Спокойной ночи, мистер Том

Из фильмов о добре и спасающей любви этот не на последнем месте. Отличные декорации (хотя мест действия всего 3 и это, думаю, здорово сэкономило бюджет фильма. Приятное впечатление от игры Джона Тоу. Такому спасателю хочется доверить и свою жизнь. А уж за мальчика и говорить нечего. Он, безусловно, спасен. И от сумасшедшей матери, и от себя самого. Он в надежных руках. И если бы не ужасная, совершенно никакая игра маленького Ника, (Взять хотя бы момент, где он падает с кровати, не удержавшись на ослабленных ногах. Как же это было грубо сляпано! Скорее всего его безуспешно валяли долго и просто уже пожалели, оставив все как получилось), его можно было бы пожалеть и даже тоже полюбить. Но он сильно раздражал тем, что действовал совершенно невпопад.

Второй мальчик, еврей, был гораздо более притягателен. Просто солнышко. Бывают же такие мальчишки. Все успевает, всем помогает, родителей любит, старших уважает, над собой посмеивается, других жалеет… Наверное список можно еще продолжать.

Сценарий одновременно и неплох, можно сказать с претензией на назидательность. Любовь спасает. Детей в особенности, потому что еще не поздно все излечить и изменить в нем. Плохое забывается у детей достаточно хорошо, слава Богу. Но выдумывать такие ужасы о матери, которая так тихо и незаметно у всех на глазах умудрилась свихнуться. Можно сказать в центре Лондона! Это было все же слишком. Если будете смотреть с детьми, не оставляйте их одних у экрана. Может принести вред.

Хорошо, что все хорошо закончилось. Даже очень хорошо.

Так что:

7 из 10

Старик, поначалу недовольный, что ему навязали квартиранта — эвакуированного из военного Лондона мальчишку, постепенно оттаивает. И мальчику у него нравится. Трогательный, очень точно продуманный фильм рассказывает о развитии этих взаимоотношений, и, конечно, о факторах, пытающихся им помешать. Неторопливое повествование ленты прерывается драматическими, даже страшными моментами, которые никого не оставят равнодушным. Слова, которые он говорит, утешая мальчика в конце фильма, уже сами по себе стоят того, чтобы его посмотреть. Блестящая игра актеров делает даже ненужной музыку, с помощью которой создатели кино обычно возбуждают чувства зрителя. Здесь музыки не так много, и она незаметна, но к месту.

9 из 10

Старому одинокому отшельнику навязали тринадцатилетнего мальчишку, эвакуированного из Лондона спасаться от налётов и бомбёжек немецкой авиации: Вторая Мировая только-только началась, оставляя всех в неведении насчёт времени и сроков своего не скорого окончания.

Но для пожилого мистера Тома, кажется, главная трагедия осталась в прошлом, напоминая о себе памятью и надписью на могильной плите. Без жены и младенца старик прожил весь свой долгий век, укрываясь за домашними стенами от посторонних взглядов и сочувственных слов. И вот этот обормот со странностями, не то запуганный, не то забитый. Ведь что-то тут не так, как неспроста и его необъяснимые поступки.

Для телевизионного фильма англичане не поскупились на аутентичное воспроизведение места и времени, костюмами, декорациями и реквизитом возвращая события к старому веку провинциальной Британии, где Джон Тоу присматривается к своему неожиданному гостю, открывая в персонаже Ника Робинсона притягательные свойства, которые, как ни странно, совсем иначе видела его мать.

Разговоры и беседы у камина приоткрывают подоплёку, оставляя догадки и предположения, связывая оттаявшего старика и мальчика взаимопроникающими чувствами сострадания и не угасшей любви, дополненной терпением и опытом прожитых лет.

Раскрывшийся в рисовании, нескладный ребёнок находит себе старшего товарища и ровесника — друга, неунывающего еврейского пацанёнка, от яркой одежды и бесконечной суеты которого, можно подумать, крутится весь этот белый свет: Томас Оранж, того и гляди, станет главным действующим лицом фильма.

Правда, за Ником Робинсоном ему всё же не перебить, тем более, что в дело вмешивается шокирующий драматизм разлуки старика и мальчика, когда внезапная поездка в Лондон, к заболевшей матери, оборачивается кошмаром, сравнимым едва ли не с застенками немецких концлагерей.

С одной стороны, это самая напряженная и насыщенная часть картины, с другой, именно в ней заметна неоднородность сюжета, сочетающего драматические свойства с элементами триллера и, отчасти, фильмов ужасов. По крайней мере, есть одна зловещая сцена, где пропавшего парня обнаруживают прикованным к трубе отопления с младенцем, умершим у него на руках, — пусть и недолгий момент, но, даже в стремительном развитии этого эпизода, одного его хватит, чтобы у Ника Робинсона был повод гордиться собой.

У Джона Тоу таких поводов, естественно, больше и, вроде бы, лишние реверансы ему ни к чему: мудрый взгляд, размеренное спокойствие и уверенность в себе. Когда пришлось, он без труда сменил их на ярость и настойчивость, с которыми, казалось бы, отжившее сердце старика борется за счастье и светлое будущее новой жизни.

Разумеется, старый да малый — сюжет, оставляющий место для серии воспитательных процедур, не в первой пронизывающих боль ранних утрат, помогая справиться со слабостью, личными несчастьями и прочими ударами судьбы, когда добро одного становится спасением для другого, когда характер и личность восстают решительной мощью, вместе обращаясь в силу цельного фильма, который здесь есть.