Молчи, грусть... молчи

Трагедия циркачей
'Молчи, грусть, молчи' является одной из типичных в то время в российском кино буржуазных мелодрам. Действие подобных картин строится вокруг искушения или соблазна. чаще всего в центре повествования находится фигура женщины, которая пытается найти счастье и любовь. В начале фильма главная героиня состоит в отношениях с каким-то мужчиной, и, несмотря на то, что, на первый взгляд, у них все, кажется, прекрасно, где-то всегда таиться подвох, который не дает женщине полностью наслаждаться жизнью. В этот момент, как черт из табакерки появляется агент соблазна, змей-искуситель, который либо деньгами, либо своей внешностью привлекает героиню. Но вскоре женщина понимает, что счастье с новоявленным партнером ей не найти, и начинает страдать. В финале кто-то умирает

Подобного рода картины были очень популярны в то время и не только в России. Если пытаться проследить истоки буржуазных драм, то в первую очередь стоит обратить внимание на Данию. В первые десятилетия существования кино там была сильная кинематография, которая оказывала влияние на страны Европы и Америку. Именно в Дании стали популярны фильмы, где в центре повествования была роковая женщина. Отлично налаженный экспорт фильмов и участие в съемках международной звезды Асты Нильсон позволили данному направлению получить своих последователей в разных странах. Успех датчан вдохновил итальянцев, французов и русских на постановки буржуазных драм с классическим любовным треугольником в центре повествования.

Влияние датского кино особенно видно как раз на примере 'Молчи, грусть, молчи'. Датчане почему-то любили рассказывать трагичные истории из жизни циркачей, клоунов, танцоров и прочих людей развлекательных профессий. Видимо их привлекал тот контраст, который можно было создать между сложившемся стереотипом и экранным образом. В 'Молчи, грусть, молчи' главные герои циркачи, в дом которых приходит трагедия, сначала в виде алкоголизма, затем травмы, что в итоге выливается в расставание. Контраст так же задуман и в показе мира бедных и богатых. Именно этот контраст к середине фильма оправдывает действия главной героини, которая бросает своего несчастного мужа и уходит к коварному соблазнителю.

'Молчи, грусть, молчи' Чардынина не представляет особо киноведческой ценности. В этом фильме нет интересных кадров, декорации довольно бедны и игра актеров ещё не лишена театрального утрирования. Тем не менее, стоит отдать должное режиссеру в его умении рассказывать историю. Повествование идет в едином темпе, не успевая наскучать зрителю. История рассказывается грамотно, и правильно выбранный метраж сцен способствует этому. Чардынин, начинавший в свое время актером, сыграл одну из центральных ролей в фильме, но все внимание зрителей было обращено в сторону Веры Холодной.

Вера Холодная, честно говоря, посредственная актриса, как и большинство актрис в тогдашнем российском кино. Она была красивой, безусловно, и порой могла удивлять внезапной спокойной, лишенный чрезмерных жестов игрой. Но в целом, она не создавала каких-то запоминающихся образов, глубоких персонажей, её роль была лишь в том, чтобы грамотно показать стандартный набор эмоций. Повторюсь, подобные слова можно сказать о любой другой актрисе того времени. Отличало Холодную ото всех созданный в обществе миф о ней. Её обожали, ей подражали, она была настоящей звездой российского кино. Вера хорошо смотрится в рамке кадра, она выделяется среди толпы даже когда режиссер и оператор специально не акцентируют внимание на ней. И все же, её исполнение кажется довольно архаичным и театральным, что, правда, не особо портит фильм.

'Молчи, грусть, молчи' не является тем немым фильмом, который на что-то повлиял или изобрел. Это фильм своего времени, массовый продукт, благодаря которому мы теперь в ретроспективе можем судить о тогдашнем обществе и состоянии кинематографа. Благодаря умению Чардынина грамотно рассказывать историю, не вставляя длинные паузы или не перематывая внезапно действие на несколько лет вперед, фильм смотрится легко и не утомляет. Но смотреть его кому-то, кто не киновед или фанат немого кино, не имеет особого смысла.

