Лекарь: Ученик Авиценны

События фильма разворачиваются в Англии 11 века. Мама маленького Роберта умирает от «болезни кишок» (аппендицита), которая не лечилась в те времена, ибо операции людям не делались, практически любая болезнь заканчивалась смертью, а целители, пользующиеся травами, считались колдунами. Роберту ничего не остаётся, как прибиться хоть к кому-то из взрослых, и он выбирает «целителя», выступающего на публику в своём вагончике на колёсах с призывами «вылечить любую болезнь».

Роберт колесит по стране с новым «папой», пытаясь стать хорошим целителем. Это продолжается до тех пор, пока «папу» не накрывает катаракта («слепота»). Помочь ему могут только евреи, умеющие лечить по лекалам великого лекаря Авиценны. От евреев, сотворивших «чудо», Роберт узнаёт о том, что у Авиценны есть своя школа лекарей, и находится она… в Египте, куда добираться целый год. Роберт загорается желанием попасть в ученики великого лекаря и пускается в путь.

На его пути будут встречаться самые разные сложности, и наблюдать за этим довольно интересно, несмотря на то, что повествование идёт крайне размеренным неторопливым шагом. Парню придётся постараться, чтобы выучиться на настоящего лекаря, столкнуться с религиозными предрассудками, пережить страшную «кару небес», найти друзей и даже настоящую любовь. Но самым интересным в фильме, пожалуй, являются его взаимоотношения с Авиценной и шейхом — очень колоритные персонажи, которые обязательно запомнятся. Кроме того, Роберту предстоит сделать выбор, от которого будет зависеть будущее всего человечества, но и цена у этого выбора будет соответствующей.

Помимо интересного сюжета и запоминающихся персонажей, фильм обязательно порадует потрясающими пейзажами — одна пустыня чего стоит. Если говорить о минусах, то кроме вышеупомянутого хронометража и медленного темпа развития сюжета можно смело добавить натуралистичность операций, совершаемых лекарями — все кишки вам покажут как можно подробнее и крупнее. Я смотрела на экране телефона, поэтому просто отдаляла экран на время подобных совершенно не нужных подробностей. Хотя может и нужных, но всё же показать можно было и издали или ещё как-то. В остальном прицепиться не к чему.

8 из 10

И смех и грех: кто бы сомневался, что великим Учеником великого Авиценны будет никто иной, как представитель славного племени англо-саксов. И то — только в начале своего обучения. К концу — в учениках уже ходил, оказыца, сам Авиценна. Во всяком случае, фильм Филиппа Штельцля «Лекарь. Ученик Авиценны» именно так трактует дела давно минувших дней, изображая «первую» в истории человечества операцию. Такой подходит коробит и вызывает внутренний протест, а картина сразу же спускается с высот байопика в дешевую беллетристику. Впрочем, сам Авиценна, наверное, над этим посмеялся бы — говорят, у него было хорошее чувство юмора.

Впрочем, у режиссера есть «алиби» в виде романа Ноя Гордона, который, как утверждается, был даже некоторое время бестселлером. Меня, к счастью, это чтиво обошло, ибо если господин Ной именно так живописал последние дни жизни великого Ибн Сины, то его творение является ничем иным, как «духовным мусором». Правда, массовый потребитель (в том числе и литературы) обычно склонен к вот такому экзальтированному восприятию вполне реальных событий. И немало режиссеров, готовых услужить этому потребителю на ниве кинематографа. Особенно на Западе.

В общем, воспринимать этот фильм, как исторический экскурс не имеет смысла. Но он не напоминает и «восточную сказку», хотя отрывки из «1000 и одной ночи» звучат здесь часто. Насколько достоверно воссоздана колыбель медицинского образования и сам процесс обучения судить не берусь — мне эта часть фильма показалась невероятно скучной. А вот мракобесие, царившее в период жизни Авиценны, отражено чрезвычайно ярко и, думается, достоверно. И конечно же его жертвами становились просвещение, научный взгляд на природу вещей. Хочу подчеркнуть, мракобесие и Бог — понятия не взаимосвязанные. Напротив, они параллельны по Эвклиду и первое проистекает от человеческой греховной гордыни, зависти и стремления к власти. Причем, как выясняется фанатичные мракобесы характерны буквально для всех религий и форм правления. Это, наверное, тот первородный грех, искупать который человечеству предстоит еще долгие тысячелетия.

