Вервольфа», вдобавок она еще и дочь главы железнодорожной компании. Но максимально жестко режиссер обошелся с самим Леопольдом. Он показал его в самом начале фильма миролюбивым идеалистом, который хочет сделать этот мир лучше. Но судьба распорядилась иначе, и Кесслер становится чуть ли не главным виновником «торжества», наподобие доктора Месмера из «Эпидемии». Одним из персонажей произносится фраза, что «в Германии нет невиновных людей», поскольку одни убивали, а другие предавали. Данная аллюзия работает куда более мастерски, чем сцена с игрушечным поездом, который затем сходит с рельсов, или же название самой железнодорожной компании — «Центропа». Кстати, потом Ларс организует свою киностудию, которую так и назовет.

Что ж, обычно я в последнем абзаце обговариваю какой-то полноценный итог по фильму, но хочется сказать, что несмотря на все свои шероховатости, Ларс фон Триер представил трилогию «Е» как собственный философский трактат, построив все размышления вокруг одной проблемы, используя различные образы. Несмотря на то, что в некоторые моменты фильмы раздражали меня, как камушек в ботинке, с точки зрения киноязыка можно сказать, что у датского режиссера глаз набит. А значит, вполне можно время от времени возвращаться к разбору фон Триера, рассекая волны его фильмографии.