Менаше

Менаше — безалаберный, рассеянный, вялый тюфяк, занятый дешёвой работой наравне с разгильдяями латинос, то и дело попадающий впросак, падая лицом в грязь перед начальством, шурином или ребе, которого он настойчиво уговаривает отступиться от правила, по которому строгий хасидский закон запрещает воспитывать ребёнка в неполной семье, тогда как год назад овдовевший мужчина готовится к знаменательным поминкам по своей нелюбимой жене.

Сердечная боль Менаше, девятилетний Риевен, неплохо чувствует себя рядом с отцом, после принудительного брака с его матерью, избегающим новой женитьбы, отклоняя назойливые предложения сватов, но все его усилия упираются в непробиваемую стену религиозной заповеди, которую нельзя обойти, не подвергая себя насилию.

Собственно, основополагающая идея этой картины — древне-махровое религиозное насилие над личностью, довлеющее над собственной волей человека, подавляемой священным писанием, где на кону стоит любовь отца к сыну, ради которой мужчина должен повторить несчастливый брак, либо лишиться прав отцовства.

Режиссёру крайне важен конфликт религии и личности, неумолимая жестокость строгих канонов, обращающих человека в раба диких заповедей, по существу разрушая его личную жизнь, делая её одним из ритуалов религиозного культа, исключающего добрую волю к своим последователям, которым надлежит принимать всё, как есть.

По откровенному признанию Джошуа З. Ванштейна, сюжет картины отражает реальную историю исполнителя главной роли Менаше Люстига, рассказанную им вместе с другими непрофессиональными актёрами, согласившимися участвовать в проблемном фильме о жестокости ортодоксов, сценарий которого, ради аутентичности, был переведён с английского на идиш, дополнительно оттеняя колониальность хасидской общины, в обрядовом служении отгораживающейся от общечеловеческих ценностей, сея несчастье среди добрых людей.

Красноречивым моментом картины является одна из многих сатирических сцен, где строго одетый хасид, стоя посреди улицы, подобно бомжу, гремя мелочью в пластиковом стакане, выпрашивает у прохожих денег на свадьбу, а главный герой, проходя мимо, советует ему оставаться холостяком, что может быть для него полезней, получая в ответ упрёк в антихасидизме, отмечая столкновение архаичного учения и цивилизационного прогресса, где мнимый порядок ломает человеку судьбу.