Помешательство

Вот смотрю я на этих актеров — и думаю: «понимали ли они тогда — в 55-ом мохнатом — на что подписывались сниматьси?». Фильм-то живее всех живых, курилка. Уже 60 с лишним лет, а по-прежнему волнует, по-прежнему интересен. Для тех, кто хочет узнать как бы выглядело «Отвращение» Поланского в авторской переработке Эда Вуда — welcome.

[и ведь вышел фильм за десяток лет до первого и ненамного после второго]

В кадре чистая жуть и безумие. В кадре сигаретные ожоги, фальшивое кладбище и крупным планом лицо главной героини, напоминающее хулигана из советского худ. фильма, такого себе малыша-плохиша. В кадре анархия и трэш. Это прекрасно; без дураков. Местами оператор выдает Орсона Уэллса (* кстати говоря — грузного мужчину, павшего жертвой нашей бравой героини играет актер дюже на него (Орсона) похожий), местами что-то вроде «Ночи живых мертвецов». Я в удивлении: почему этот фильм так упорно игнорируется жанровыми списками «лучшие из лучших»?..

Главная героиня — страдает [до конца невыясненным] психологическим недугом, что заставляет ее по ночам выходить на улицы города, рыскать по трущобам в поисках грузных двойников Орсона Уэллса (и судя по всему — не только их), а затем мучительно убивать при помощи выкидного лезвия.

Фильм не так серьезен, как ему хотелось бы. А между делом появляются и исчезают мысли-скакуны про эмансипацию, феминисток и соц. роли — к чему бы в бессловесном трэш-эксперименте?

Концовка прелестна. Всегда считал, что лучшие фильмы похожи на самые интересные сны. Или на самые волнующие. Или на самые пугающие. А кто укажет стрелку на exit из такого «волнующего»? Рука укажет. Отрубленная. С тем самым зажатым медальоном. Бежать некуда. Да и от кого бежать? Да и куда. Да и не получится.

Повествование тем временем закольцевалось змейкой.

Ее сон был на сей раз беспокоен и тревожен. Длинные влажные щупальца ночных кошмаров вонзались своими красными присосками ей в мозг и насылали не просто сны, а видения, в которых луна была слепой бродяжкой-калекой, с ненавистью взирающей на мир ее окружающий, а повсюду, в мороке тьмы, таилось нечто, желающее сожрать ее душу. Но, когда она очнется от странных снов, ей предстоит еще больший кошмар, уготованный ей реальностью бытия, сотканного из паутины шизофрении, насилия и нечеловеческих страданий.

Одним из предпоследних и фактически предсмертных вздохов жанра нуар на самом излете 50-х годов ХХ века, наравне с такими классическими образцами жанра, как «Целуй меня насмерть» Олдрича и «Печать зла» Уэллса, стал фильм, к этому жанру относящийся лишь очень условно, косвенно и скорее — по касательной. Единственная в карьере режиссерская работа так и оставшегося не у дел в голливудском серпентарии дебютанта Джона Паркера, фильм «Помешательство» 1955 года, в момент его выхода в прокат вызвал ряд громких скандалов, вызванных чрезвычайной неординарностью и своеобразной аберрантной нестандартностью данной картины, которую никак не удавалось втиснуть в жесткие рамки «кодекса Хейса», а потому в США фильм прошел вторым-третьим экраном, а в ряде стран и вовсе не был допущен к прокату.

