Аннетт

Короче, я посмотрел «Аннетт».

Не имея никакого опыта в фильмографии Леоса Каракса, я с чистым сердцем и открытым сознанием честно отправился увидеть мюзикл, который всем своим существом нагонял интригу. А интриговать ему действительно было чем: звездный актерский состав, именитый режиссер, еще более именитая группа Sparks в качестве композиторов, небольшой букет из каннских веток и взволнованный гул голосов озадаченных зрителей и критиков действительно придавали картине шарм смелого и неоднозначного произведения. Судя по всему, думал я, это один из тех фильмов, которые не оставляют людей безразличными, и чем больше зрители посвящены в киноискусство в целом или творчество конкретно этого режиссера, тем сильнее разнятся их мнения, вплоть до их совершенной полярности. И действительно: после того, как два с половиной часа хронометража, которые ожидались быть ощутимо долгими, прошли незаметно быстро, я на продолжительное время остался один на один с яркими впечатлениями, и душевным подъемом, которые мне подарила эта определенно необычная «Аннетт».

Не зная Каракса и его стиля, но зная других сумрачных гениев и утонченных эстетов, получивших признание в Каннах, я приготовился увидеть философский фильм, многослойный пирог из смыслов, метафор и возможных интерпретаций, который уж точно не стоит в первую очередь воспринимать «в лоб». Однако, начиная с первой же сцены, я ясно почувствовал, что столкнулся с работой совершенно другого плана. И, открывшись неироничному и прямолинейному восприятию, я был исключительно рад тому, насколько искренней, откровенной и даже наивной предстала передо мной картина. Тому действительно сильно способствовал формат мюзикла, однако помимо этого Каракс смог создать повествование, больше напоминающее спектакль и театральную постановку, нежели кинофильм, из-за которого добрую половину времени порой возникало очаровательное ощущение наигранности и несерьезности всего происходящего. Чего стоит только вступительная сцена, в которой вся съемочная группа во главе с актерами первого плана и режиссером энергичным музыкальным номером приглашают зрителя к просмотру. Театральностью дышит весь фильм, а действие напоминает сыгранный на сцене миф. Сентиментальные мотивы в песнях о любви, выразительная экспрессивность и грандиозность действий и диалогов, сцены, построенные по всем знакомым элементам театра (заметно выделяющиеся задники, осмысленно размещенный реквизит и декорации, очевидно искусственные эффекты), характерные стилистические приемы — «Аннетт» насыщена находчивыми решениями для создания не просто кино, а целого представления, эпичного и впечатляющего.

В то же время сюжет происходящего не был поверхностным или хоть сколько-то безынтересным, как могло бы показаться после слов о его прямолинейности. Он имеет в себе и множество символов, и кучу отсылок, да и вообще говорят, что сюжет является сильно личным для режиссера, если не автобиографичным, несмотря на то что изначальный сценарий вышел из-под перьев братьев Мэйл — создателей группы Sparks (их же стоит поблагодарить и за прекрасное музыкальное сопровождение фильма). История, при всей ее посредственности, являет собой почти эталонную драму про любовь, предательство, грехопадение, преступление и наказание. Переходя из увлекательного вступления в трагичную кульминацию и завершаясь в эмоциональной развязке, она развивается настолько плавно, настолько образцово равномерно, что рост накала страстей будто был задуман и дотошно спланирован именно таким.

Зрители, как и весь мир в фильме, наблюдают за жизнью и развитием отношений между главными героями: известным провокационным стендап-комиком Генри МакГенри (сыгранным внушающим трепет Адамом Драйвером) и еще более известной оперной певицей Энн Дефрансну (сыгранной очаровательной Марион Котийяр). Их бурная и полная любви жизнь меняется после рождения дочери Аннетт и неожиданного столкновения с творческими неудачами, которые смогли обнажить слабости и пороки. Да и можно ли назвать их отношения любовью, пусть это слово пара и пропоет не один десяток раз в унисон? Показывая в фильме, как человек, неспособный смириться с поражением, погружается в грехи и заглядывает в бездну, Каракс остроумно обращается в том числе и к актуальным в наши дни скандалам вокруг домогательств в индустрии искусства, напоминая этим, что действие происходит не вне времени, а прямо сейчас.

