На Краю Света

Можно как угодно относиться к наследию Британской империи, но история жизни Джеймса Брука, положившего начало династии Белых раджей Саравака, уникальна для нашего мира и способна многое передать современному обществу.

Этот материал достоин оказаться в руках кинематографистов высшего эшелона, снабжённых внушительным бюджетом, но судьба распорядилась иначе. Скромный бюджет в $15 млн. несильно вредит визуалу картины, но ощутимо сковывает размах повествования. Возможно это и стало причиной того, что режиссёру Майклу Хауссману интереснее играть с картинкой, нежели с содержанием — фильм полон поэтичных кадров, но они практически не откликаются в сюжетной подаче.

«Краю света» катастрофически не хватает глубины. От поверхностности и недосказанности серьёзно хромает драматическая составляющая. Лента начинается с момента, как Брук ступил на берег Борнео, хотя пролог о ранних годах его жизни был бы очень кстати. Бэкграунд персонажа (исторический и эмоциональный) подаётся зачастую через немногочисленные разговоры Брука с самим собой. Данный художественный приём, увы, работает с минимальным эффектом. В роли главного героя, кстати — уставший и потрёпанный Джонатан Риз Майерс. Фактурно он неплох, но выдаёт полторы эмоции за весь фильм и никак не способствует формированию монолитного образа своего персонажа.

Не в первый и не в последний раз мы становимся свидетелями несостоявшегося триумфа достойного его материала. Нет сомнений, что кинематограф ещё обратится к биографии Джеймса Брука и его преемников. «Край света» же, который нам предлагают здесь и сейчас, не выглядит чем-то, считающимся со значимостью и потенциалом рассказываемой им истории.

В том краю заповедном, где печали неведомы,
Где печали неведомы, может, ждут нас давно.
Будет солнце искриться, и с далекими птицами,
Да с далекими птицами будем петь заодно.
Вы ведите, дороги в край, где небо не строгое,
Там, где небо не строгое, может, ждут нас давно.
С суетою проститься и с далекими птицами,
И с далекими птицами, будем петь заодно.

«Край света» — это вольное скольжение по биографии Джеймса Брукса, подданного королевы Виктории ставшего в одночасье, благодаря случаю, поначалу наместником, а несколько позже — раджой (то есть властителем) Саравака. Человек, поймавший птицу удачи за хвост драматическими приключениями из 1839 года.

Колониальная эпоха предложена режиссёром зрителям. Экспансия территорий словно чума выпущенная из пробирки Лондона. На Восток, на Запад, в Африку, в Азию, в Америку, куда угодно. Для дельцов сколачивающих состояния нет истощимых рамок границ.

Он не хватал звёзд с неба. Чин лейтенанта последний полученный в армии на момент комиссования по ранению. Науки не привили ему усердия в школе. Он был — ни то, ни сё. И сам это прекрасно понимал. И сам говорил об этом своим друзьям. Будущее его было весьма призрачным, туманным. Смерть отца, судьи Ост-Индской компании и наследование 30 тысяч фунтов, стало определяющим судьбу 36 летнего офицера. Оснастив на имеющиеся деньги пушечную шхуну, он отправился на ней из Индии на Борнео. Торговля, знакомство с неведомым, открытие новых территорий, действия на свой страх и риск занимают голову воина в отставке.

Именно с этого и начинает автор разбег в это кино. Джеймс Брукс ступает на песчаный пляж неведомого берега. Несколько друзей сопровождают его в путешествии по джунглям. А дальше встреча с туземцами. А дальше плен. А дальше созерцание отрубленных голов насаженных на шесты трофеями в деревушке этих аборигенов. Неужели именно такая участь ждёт белых людей? Конец? Смерть? Бесчестие? Нет, звезда не закатилась. Она только-только разгорается. Ему многое предопределено. Помощь султану в борьбе с мятежниками — и вот уже осязаемая благодарность ответной милостью — титул раджи, земли в управление, население вассалами, слугами, подданными…

А ещё в этом кино — зло беснуется и плетёт интриги чтобы лишить чужеземца власти; любовь прекрасной дамы упоительными ласками в потери головы, себя, опьянением; демократия, кодексом свода законов с желанием преобразовать, улучшить, усовершенствовать рабство, дикарство, жестокость; боевые действия со смертями, трупами, обезглавленными телами… а также английская политика замешанная на экономических преференциях, выгоде, прибыли, барыше…

… А случись вечер темный, так скиталец бездомный,
Да скиталец бездомный, вдруг подставит плечо.
Может быть, что и ты не ты, может быть, что и я не я,
Вот и ходим, как пьяные по дорогам пустым.

Экзотика мест Малайзии щедро одаривает нас зелёными кронами вечности. Реки, то бурными протоками в скольжении, то тихой заводью для вечернего отдыха. Шум, гул, стрекотня леса перемежаются боевыми кличами, выкриками, людскими речами. Одно, продолжением другого. Всё на своих местах в этой картине. Всё показано. Всё раскрыто. Но. Ощущение — чего то в этом фильме не хватает. Определённо не хватает. Вопрос — чего? Набора необходимых сцен? Актёрской составляющей? Сценарной интриги? Чего? Лента не выглядит полномасштабным полотном. Какая то недосказанность, недоделанность в ней. Она словно «Апокалипсис сегодня» Ф. Ф. Копполы, но только в уменьшенной вариации, в мелком масштабе повтора.

Однако для любителей робинзонады, картина — что надо. Чего ж ещё желать?

6 из 10