Собственно, нуаром как таковым в фильме «Помешательство» и не пахнет, а если и имеется какой-нибудь специфический аромат «черного кино» — аромат дешевых баров и дорогих сигар, вкусных духов, одетых на роковых дам, аромат адреналина и риска — то он в ленте Джона Паркера ощутим мало. Фильм всего лишь выдержан в стилистической манере нуара, однако на самом деле «Помешательство» является чистым киноэкспериментом, авангардно-сюрреалистической притчей о человеческом безумии, о погружении в болезненное и расколотое сознание; эдакий эффектный и смелый для своего времени, раненного червоточиной чертового Кодекса Хейса, в сущности полнокровный и до сей поры самобытный оммаж немым образцам немецкого экспрессионизма и фильм, который по сути своей вдохновил и Дэвида Линча, и Энди Уорхола, и еще очень многих режиссеров и художников авангардного порядка. Ждать от фильма закрученной детективной интриги в принципе и не следует вовсе, ибо режиссера волнует лишь мир потусторонних видений и чудовищных кошмаров главной героини, мир иррациональный и силлогичный, мир, в котором состояние нормальности неуловимо и эфемерно. Эта картина стала лишь ступенькой к появлению «Отвращения» Романа Полански и, хоть «Помешательство» едва ли даже является предметом культа, в картине скрыт огромный художественный потенциал и масса изобразительных и сценарных находок, упакованных в лапидарный хронометраж при очевидной упоительной многогранности применённого киноязыка.

Главные герои данного фильма лишены имен и за ними закреплена лишь определенная функция — социально-общественная или глубоко метафорическая, будь то Богач, Отец, Мать, Цветочница или Злая Сущность. И ключом к истинному пониманию сути происходящего становится образ Георгия Победоносца, который, как известно, победил змия-искусителя, самого Дьявола. Является Георгий Победоносец также и покровителем путешественников, потому фильм «Помешательство» кажется в большей степени духовным путешествием главной героини к собственному самопознанию, и победе силой разума сил Зла, преследующих ее на всем протяжении картины, хотя и при определенной трактовке фильм Джона Паркера можно воспринять и как кислотный трип, много позже ставший источником вдохновения для изысканий Роджера Кормана.

«Помешательство» — самый неоднозначный и сложный для восприятия фильм-нуар его позднего времени развития. Странный, мрачный и завораживающий фильм, который по ряду причин остался абсолютно неизвестным широкому кругу зрителей. Авторское и неординарное кино для всех сюрреалистов, авангардистов и синефилов.

Ее сон был на сей раз беспокоен и тревожен. Длинные влажные щупальца ночных кошмаров вонзались своими красными присосками ей в мозг и насылали не просто сны, а видения, в которых луна была слепой бродяжкой-калекой, с ненавистью взирающей на мир ее окружающий, а повсюду, в мороке тьмы, таилось нечто, желающее сожрать ее душу. Но, когда она очнется от странных снов, ей предстоит еще больший кошмар, уготованный ей реальностью бытия, сотканного из паутины шизофрении, насилия и нечеловеческих страданий.

Одним из предпоследних и фактически предсмертных вздохов жанра нуар на самом излете 50-х годов ХХ века, наравне с такими классическими образцами жанра, как «Целуй меня насмерть» Олдрича и «Печать зла» Уэллса, стал фильм, к этому жанру относящийся лишь очень условно, косвенно и скорее — по касательной. Единственная в карьере режиссерская работа так и оставшегося не у дел в голливудском серпентарии дебютанта Джона Паркера, фильм «Помешательство» 1955 года, в момент его выхода в прокат вызвал ряд громких скандалов, вызванных чрезвычайной неординарностью и своеобразной аберрантной нестандартностью данной картины, которую никак не удавалось втиснуть в жесткие рамки «кодекса Хейса», а потому в США фильм прошел вторым-третьим экраном, а в ряде стран и вовсе не был допущен к прокату.

Собственно, нуаром как таковым в фильме «Помешательство» и не пахнет, а если и имеется какой-нибудь специфический аромат «черного кино» — аромат дешевых баров и дорогих сигар, вкусных духов, одетых на роковых дам, аромат адреналина и риска — то он в ленте Джона Паркера ощутим мало. Фильм всего лишь выдержан в стилистической манере нуара, однако на самом деле «Помешательство» является чистым киноэкспериментом, авангардно-сюрреалистической притчей о человеческом безумии, о погружении в болезненное и расколотое сознание, эдакий эффектный и смелый для своего времени оммаж немым образцам немецкого экспрессионизма и фильм, который по сути своей вдохновил и Дэвида Линча, и Энди Уорхола, и еще очень многих режиссеров и художников авангардного порядка. Ждать от фильма закрученной детективной интриги в принципе и не следует вовсе, ибо режиссера волнует лишь мир потусторонних видений и чудовищных кошмаров главной героини, мир иррациональный и силлогичный, мир, в котором состояние нормальности неуловимо и эфемерно. Эта картина стала лишь ступенькой к появлению «Отвращения» Романа Полански и, хоть «Помешательство» совсем не шедевр, в картине скрыт огромный художественный потенциал и масса изобразительных и сценарных находок.