Собрав для «Аннетт» немногочисленный, но колоритный каст, режиссер и закрепил в очередной раз в женственном обаянии мастерство Котийяр, и поднял на уровень выше актерский навык Драйвера. Последнему выделено наибольшее количество экранного времени, за которое актер сыграет исключительно яркого и выразительного персонажа, предстающего и экспрессивным комиком, и нежным любовником, и любящим отцом, и алчным ревнивцем. Адам, стремительно выросший за последние десять лет из редкого героя комедий и мелодрам в номинанта на «Оскар» за лучшую мужскую роль первого и второго планов, нашел в фильме Леоса Каракса действительно комплексный и порой даже пугающий образ. Вместе с артистизмом, не могу не отметить и вокальные данные главного дуэта: благодаря им, музыкальные номера, пускай и не особо изобретательные, вызывают неподдельный восторг своей постановкой и звучанием.

Задержав дыхание в конце фильма из-за самой эмоциональной и трогательной сцены за последние два часа, зритель облегченно выдохнет лишь в финале титров, когда, словно повторяя вступительную сцену, съемочная группа попрощается со всеми, кто был прикован к экрану настолько сильно, что не ушел сразу, как только погас экран. Это милое решение словно создано для того, чтобы вернуть зрителя в реальный мир, напомнив, что все увиденное — это лишь представление, разыгранное для нас.

8 из 10

Таинственный флер автобиографичности окутывает новую картину Леоса Каракса с ног до головы — мол, чтобы понять (и, возможно, простить), нужно знать, на какие факты собственной жизни ссылается режиссер. Ничего подобного, просмотру «Аннетт» незнание биографии француза нисколько не помешает, возможно, даже облегчит, позволив абстрагироваться от навязчивых откровений. Что зная о преждевременной смерти жены Каракса, что нет, не почувствовать скорбь, локомотивом проносящуюся через весь фильм, нельзя, но скорбь эта уже не столько конкретно по погибшей супруге, как это было в предыдущей «Корпорации „Святые Моторы“, сколько по самому себе, своей семье и карьере, которая, кажется, до самого конца теперь будет нести на себе печать ошарашевшей его трагедии. Неслучайно своим альтер эго в картине он сделал нарциссического (как почти все они) стендап-комика, который по удачно подмеченной привычке артистов этого жанра постоянно тащит в свои выступления близких, намеренно стирая или искренне не видя разницы между сценой и реальной жизнью. „Аннетт“ куда дружелюбнее к стороннему зрителю, чем можно было ожидать: условно «низкая» форма мюзикла, предельно простая фабула, неожиданно яркая картинка и дуэт звезд первой величины — все это движение отвлекает зрителя от сути точно так же, как быка отвлекает от цели резко брошенный в сторону предмет. Мюзикл? Давайте рассуждать о реабилитации жанра (будто Караксу есть дело состояния жанра). Музыкальный кунилингус (герой абсолютно всех рецензий на картину)? Давайте спорить, зачем он там, что призван выразить и настолько ли это безвкусно, чтобы просто пройти мимо (словно ответа «он там просто потому что Каракс может себе это позволить» недостаточно). Популярный, нарасхват у всех и вся Адам Драйвер? Давайте нахваливать его на разные лады и сулить золотые наградные горы (хотя, по большому счету, первый и последний раз Драйвер именно играет лишь в одной финальной сцене). Ничего из этого не имеет для Каракса никакого принципиального значения, пустая бутафория, призванная удержать у экрана, пока история не приведет к самому главному.

А главное здесь — дочь-кукла, дочь-марионетка, вечное напоминание о той, которой нет. Нужно иметь определенную человеческую смелость (или склонность к душевному эксгибиционизму), чтобы во всеуслышание заявить о том, что не любишь собственного ребенка так, как следует ожидать от родителя. Эта честность не может не подкупать, в конечном счете, это именно то, что делает фильм фильмом — искренность намерений, желание высказаться, способность говорить прямо и смотреть правде в глаза. У правды в «Аннетт» лицо деревянной куклы (великолепная уловка, которой заманивают на фильм), эта находка действительно хороша тем, что как нельзя лучше, осязаемее передает идею отстраненности родителя, которому не нужен ребенок без погибшего партнера. Трагедия родительской нелюбви, которой в мире Каракса не существует вне любви партнерской, отлично видна в нарочито контрастном дуэте героев Драйвера и Хелберга, один из которых выражает отцовское равнодушие, другой — восторг, первый не может полюбить ребенка из-за постоянного напоминания о трагедии с ее матерью, второй восторгается девочкой, видя в ней отражение своей погибшей музы. Этот дуэт оказывается гораздо важнее для понимания истории, чем титульная пара Котийяр-Драйвер, ведь непростая история Каракса с женой не секрет, а вот его отцовская отрешенность для многих внове. Хотелось бы, конечно, чтобы француз сдвинулся со своей личной точки невозврата и не призывал призрак своей ушедшей любви в каждую следующую картину, но как запретить человеку страдать?

