Большое космическое путешествие

Фильм «Большое космическое путешествие» я люблю прежде всего за музыку. Точнее — только за музыку. Наверное, это единственный такой фильм, песни и музыка к которому важнее собственно фильма. Даже та советская легендарная кинолента про Робин Гуда и Айвенго имеет важное значение и сама по себе, а не только из-за песен Высоцкого.

Отчётливо помню то неприятное ощущение неверия в происходящее на экране, возникшее при первом же просмотре «Большого космического путешествия». А было это в далёком детстве, когда любой фильм «про космос» ценился в разы дороже золота партии. Относительно недавно я вновь пересмотрел «Путешествие» именно из-за того, оставшегося с детства странного ощущения — то ли фальши, то ли недосказанности, то ли ещё чего-то неправильного, неприемлемого.

Тогда, в детстве, я отчётливо понимал, что в фильме не хватает некоего важного компонента, чтобы смотреть его и воспринимать хотя бы с той же степенью серьёзности, с какой можно было воспринимать «Москву-Кассиопею» и «Отроков во Вселенной». Это было со мной в том возрасте и в ту эпоху, когда я сам и, таки да, сотни тысяч советских мальчишек и девчонок были готовы на всё, кроме измены Родине, чтобы оказаться в экипаже космического корабля. Не боевого космического крейсера, а именно исследовательского или спасательного, или хотя бы просто ассенизаторского, да-да, космического корабля.

Получилась долгая предыстория к банальной разгадке: как лично мне кажется, фильм попросту сделан в стиле актёрской подхалтурки. Это на уровне замысла стало халтурой, мол, и так сойдёт. Это не фильм и не спектакль, это какой-то утренник с аниматорами, все участники которого понимают, что всё понарошку, играют тоже понарошку, не напрягаясь, по крайней мере — взрослые.

«Путешествие» совсем не обязательно смотреть — его можно просто слушать, так как там не на что смотреть. Космическая форма со странным обвисшим поясом — нелепа, взрослый мужчина носит её как неудобный маскарадный костюм, нелепые блямбо-шевроны собраны на правой стороне, почему-то. А, ведь, в то время костюму как киношных, так и настоящих покорителей космоса уделялось особое внимание по обе стороны «железного занавеса». Нелеп и драндулет, на котором ездит серьёзный командир из космического центра, и дело не в том, что в 1974-м году могли быть оригинальные представления о машине будущего, а в том, что это именно макет, да-да, я в курсе — чей и какого года, он трясётся нелепо, сразу видно — техника не настоящая. Внутри «Астры» тоже нет ничего интересного в плане «ух, ты, как интересно придумали космический пульт». В общем, это вам не «Заря» и не «Тантра», не «Москва-Кассиопея» и не «Туманность Андромеды».

В чём основная «изюминка» сюжета лично я понял сразу, ещё надеялся, что там «планы внутри планов», то есть, сделали так, чтобы дети думали одно, потом подумали другое, а потом — ррраз, и оказывается… В общем, оказывается, что это, таки, вы не поверите, но именно первый детский космический полёт на корабле «Астра».

Но музыка, музыка прекрасна, и любить её я буду всегда. Алексей Рыбников, как всем известно, истинный гений, ему удалось создать атмосферу космического полёта исключительно с помощью оркестра. Впрочем, музыка Алексея Рыбникова — полноценный главный герой любого фильма, к которому композитор писал музыку.

Космический музыкальный клип длинною в часовой фильм.

Вообще, советский кинематограф, никогда не страдал от отсутствия хорошей драматургии, вот что что, а текст с лихвой мог восполнить картонные декорации и советское вранье, в которое успешно верил люд. В «космическом путешествии» положение дел могло было быть куда лучше, если бы здесь не было Михалковского плагиата и носов пролетариата. Картине дать автора, получилась бы легенда, со своей мифологией, прекрасными художественными находками и сопереживавшими зрителями. А так…

Впрочем, известно что любой талант пробьется сам, даже сквозь толщу безграмотности и невежества, как это получилось у главной звезды фильма Леши Рыбникова.

Тем, кто еще не смотрел, по каким-либо причинам, этот совковый шлак, пробовать не стоит. Те, кто выросли и с любовью ностальгируют, советую вбить в гугле «веришь мне или нет» и посмотреть клип с нарезкой кадров из фильма.

Советский зритель середины 70-х годов не был избалован космической фантастикой. Зарубежной было навалом, но её у нас практически не показывали. А отечественной было настолько мало, что каждый фильм оказывался «засмотрен» до полного «обнуления» «карманных денег». И это только в том случае, если в город привозили подобные фильмы: «Москва — Кассиопея» (1973) или «Отроки во Вселенной» (1974). До следующего «сладкого года» с двумя фильмами сразу: «Петля Ориона» (1980) и «Через тернии к звёздам» (1980) было ещё очень и очень далеко. Предыдущие ленты: «Небо зовёт» (1959), «Планета бурь» (1961) и «Туманность Андромеды» (1967) были недоступны так же, как сама Туманность Андромеды, до которой даже свету — шагать и шагать, потому что показывали старые картины только по телевизору, и лично мне удалось посмотреть из этих трёх лишь последнюю. Гениальный «Солярис» (1972) Андрея Тарковского был подростковому разуму ещё «не по зубам», поэтому мне, почти ровеснику трёх главных героев, «Большое космическое путешествие» было безумно интересно. Сейчас я уже не вспомню, сколько раз ходил на этот фильм. Наверное, много, потому что за время походов успел выучить три песни наизусть!

