Пассажир дождя

Для меня знакомство с фильмом началось с советской пластинки «Оркестр Поля Мориа, Музыка из кинофильмов». Вторая вещь на первой стороне, название «Пассажир под дождем». Безумно красивая мелодия, одна из лучших среди россыпи других шедевров на том диске (среди которых «Встреча» Гато Барбиери из «Последнего танго в Париже», «Жить чтобы жить» того же Франсиса Лея из одноименного фильма, «Мельницы моего сердца» Мишеля Леграна из фильма «Афера Томаса Крауна).

Есть много рецензий на тему главных героев (Мели и Доббса) и их отношений. Но я хотел бы поговорить здесь о «пассажире дождя», коль скоро именно он дал фильму его название.

Пока не увидел фильм (а это произошло много лет спустя после знакомства с музыкой из него), пассажир виделся мне утонченным джентльменом на фоне блестящего от дождя железнодорожного перрона, причем в темное время суток, в свете фонарей. Каким и кем был «реальный» пассажир, как он появился в фильме и что делал дальше — упоминать излишне для тех, кто видел фильм. Из всех моих представлений о пассажире верным оказался только дождь, под который он попал, выйдя из автобуса. Впрочем, здесь промахнуться было трудно.

Автобус прибыл днем, причем был совершенно пустым. Пассажир, уже оказавшись на земле, оказался здоровенным детиной, и тем удивительнее, что его не было видно в салоне сквозь прозрачные стекла автобуса, когда прибывающий автобус показали крупным планом. Не ехал же он лежа на полу! Сразу же первая странность.

Вторая странность — отсутствие в титрах имени актера, который играл «пассажира дождя» (а не «под дождем», как было на изданной в СССР пластинке). Монументальная во всех смыслах фигура оказалась в фильме неназванной, если говорить об актерском составе, либо называемой на протяжении всего фильма чужим именем (Бруно Саки, причем это имя упоминается более десятка раз), и лишь в конце мы узнаем, что его звали Мак-Гаффен (упоминается всего дважды с интервалом примерно в двадцать секунд, если не ошибаюсь).

Не подумайте, что критикую авторов фильма — напротив, восхищаюсь этим нетривиальным ходом. Пассажира они сделали своеобразной рамкой для общей картины — он появляется лишь в начале и в конце. Не думаю, что он был глухонемым, но ни в одной из немногочисленных сцен с его участием им не было произнесено ни звука. Да, он псих, но в фильме он выглядит скорее как очеловеченный робот. Это не человек, а функция, спусковой крючок, нажав на который, создатели фильма запускают его фабулу. После чего он выбрасывается за ненадобностью (в море — главной героиней фильма) и вновь появляется на свет божий лишь в конце, чтобы подтвердить гипотезу Доббса и заодно помочь тому выиграть пари у незадачливого инспектора, которого играет Жан Гавен. Пуговица от платья Мели, которую Доббс извлекает из сжатого кулака утопленника и которую впоследствии передает ей во время их расставания — вот и все, что осталось от пассажира.

А еще мне безумно нравится сцена приземления самолета, уж не знаю почему. Наверное, из-за музыки. Таких кадров великое множество в разных других фильмах, но только в «Пассажире…» она вызывает у меня такой трепет. И сцена появления Николь в доме у Мели, когда Доббс заявляет ей, что «сегодня Мели занята». Джилл Айрленд там великолепна и уж точно лучше, чем в предыдущих сценах (на мой взгляд).

И еще немного о музыке, раз с нее началось мое знакомство с фильмом. Сказать, что она идеально вписывается в фильм — не сказать ничего. Она ведет и сам фильм, и зрителя по фильму, по всем его закоулкам, как хороший гид. Просто чудо какое-то. А песня в конце — жемчужина.