Еще девять лет назад Каракс покинул пределы того пространства, которое можно было бы коротко назвать КИНО и перешел в измерение, коему хочется дать определение НАДКИНО: пропорциональное растворение на экране жизни, смерти, бессмертия, театра и искусства как такового с получением самовоспламеняющейся субстанции, сжигающей сам экран и опаляющей сердца зрителей (если, конечно, эти сердца не помещены в плотный асбестовый панцирь).

Новая работа мэтра наисвятейших моторов создана по той же трансцендентной формуле, известной только его демонам и ангелам, но в этот раз привязана к модели мюзикла — уж если Каракс поехал снимать в Американские Штаты, взял за первичную основу банальный драматический сюжет, а в качестве актера на главную роль пригласил знаменитого на десять ближайших галактик джедая, то какой еще сценический жанр использовать, как не наследующий лучшие традиции варьете?

Если кто-то решил, что поход режиссера в Новый Свет обусловлен творческим кризисом у себя на родине, жаждой закономерно обходящих его высоких наград или, что еще смешнее, погоней за твердой валютой, то увы ему… Концепция Каракса изначально учитывала возможность использования подобных обвинений для усиления действия зажигательной смеси, сознательно помещенной им в опереточную бутылку с красующимся на ней ярлыком «сша-мелодрама-звезда-мюзикл». Однако сей коктейль и его оформление предназначались вовсе не для утоления жажды развлечений, а для решительного броска в толпу и последующего взрыва с пламенем, сжигающим все стереотипы о подобных названиях.

Критики на родине режиссера призадумались более остальных: Куда же ты, солнце нашего независимого кино? За что презрел отечество своё? Тем более, только встав, казалось бы, на рельсы понятных жанровых направлений. Что за чудо создал за океаном? Кооператив по производству наклеек на фестивальные киноконсервы зашевелился и поспешил, на всякий случай, налепить на новую работу беглеца пару золотых метёлок, впрочем оставив, для осторожности, без тавра топ-продукта.

Решение мудрое: прочистив очи от брызг самим себе налитого шампанского (как же, и мы имеем смелость ценить Каракса; когда, конечно, нас святыми моторами не глушат!), бедолаги вдруг обнаружили, что маэстро по меньшей мере горько насмехается над подобными наградами, методично ползущими по ковровой дорожке их так хорошо оборудованного конвейера. О, конечно, «Аннетт» далеко не только об этом, но всё же…

На счастье критиков от станочников фабрично-ремесленнических кинолавок, кусачих насекомых из масс-медиа и зрителей, смущенных поющей на горшке Котийяр (о да, еще и с не модной нынче сигаретой в зубах), биография Каракса знаменита его семейным несчастьем. Насколько это богатая пища для, увы, небогатых, но тем не менее объемных размышлений, за которыми звон пощечин режиссера дурному миро- и киноустройству кажется звуками самоистязания, здесь описывать не нужно — почитайте всё остальное.

Что же, дамы и господа, почитатели мартышек бога, собирающиеся в огромные залы и кинозалы посмеяться дергающемуся согнутому указательному пальцу своего кумира или поплакать над его рассказами о замученной жене, Каракс, безусловно, не только предвидел подобный ход событий, но и рассчитывал на него. Только не думайте, что кроме моторов, для Каракса нет ничего святого! Гений режиссера несоизмеримо выше спекуляции на личной трагедии.

Смелость же и честность его в том, что он, отдаваясь на растерзание толпы, принося себя таким образом в жертву памяти своей несравненной супруги, вовсе не рыдает покаянно в жилетку зрителя, а показывает неодолимое желание массы увидеть такое действо. Толпе нужны либо шут, либо жертва; без этого шоу продолжаться не может. Учитывая проделанный Мастером крестный путь, это его наиболее щемящее послание, яркость которого, впрочем не затмевает многие прочие идейные посылы фильма.