Когда тебе 12 лет — очень легко верится во всякие чудеса, хотя помню своё великое огорчение, граничившее с безумным разочарованием, когда в первый раз досмотрел фильм до конца. Обиделся настолько, что целых два дня не ходил в кино. Потом обида прошла, и с той поры моё отношение к фильму не меняется. С годами лишь прибавляется информации о нём. Когда я прочитал пьесу Сергея Михалкова «Первая тройка, или Год 2001-й…' на основе которой Сергей Владимирович Михалков и Валентин Иванович Селиванов написали сценарий к фильму, то не испытал ничего, кроме равнодушия — фильм для меня навсегда затмил первоисточник. Потом появилась 12-ти страничная тетрадь, в которой копились заметки о картине. Сейчас всё это легко найти в интернете, а тогда такая информация была на вес золота. Крайне удивился, узнав, что Сергей Михалков даже консультировался со своим другом — величайшим английским писателем-фантастом Артуром Кларком по поводу сценария.

Пластинку всесоюзной фирмы грамзаписи «Мелодия», которую выпустили в год премьеры картины, мне купить не удалось, поэтому ходил (и не я один) слушать её к товарищу, который привёз раритет из столицы. Постеры к фильмам в те годы были только самодельные или перефотографированные, поэтому обложку от пластинки с какой-то подарочной надписью, мы основательно «замусолили». Подобные «штрихи» к фильму лишь повышали его внутреннюю ценность для меня самого. Я никогда не искал в картине какие-либо недостатки, недочёты, огрехи, потому что фильм, как и сон — изменить нельзя. Можно лишь впустить его в себя, раствориться в нём, а потом наслаждаться полученным результатом. Иногда, когда душевная гармония входит в раздрай с сегодняшней действительностью, я люблю послушать музыку. Только музыку, потому что смотреть сам фильм мне не обязательно — я помню его почти наизусть. Но музыку «выучить» нельзя, потому что она каждый раз новая в зависимости от твоего настроения. Именно в этом главное достоинство фильма — у него нет возраста. И никогда не было, ведь детство годами не измеряется — оно всегда внутри нас…

Музыка в фильме является одновременно сюжетным и эмоционально-смысловым стержнем, поэтому совсем не случайно исполнительница главной роли Светы Ишеновой — тогда она был всего лишь Мила, а сегодня — исключительно Людмила Валентиновна Берлинская — не пошла в кино, хотя дебют оказался восхитительно-блестящим. Нет, исполнив в фильме чудесно-трогательную песню «Ты мне веришь или нет?», она в 1979 году окончила музыкальную школу имени Гнесиных по классу фортепиано, в 1996 году стала Заслуженной артисткой РФ, и в последние годы выступает как солистка в камерных ансамблях с выдающимися музыкантами: Мстиславом Ростроповичем, Юрием Башметом, Виктором Третьяковым, Александром Князевым, Полем Майером, Алэном Менье. Сергей Образов (Федя Дружинин) мечте детства не изменил, продолжая работать в системе гражданской авиации. Саша Иваненко (Игорь Сахаров), которому режиссёры советовали продолжить актёрскую деятельность, сыграл ещё в двух фильмах. В 1980 году служил в Афганистане. Ушёл из жизни 13 сентября 1993 года, оставив после себя роль, за которую ему были благодарны вчера, благодарят сегодня и будут благодарить завтра…

«Нас ночь тревожит снами, волшебными почти. Мы катимся на санках по Млечному пути. И боязно немного, и ветер хлещет в грудь. Зовет, зовет в дорогу далекий Млечный путь…» (музыка А. Рыбников, слова И. Кохановский)

Фильм очень символичен. Детям создают искусственные условия, чтобы напичкать их надуманным патриотизмом. Тоже самое делают со всеми нами. Мы думаем, что летим в космос, дергаем за рычаги, паяем какие-то схемы для пылесосов. А на самом деле все это муляж. Московский школьник, украинский и девочка из Узбекистана. Последняя — гимн политкорректности. Она не только женщина, но и с Востока. Так выпьем же за освобожденную женщину.

Еще более символично то, что стало с актерами сыгравшими эту Первую Тройку (так называется оригинальная пьеса Сергея Михалкова, по мотивам которой снят фильм). Московский школьник стал аэропортным чинушей, узбечка уехала за границу, а украинец, естественно, погиб. И, хотя, национальная принадлежность у них совсем другая — то, что они сыграли в детстве нанесло отпечаток на всю оставшуюся жизнь. Так и мы все живем — любого видно еще на старте.

Некий разряд людей не подлежит даже восхищению, ибо являет собой нечто потустороннее. И, если дети по сюжету никуда не полетели, то очевиден тот факт, что Алексей Рыбников с другой планеты и у него налажен надежный контакт с космосом. Я тебе, конечно, верю. Ля-ля-ля.