Посвящается прекрасной страннице в полярной самаркандской ночи

Один за другим летят в окно грецкие орехи. Первый снаряд попадает в раму, и плод раскрывается — брутальный американец с улыбкой Чеширского кота, накачанным торсом и непопулярными методами привык добиваться своего. Второй орех разбивает стекло, и брызжут осколки — изнеженной француженке с девчоночьей робостью, стройными ножками и сбивчивой интонацией придётся снова врать. А незваный гость (вот подлец!) смеет трактовать её неудачу как влюбленность. Не в него, хамоватого громилу Гарри Доббса, понятное дело, но в ускользающее детство. Оно не кончилось с уходом отца из семьи, а лишь крепче сковало хрупкое тело. Мать твердит обладательнице аквамариновых глаз: «Просто ты ничего не умеешь!» Натурального ребенка с привычкой грызть ногти, Мелли Мо никто не называл полным именем, и казалось, что это навсегда — не всякую скорлупу можно разбить метким броском. Вторгшийся вместе с разгулявшимся дождём насильник ошибся домом: в этом он схватил от жертвы два залпа картечью и шлепок веслом. Бездыханное тело оправилось плавать в бушующее море, а с ним рухнули вниз и последние грёзы взрослой малышки.

Преступление, расследование, допрос с пристрастием, объяснения, наказание — традиционные детали перепутаны в magnum opus «позднего» Рене Клемана. Мастера послевоенных картин молодые наследники из «Новой волны» считали старомодным, а его кино — достоянием истории, но «Пассажир дождя» — слишком особенная вещь в себе, чтобы подбирать характеристики. Это и не детектив, и не мелодрама — минорная притча в честь Хичкока с рыжеволосой Алисой, названной так создателем. В Стране чудес возможны любые несуразности, и психологическая дуэль напуганной убийцы с беспощадным полковником — самое реальное, что имеется в фильме. Всё прочее сродни миражу в пустыне, привидевшемуся заплутавшему путнику. И сам ливень — совсем не тот, что сразу по приезду в Париж задевает романтичные струны души, о чём рассказывала Сабрина из одноименной киноленты. Коварный антипод сентиментального дождя сопровождает полёт Мелли в кроличью нору собственной лжи, запутывающей дело о нападении. Под затяжную капель со сплином на душе привидеться может всякое, и злоумышленник с чулком на голове — в том числе. Правда или миф, но боль настоящая: и физическая, и душевная.

Под занавес карьеры Клеман задумал интригу с высокими ставками, но мистификация для него не самоцель, что подтверждает произнесённая фамилия МакГаффин. Пресловутая красная сумка преступника — основной двигатель сюжета и важная метафора поиска Мелли истинной себя как самодостаточного человека. Девушка до последнего цепляется за привычные символы, вроде фартука с надписью «love, love», но столкновение с представителем жестокого мира рисует ей совсем не те атрибуты незнакомой жизни, о которых ей наверняка мечталось. Показателен акцент на утончённой женственности — все дамы в «Пассажире дождя» подчёркнуто стройны и желанны, зато мужчины выставлены носителями пещерного зла. О чём говорить, если даже супруг Мелли угрожает разбить ей лицо в порыве ревности? Нет, девушке необязательно поскорее расставаться с уютной ролью цыплёнка, как называет её муж, но ответственный час настает, и у него свои приметы. Главная из них — истинное лицо вчерашнего мучителя, приходящего на помощь, и в критический момент оправдывающего издевательское обращение «любовь моя».

Оглядываться назад и находить спасение в ранее пережитых событиях, проецируя их на происходящие сейчас — сомнительное средство. Кадры из прошлого Мелли словно говорят: старая боль не уходит, она прописывается в душе и периодически возвращается непрошеным посетителем, наподобие Гарри Доббса. И суетная беготня за чужой вещью — вредный самообман, будто о чём-то неприятном можно взять и забыть. У каждого возраста свои преимущества; Алиса не рвалась попасть в Страну чудес, откуда вернулась уже другой девочкой. Закономерно, что и режиссёр — вовсе не стремится остаться непонятым. В «Пассажире дождя» омывается небесами дорога от уютной домашней лачуги — в необъятное пространство, где среди прочих могут попасться нелюди. Ко всему на свете подготовиться невозможно, но Клеман и не собирается примерять амплуа сюрреалиста: быль в его картине вполне осязаема, поступки персонажей естественны, а сам он становится провожатым девушки до конечной остановки «Зрелость». Под ней понимается игра по новым правилам, разучиваемым на ходу.