Даже в самом названии этой работы — исключительно простом и нейтральном по сравнению с составом сюжета и формой его подачи — кроется интеллектуальная игра со зрителем. Каракс, кажется, хочет разрушить еще один классический шаблон кинематографа — об обязательном соответствии заглавия самому важному в произведении. Хотя всем совершенно очевидно, что определяет шедевр не вывеска, отход от устоявшихся принципов именования работы в действительности считается изъяном. А история киноискусства знает примеры, когда название фильма становилось его проклятием, красной тряпкой, вызывающей неконтролируемый гнев бычьего стада, за которой почти никто из животных не видит самого тореадора. А ведь Аннетт до финальной части «Аннетт» — это всего лишь кукла… Которую никто бы и не увидел, не обладай она определенным талантом. Так что рассуждения многочисленных критиков о том, что Аннетт символизируют дитя Искусства, живущее своей собственной жизнью, по меньшей мере банальны — любое произведение начинает собственное существование, как только его увидит еще хоть одно существо после создателя.

Не мудрее (что там говорить — много смешнее) выглядят и рассуждения об «антимюзикле», хотя словечко это потихоньку стало приобретать статус ярлыка к жанровому определению работы Каракса. Почему же «анти», когда Каракс потрудился над тем, чтобы все составляющие жанра «мюзикл» были строго соблюдены? Потому, что это «арт-хаус»? (Простите, мэтр, они не знают определения «надкино»). Потому, что иная домохозяйка, поклонница жанра, включив по ошибке «Аннетт», и к середине фильма выключив его, тут же бросится писать гневный отзыв из трех строчек: «Обманули! Гадость! Дрянь!»? Но Каракс не издевается над мюзиклом или его поклонниками: это не пародия, а всего лишь театральная пощечина тем, кто не желает признавать право независимого режиссера на обращение к любому жанру.

Свобода творчества и несвобода его понимания… Что такое первое и откуда идет второе — как раз в работе режиссера. И не нужно говорить о том, что фильмы Каракса не для всех; напротив — он чуть ли не единственный в современном кинематографе, кто создает работы, способные оставить заметный след в душе любого зрителя. Вопрос только в том, какого характера будут эти следы: приятия или неприятия. Но даже раздражающее воздействие, как известно из медицины, часто несет за собой целительный эффект. Что же касается жанра, то выбор его для Каракса совершенно не важен; важна память и Искусство. А оно переживет всех мартышек бога, всех мартышек, и только самого бога не переживет, потому что является его частью.

АННЕТТ — откровенный фильм, и якобы автобиография режиссёра Леоса Каракса. С творчеством данного режиссера я мало знаком, так же как и его с биографией. В отличие от некоторых умников, я понятие не имею автобиография ли это или нет, или то, хотел ли режиссёр донести свои мысли, нравы, жизненные опыты в эту картину, честно сказать я просто посмотрел фильм что бы оценить его как мюзикл, и как мелодраму.

То что происходит на экране, с начало вызывает интригу, впечатлений, затем недоумение и тошноту. Хронометраж картины составляет почти два с половиной часа, и за это время, характеры главных героев, кто он, а кто она, что ими движут, всё это не раскрывается. В их отношениях происходит всё довольна быстро, в одной сцене они радостные, в другом кадре вдруг зажмурились, как всё произошло возможно объяснили путем песен и плясок, но эти песни, в фильме который в жанре мюзикл и на 90% состоит из музыки, нету ни единого запоминающей песни, даже такой, которая бы всё объяснило. Во многих сценах поют о том, что в принципе не подлежит к сюжетной линий, из-за чего непонятно резких смен обстановок.

Тем не менее видеть дуэт Драйвера и Котийяр приятно для глаз, набор хороших актеров в спорном для меня в фильме. Что касается моего отношений к мюзиклу, есть множество хороших фильмов в этом в жанре, и лучшие на мой взгляд остаются «Танцующая в темноте» и «В джазе только девушки». В этих фильмах хотя бы есть сюжет, а песни и пляски оставляют как на фоне, что бы взбодрить зрителя в нужный момент, не то что в «Аннетте», которая получилось сюрреалистичным артхаусом, чем музыкальной мелодрамой.

5 из 10