Главные герои данного фильма лишены имен и за ними закреплена лишь определенная функция — социально-общественная или глубоко метафорическая, будь то Богач, Отец, Мать, Цветочница или Злая Сущность. И ключом к истинному пониманию сути происходящего становится образ Георгия Победоносца, который, как известно, победил змия-искусителя, самого Дьявола. Является Георгий Победоносец также и покровителем путешественников, а фильм «Помешательство» кажется в большей степени духовным путешествием главной героини к собственному самопознанию, хотя и при определенной трактовке фильм Джона Паркера можно воспринять и как кислотный трип, много позже ставший источником вдохновения для изысканий Роджера Кормана.

«Помешательство» — самый неоднозначный и сложный для восприятия фильм-нуар его позднего времени развития. Странный, мрачный и завораживающий фильм, который по ряду причин остался абсолютно неизвестным широкому кругу зрителей. Авторское и неординарное кино для всех сюрреалистов, авангардистов и синефилов.

10 из 10

Несмотря на то, что «Dementia» — это далеко не первый в истории киноискусства фильм на тему того, что можно именовать сумасшествием (паранойи, галлюцинации и т. д.) и, скорее всего, не самый безупречный, эти обстоятельства нисколько не мешают ему по-праву считаться весьма ярким представителем эпохи нуара, пусть даже и не самым значимым. Хотя бы потому, что здесь в полной мере собран и грамотно использован классический набор тех средств, которые принято ассоциировать с данным этапом — мрачные декорации, полное или частичное отсутствие освещённости в большинстве сцен, специальные ракурсы съёмки персонажей, в частности, их лиц, перманентное нагнетание напряжённости и страха, в общем, ничего светлого и сколько-нибудь вселяющего надежду и оптимизм не предусмотрено. А если прибавить к этому плавное погружение в бесконечные глубины человеческого подсознания, получится нечто и вовсе устрашающее.

Наверно, многие нуаровские фильмы можно было бы довольно легко смотреть без разговорной речи, потому что именно в этом жанре она не является главным атрибутом. По крайней мере, режиссёр фильма Джон Паркер посчитал именно так. А вот без звука — никуда. Поэтому звуковое сопровождение в картине присутствует постоянно, дополняя общую тяжёлую атмосферу ещё большим ощущением депрессивности. Вот город, окружённый магической аурой ночи. Вот отель, в одном из окон которого мелькает свет. Вот женщина, спящая на кровати. Что-то особенное, невидимое обычным взглядом, ощущается во всём содержании этой полутёмной комнаты, в позе спящей женщины, в её прикиде, подчёркивающем готовность в любой момент проснуться и куда-то пойти. Женщине снится страшный сон, в котором она погибает. Проснувшись, она обнаруживает у себя на груди странный медальон с изображением Георгия Победоносца и пытается что-то вспомнить… А вот оценить дальнейшее весьма затруднительно, так как можно быть необъективным. Гораздо проще будет сказать, что перед зрителями развернётся настоящая фантасмагория, в которой найдётся место и страху, и гневу, и коварству, и алчности, и безудержному веселью, и печали, и, даже, любви. Получится весьма увлекательное зрелище с не менее увлекательными персонажами. А уж анализировать увиденное на предмет чего бы то ни было — дело третье. Без психоанализа явно не обойтись.

Не знаю, считал ли господин Паркер своими кумирами таким мастодонтов, как Хичкок, Ланг или Брам, но работы их наверняка видел, благо было на кого равняться. Поэтому, несколько удивительно, что данный фильм стал первым и последним в его кинематографической карьере. Что, конечно же, ничуть не умаляет достоинств его работы. Любителям артхаусного нуара (или наоборот) он наверняка понравится.