Впервые за много лет оброненное материнскими устами «Меланколи» — компенсация за прежде неведомое чувство стыда, испытанное Мелли при виде незнакомой девочки с осуждающим взглядом. Только и может она теперь недобро сверкнуть глазами, прогнать ребенка и сделать грустный вывод, что обратной дороги у неё нет. Этой малозначимой на первый взгляд сценой Клеман напоминает о том, как непросто даются жизненные уроки, и что за некоторые поступки приходится платить двойную цену. Странный ребус, задуманный режиссёром, в действительности ничуть не более загадочен, чем сама наша жизнь. Это в ней Марлен Жобер отыгрывает блестящую роль, начатую стереотипной жертвой изнасилования, а Чарльз Бронсон делает наилучшую рекламу всей мужской братии — кто не мечтал бы приручить зло на пользу себе и даме? «Пассажир дождя» — гармоничное блюдо прежней эпохи с удивительным долгим и мягким послевкусием. С годами оно не утрачивает очарования, остаётся таким же пленительным и непостижимым, как женская красота.

Нет смысла рассказывать о сюжете «Пассажира дождя» — он достаточно банален и прост, при этом умело сочетает параметры разных жанров, включая детектив, триллер и мелодраму.

Можно долго перечислять плюсы данного фильма, однако главный плюс «Пассажира дождя» — это человечность, которой очень сложно наполнить фильм вне зависимости от бюджета и которую не передадут никакие спецэффекты.

Великолепная игра актеров, отличная прорисовка отношений между героями, интригующий фон…

Уменьшаю оценку только по той причине, что сам сюжет фильма не является главным его достоинством и пассажир дождя (как действующее лицо фильма) не представляет зрителю никакого интереса…

Приятного просмотра

8 из 10

«Пассажир дождя» — первая работа Клемана по сценарию С. Жапризо, более стилистически однородна, чем «Без зайца через поля», но не лишена его формальных недочетов, среди которых режут слух выспренние, ложно многозначительные диалоги, реплики, перегруженные двусмысленным символизмом, в устах героев воспринимаются искусственно и смешно.

Тем не менее, лейтмотивом, за счет которого «Пассажир дождя» выигрывает перед «Бегом…», становится неприкрытая эротическая интонация в истории главной героини, запутавшейся в своих желаниях. Даже интрига служит лишь фасадом для своеобразной психоаналитической комедии, исследующую инфантильную, невротическую сексуальность героини.

Выбор М. Жобер на узловую роль, визуальное обыгрывание ее привлекательности (особенно ног, вуайеристки выделяемых камерой) стало неотъемлемым элементом фильма, без которого он бы проиграл. А вот Ч. Бронсон, несмотря на операторское любование его торсом в одной из сцен, выглядит несколько деревянно, ухаживания его героя выглядят порой излишне жестко, что, возможно, было прописано в сценарии.

Клеман использует барочную зеркальность, сопоставляя путем повторения деталей и мизансцен героя Бронсона и насильника, которого убивает Мелли. Эпиграф из «Алисы в стране чудес», воспоминания Мелли из детства, флешбэками вторгающиеся в видеоряд, открыто подчеркивают незрелое восприятие Мелли проблем пола, ее подспудную жажду грубой мужественности, которую она, тем не менее, боится и постоянно отторгает.

Под маской детективного сюжета Клеман создал довольно тонкое, насыщенное символизмом повествование, однако, на всем протяжении ленты зрителя не отпускает ощущение несерьезности, шутливости происходящего, что подчеркивает несколько игривая музыка Ф. Лея, использующего одну и ту же навязчивую, меланхоличную мелодию.

Из всех четырех завершающих карьеру Клемана детективов «Пассажир дождя» — наиболее драматургически выстроен, сохраняет единство интонации и ритма без сбоев и пауз, также, как и другие картины, пытается насытить одномерный сюжет символическими деталями, но в отличие от «Дома под деревьями» не может предложить зрителю сновидческой атмосферы, ограничившись шутливой аурой психоаналитической комедии.