Затойчи

Вряд ли в начале своей писательской карьеры Кан Симодзава мог подумать о том, какой небывалой популярности достигнет изначально второстепенный персонаж его романа. Между тем Затоичи, выйдя на первый план, не только обеспечил безбедную жизнь своему создателю, но и сделался заметной фигурой в мире кино, став главным героем целой серии фильмов и заодно центральной ролью в карьере Синтаро Кацу, игравшего слепого массажиста целых тридцать лет. Неудивительно, что, проносив полжизни одну маску, актёр настолько вжился в образ, что выступая в заключительном, двадцать шестом, фильме не только в качестве исполнителя главной роли, но и в ипостаси режиссёра, снимающего картину по собственному сценарию, он совершенно забывает о зрителе. Считая многие детали, важные для понимания сюжета, несущественными в силу их очевидности, Кацу демонстрирует историю, комфортную для фаната серии, но малосъедобную для неофита, у которого ассоциации со словом «Затоичи» заканчиваются на мысли о существовании фильма с таким названием.

Слепец, только что вышедший из тюрьмы, отправляется в дом к своему другу, чтобы забрать спрятанные там деньги и в дальнейшем умножить капитал, побеждая в азартных играх в местном притоне. Своими выигрышами он вызывает гнев якудза и интерес прекрасной главы влиятельного японского клана. И то и другое Затоичи на руку, ведь на якудза он будет совершенствовать навыки владения боевыми искусствами, недоступные для понимания и постижения никакой мафии, а с японкой можно будет просто приятно провести время, занимаясь безудержным сексом в бассейне, полном горячей воды, и одновременно ведя пространные беседы об образе матери, сохранившемся в памяти двухлетнего, тогда-ещё-зрячего, героя. Затем Затоичи вновь отправится в своё непрекращающееся (как настойчиво демонстрирует режиссёр) странствие, однако далеко не уйдёт. По крайней мере, пока не нашинкует максимальное количество представителей преступных группировок, не освободит жителей деревни от угнетателей и не спасёт от неминуемой гибели ещё пару прекрасных девушек.

Если бы Симодзава родился в США, он наверняка бы работал на Marvel или DC. Его герой слишком сказочен, чтобы быть похожим на реального человека, и необходимо условен, так что каждый мальчишка захотел бы стать похожим на него. С детства лишённый зрения, Затоичи демонстрирует удивительную силу духа, несломленного никакими невзгодами, моральные качества, делающие его настоящим самураем, потрясающие способности и невероятные таланты. Он способен услышать, какой гранью упала на стол игральная кость, и без труда может отличить тихую поступь крадущегося мимо врага от лёгких шагов потенциального друга. Он всегда накормит страждущего, успокоит нуждающегося, защитит слабого и спасёт птенчика, выпавшего из гнезда. Несмотря на возраст и внешность, он незабываемо притягателен для женщин. Ему нет равных в искусстве ближнего боя, он безукоризненно владеет мечом, изящно кроша недругов в капусту, обеспечивая зрителю необходимую зрелищность за счёт сползающих по балкам отрубленных носов и орошающих стены фонтанов крови.

Однако, несмотря на все видимые достоинства главного героя, их недостаточно, чтобы сделать историю его приключений действительно увлекательной. Смётанный на живую нитку сюжет не в состоянии прикрыть несостоятельность отрицательных персонажей, в результате чего фильм упорно распадается на части. Мастеровитость и актёрский профессионализм Синтаро Кацу безусловно придают его персонажу необходимое обаяние, но Затоичи существует на фоне картонных декораций и смятых масок, что делает практически все массовые сцены предсказуемыми до зевоты. Слепец слишком хорошо владеет оружием, что не даёт зрителю возможности насладиться возможным изяществом боя, в то время как якудза чересчур вежливы, подходя к пожилому инвалиду максимум по трое, чтобы тот не устал и случайно не проиграл очередную эпическую битву. А короткие монологи Затоичи, призванные раскрыть его тонкую натуру, поражают сочетанием актёрского мастерства Кацу с его полным режиссёрским бессилием. В итоге популярность персонажа становится понятна скорее интуитивно, последняя часть похождений слепого массажиста умещается в мушкетёрское «я дерусь, потому что я дерусь», а немногие удачные кадры не искупают горечи утраты столь мимолётно пролетающего времени.