Тени

Веха в американском независимом кино
Джона Кассаветиса часто называют отцом независимого кино, но очевидно, что он остается далеким от современного поколения независимых режиссеров, чьи продукты, как правило, опираются на корпоративное спонсорство гораздо больше, чем когда-либо творчество Кассаветиса. Взяв деньги, которые он заработал за участие в таких голливудских фильмах, как «Грязная дюжина», «Ребенок Розмари» и «Ярость», этот дерзкий новатор затем развернулся и самостоятельно профинансировал свои собственные проекты. Фильмы Кассаветиса, которые фанаты называют «изменяющими жизнь», а недоброжелатели — «потакающими своим желаниям», они проникают под кожу и вызывают либо приятный кайф, либо сводящую с ума сыпь.

«Тени» можно поставить в один ряд с «На последнем дыхании», законченным в том же году, как малобюджетный, пост-неореалистический, до-кинематографический авторский проект.

Жесткая ручная операторская работа, импровизированный сценарий, косвенный монтаж, джазовая партитура, выводят этот фильм за рамки своей рудиментарной конструкции и извилистых отступлений, и достигают поразительной эмоциональной искренности.

Поколение битников поддерживало отказ от основных американских ценностей, и «Тени» Джона Кассаветиса кажутся реликвией этого движения, с его импровизационным чувством бибоп-джаза, камерами на улицах, методичными выступлениями, разочарованием в принятых социальных нормах и межрасовым романом. В то время Кассаветис выходил за рамки привычного, реагируя на шаблонные приемы голливудских фильмов. Тени стали признанной предтечей инди-движения в Америке. Блестящий антиголливудский фильм-капсула времени, снятый по выходным с неизвестным актерским составом, визуально ошеломляющий, оригинальный в повествовании, наполненный необузданными чувствами.

«Тени», удивительная дебютная работа Джона Кассаветиса, начиналась как упражнение на актерском мастер-классе и превратилась в фильм, который, если разобраться, даже не столько о межрасовом романе, сколько о том, чтобы запечатлеть джазовую среду Нью-Йорка конца 50-х годов. Эта картина настолько опережают все голливудские и независимые фильмы, что, посмотрев их однажды, вы уже не сможете смотреть на коммерческое кино без ухмылки: вы знаете, что американское кино может быть более чувствительным и интеллектуальным. А перед нами настоящий импрессионистский вихрь, достойный тысячи слов.

Джон Кассаветис - Новая школа
Строго говоря, истинно 'новой волной' нужно было бы признавать эту скромную картину. Тут действительно новый язык повествования, качественно иная структура подачи нарратива, полное смещение акцентов от привычных шаблонов, и, что самое удивительное - непривычная для американских фильмов актерская игра. И эти моменты самые главные. Тут нет театральных лицедейских выходов, надрывных пауз, кульминаций. Лента представляет собой живое полотно, где каждый персонаж, даже самый второстепенный, живет своей жизнью, действует и общается со всеми. Поэтому каждая сцена получается насыщенной - все актеры выражают качественно разные интересы и жизненные установки. Поэтому фильм хочется пересматривать и каждый раз можно отыскать нечто новое, что ранее осталось незамеченным.

Поскольку на первом плане само течение жизни, то в реальности Кассаветиса нет особых предпочтений между лишением сексуальной невинности, проявлениями реверсивного расизма или обычной беседой музыкантов - старых приятелей. То, на чем 'академики' выстраивали бы всю смысловую нагрузку у Кассаветиса может пролететь мельком, походя. Это создает эффект просмотра хроники. И в этом есть особый лоск. Кстати, вполне соответствующий работам Скорсезе и Тарантино.

При всем этом, если оттолкнуться от стилистики фильма, остается весьма острая история. Тут афро-американцы могут выглядеть как белые, тут патриархально настроенный брат терпит полное поражение - члены его семьи проявляют такой уровень самостоятельности, что все его потуги оказываются тщетными. Тут отношения между мужчиной и женщиной могут прекратиться лишь по расовым причинам. И, наконец, тут так много хорошей музыки.

На мой взгляд, этот фильм оказался настолько новым и неожиданным для Америки тех лет, что его попросту не успели оценить должным образом. А вот сейчас, по прошествии лет становится понятным, что в том далеком 1960-м году (когда вышел этот фильм), это был один из лучших фильмов. Какой там Годар? Кассаветис предложил качественно новый уровень, новую школу

8 из 10

Когда хочется жить
«Фильм, который вы только что посмотрели – основан на импровизации».

Этот фильм стал символом «рождения американского независимого кино», а Джон Кассаветес оказался в одном ряду с Чарли Чаплином и Витторио Де Сикой. Может быть, это и преувеличение. Но «Тени» действительно похож на «нью-йоркский неореализм в стиле блюз».

Снятый за минимальные деньги, с непрофессиональными актерами, в реальной уличной обстановке и, практически, на спор, фильм стал громким заявлением отдельно взятой творческой личности о праве на самовыражение. Кассаветис заявлял, что его интересуют проблемы человека, а не кинопостановки. И он рассказал о людях, которые скользят по тротуарам большого города словно тени. Они – не герои с большой буквы, не злодеи. Они – простые ребята, которые разными путями ищут себя и свое место в жизни.

Мне кажется, это история о растраченных талантах, нью-йоркская сказка о потерянном времени. Талантливый чернокожий джазовый музыкант пытается сделать карьеру в грязных забегаловках. Его брат тусуется с белыми бездельниками. Сестра ищет взаимности у представителей богемы, но также попадает впросак. На фоне голливудских звездных постановок такое кино смотрелось свежо.

Позже Кассаветес скажет, что подобное кино можно снимать только в молодости. С годами приходит опыт, упоение сменяется расчетом, поиски правды - конформизмом.

8 из 10

Любителям раннего Скорцезе, полагающим наличие у него своего особенного киноязыка в 'Злых улицах' и 'Таксисте', особенно рекомендую посмотреть 'Тени' Кассаветеса. Параллельно с французской 'новой волной' и независимо от нее в этом фильме продемонстрированы кардинальный отход от 'студийного' кино, огромные возможности уличных полуимпровизационных съемок, раскованности актеров и камеры, воссоздания естественности. Фактически речь именно и идет о новом киноязыке, сравнительно с которым пресловутая 'Догма' является чем-то вроде внучатого племянника. 'Тени' Кассаветтеса наиболее приближен и ориентирован на 'срез времени', намеренную дедраматургизацию действия на экране. Поэтому утеря работы старшим братом, девственности сестрой и избиение младшего поданы без выделения из остального малособытийного ряда, без акцентирования. 'Лица', пожалуй, более совершенный как в плане психологии, так и драматургии фильм режиссера, однако свободы и раскованности 'Теней' добиться больше не удалось.

8 из 10