«Молчи, грусть, молчи…» одна из характернейших картин революционного русского кино, производства 1918 г. Содержание ее убого и ничтожно…

Эти слова встречают нас в первом же кадре, подсказывая, чего ожидать. Несмотря на заявленную заурядность, кино меня просто поразило. Это первый серьёзный немой фильм, который я посмотрел, и тем более первый русский немой фильм. И он разбил мои иллюзии. Это кино, снятое 100 лет назад, практически не отличается от кино сегодняшнего по тематике и манере повествования. Более того, по постановке, операторской работе, актёрской игре данная лента стоит выше современных российских сериалов и телевизионных фильмов. Заурядность песни это ещё не повод орать её дурным голосом. «Молчи, грусть, молчи…» именно поётся. С поправкой на специфику немого кино, но поётся. Диво, но тут виден труд, мастерство, видна работа съёмочной группы.

Теперь о тревожных моментах, которые фильму удаётся проиллюстрировать особенно беспощадно в силу своего возраста. Первое это то, что русское кино за прошедшее столетие не поспешило далеко уйти. Были подвижки и прыжки, но им взамен сейчас поставлено топтание на месте. И настолько интенсивное, что под ногами уже стало порядочно вязкой жижи из которой очень сложно выбраться. Вторая поразительная вещь — за эти самые сто лет общество тоже даже и не думало куда-то уходить. Это потрясающе в худшем смысле этого слова

Любовь, деньги, фраги, «хорошие манеры» — отличный пример использования кино для показа «прелестей» буржуазной жизни — как идеала всякого человека.

Полностью картина до сих дней не дошла, возможно упущена какая-то мысль, поданная в конце, но по тому, что есть, можно судить, что перед нами произведение фиксирующее, а не анализирующее. Оно посвящено социуму в целом. Посвящено людям, погруженным в пропитанный тоской, бессмыслицей, холодом и бездушием мир. Главные герои здесь алчность, алкоголизм, азартные игры и скука бесцельного бытия. В каждой сцене крупным планом человеческая слабость, а общим мотивом какой-то незримый фатум.

Человек играет на скрипке, взобравшись на хрупкую пирамиду из слабостей и лживых ценностей, и в конце концов падает. И если ты не можешь взобраться туда вновь — ты никому не нужен.

Отсутствие хороших и плохих персонажей заставляет зрителя безапелляционно верить и проникаться. Заставляет сопереживать каждому вместо выстраивания схем ценностей и разделения героев на хороших и плохих. Заставляет воспринимать историю как бытие, а не сказку.

Как вы догадываетесь, фильм очень ограничен технически (по нынешним меркам). Но понимание этого порождает только больший восторг от тщательной проработки всех составляющих. И хоть произведение не относится к мировой классике, оно всё равно поражает качеством исполнения чуть ли не экзистенциальной драмы, пусть и маскирующейся под обычную историю.

Я стараюсь не рекомендовать фильмы всем без разбору, наивно полагая, что помогу таким образом сэкономить людям время, но «Молчи, грусть, молчи…» я бы даже попросил посмотреть в обязательном порядке, благо он длится всего около часа. Даже если вы не получите удовольствие от просмотра, у вас появится некий образчик, с которым можно будет сравнить современный кинематограф и сделать интересные выводы.

P.S. Отдельно стоит упомянуть современный саундтрек к фильму, написанный проектом VERBA. Музыка идеально подходит картине мрачной окраской и в то же время придаёт динамичности и выразительности.

Незваные гости
Уходи, грусть, уходи. Или хотя бы замолчи – нет больше сил тебя слушать. Стонешь о том, что хочу забыть, похоронить настолько глубоко, насколько позволят твоя сообщница совесть и ее заклятая подруга гордость вместе со своим дитем тщеславием. Я так устала, а конца все не видно; иногда мне кажется, что его и нет, как будто кто-то потерял вторую серию этой драмы, где я бы обязательно нашла покой.

Циркачка, жена, счастливая женщина – у меня было столько амплуа, и ни в одном из них я не сорвала шквала оваций восхищенного зала, хотя обманчиво благосклонная публика довольно кивала головами. В единственном приличном костюме, с глазами, густо накрашенными темной краской, – я в бедности была так же счастлива, как они, эти богачи, сидевшие на верхних рядах, пока не пришло ты, липкое тщеславие. Актрисой цирка (актерство – бесовское призвание!) я довольствовалась номером со своим мужем, женой я радовалась пресловутому шалашу в виде скромного жилища, еле вмещавшего двоих счастливцев, - но нет, змеюка, своим ядом ты свершила преступно милосердное излечение слепой; убожество и нищета щеголяли своим уродством, ранее мне неважным, они стояли у меня перед глазами, когда я, крепко зажмурившись, пыталась прогнать страшные видения. Женская природа слаба, и, зная о своих пороках, она не требует их удовлетворения, пока они не становятся стягом прямо перед глазами.

Гордость, когда же ты изойдешь из исковерканной души, тебе больше нечем там поживиться. Я возомнила себя достойной красивой жизни – но кто скажет, что это не так?! «Любовь, деньги, фраки, хорошие манеры» - пусть люди в красном назовут это «прелестями буржуазной жизни», но какая девочка, девушка, женщина не хочет «погрязнуть» в подобных «низменностях»? Это не преступление – преступление искать в этом спасения от нравоучений совести, заглушая ее бесконечными вечеринками, заливая незаканчивающимся шампанским. Жестоко обвинять в желании жить богато, по-хамски грубо вешать за это ярлык «буржуя» и заставлять давиться ананасами, однако лицемерное забытье не может рассчитывать на иной прием. Никто не услышит моих всхлипов (звука нет), не увидит синяков под глазами от бессонных ночей (цвета нет) – как оправдаться? Вера в бескорыстность по отношению к роскоши пустила пулю себе в лоб, а ее призрак надел бисерное платье безразличия, заблудившись в любовном треугольнике прожигателей жизни. Тяжело и на разрыв грустно – дал бы кто прокричаться, но звука по-прежнему нет.

Мне говорили, что у меня ледяные глаза и невероятно печальные руки – неудивительно, на то я и Холодная. Черно-белый цвет оттеняет прозрачность замороженной воды и подчеркивает все те кровоподтеки, что оставляет бесплотная грусть. Хрупкая женщина одна против вынужденных сообщников морали в серой пыточной камере. Я больше так не могу, я хочу тишины, где нет несмолкающих обвинительных голосов. Уходи же, грусть, уходи.

8 из 10

Иногда так удивительно, что немое кино (знакомое большинству по фильмам с Чаплином и Китоном) даже в наши дни остаётся таким живым и свежим. Вера Холодная - поразительная актриса, несмотря на театральность её игры, вздымающуюся грудь, все эти неуловимые жесты, взгляды.. она завораживает, и всё то, что в её игре может быть смешным доведено до такого напряжения, что ей я верю в 10 раз сильнее, чем большинству современных актрис.

К сожалению сохранилось только 4 её фильма и везде Вера играет похожих женщин, но тут она для меня раскрылась больше всего.

Её женщины всегда балансируют между двумя мирами, мирами, потому что мужчина олицетворяет мир для её женщин, только через него она может изменить свою реальность и себя саму. В ней есть некая фатальность : её героини часто боятся решительных действий, их мотивации отуманены, а поступки принимают характер аффектов. И при всём этом они гармоничны. Просто непостижимо как можно настолько убедительно вылепить свой персонаж в контексте тех скупых выразительных средств кинематографа начала века, к тому же все остальные актёры становятся объёмными через неё.

Я думаю, что именно благодаря таким фильмам нужно перестать судить о фильмах 10-20х гг. только как об артефактах времён палеозоя годных только для учебников и исторических источниках о нравах начала века.

10 из 10