Говорить о выдающемся касте я бы не стала — кроме Оливье Мартинеса, весьма вольготно чувствующим себя в роли шаха, и Стеллана Скарсгарда, как всегда великолепном, особо и выделить некого. Том Пейн, конечно, вполне симпатичен, но как-то мелковат для миссии Великого Ученика, которую ему определил режиссер. Даже маститый Бен Кингсли в роли Авиценны выглядит неубедительно, как-будто «в рукавах запутался». А героиня Эммы Ригби, как и вся «любовная линия», настолько выбивается из повествования, что выглядит чужеродной и… притянутой за уши.

Сказать, что фильм затянут, вроде, и нельзя — такой огромный кусок истории при другом хронометраже будет напоминать конспект нерадивого ученика. В данном случае создается впечатление, что экранное время как-то не верно распределено и по сути ученичеству отведено предельно мало внимания, хотя самообразование (то есть препарирование трупов) освещено излишне подробно и этот натурализм можно было бы без ущерба для фильма обойти. В общем, есть ощущение хаоса в повествовании, как-будто фильм вовсе без сценария снимали — так случается, когда берется известная книга и… не очень опытный сценарист.

В результате трудно определиться с впечатлением: история ученичества не удовлетворяет полностью, но эпоха реального царствования эмира (в фильме почему-то его называют шахом) Ала Ад- Дава — этакого «просвещенного тирана», пытавшегося воссоединить в своей вотчине мусульман и иудеев, религию и науку, и выгодно отличающегося от других своих «коллег» так называемым гуманитарным правлением, воссоздана, если и не полно, то весьма убедительно. И если бы в эту историю не притянули смехотворный «западный след», то есть, сделали бы ее более близкой к реальным событиям, ведь жизнь Авиценны достаточно хорошо изучена, то фильм мог бы получиться вполне достойным. А так мы имеем то, что «слепил» художник, скажем так, без высокой социальной ответственности. Но за «дыхание эпохи» и хороший визуальный ряд

5 из 10

Если не брать во внимание несколько советских лент и старый иранский сериал о жизни великого учёного Абу Али Хусейна ибн Сины (более известного как Авиценна), то можно сказать, что в современном кинематографе о нём попытались рассказать широкому зрителю лишь в 2013 году, когда на экраны вышел фильм Филиппа Штёльцля «Лекарь: ученик Авиценны». Вот только этот современный взгляд европейцев на события в Англии и Ближнем Востоке в XI веке оставил двоякие чувства.

Несмотря на то, что имя Авиценны было вынесено в заглавие (это была прихоть российских кинопрокатчиков) главным героем картины стал молодой странствующий лекарь по имени Роберт (Том Пейн). Конечно при более осмысленном просмотре зритель поймёт, что в реальности такого человека не существовало (особенно сопоставляя, через что герою пришлось пройти в течение всего фильма). Но так же стоит учесть, что фильм «Лекарь» — экранизация художественного романа Ноя Гордона, а значит и относиться к нему нужно, как к вымышленному сюжету на историческом фоне.

В фильме присутствуют все те, легко узнаваемые сюжетные ходы, которые присущи приключенческому жанру. Главный герой, потерявший мать от неизвестной болезни, стремится что бы то ни стало, найти способ если не воскресить её (он христианин), то преодолеть этот недуг, излечив других людей. Именно поэтому он оставляет родную Англию и своего учителя — бродячего знахаря (Стеллан Скарсгорд) и отправляется на Восток искать легендарного медика Авиценну (Бен Кингсли). И все те испытания, которые ему приходится преодолевать (песчаные бури, запретная любовь, чума, обвинения в колдовстве и шарлатанстве) будут посланы судьбой, чтобы он добился своего, по законам жанра. В общем, типичное «возвышение героя», который будучи одарённым, сумел показать себя в незнакомой стране.

Не менее важно упомянуть и то, как в фильме показано отношение людей к медицине, как науке, а так же к религии. Если первая часть фильма, где Роб учился азам врачевания у мастера выдирать зубы и вправлять суставы Барбера демонстрирует всю несостоятельность такой медицины (где мужлан-учитель показан скорее шарлатаном, чем опытным лекарем), то уже с появлением героя в Исфахане картина меняется (и дело не только в контрасте между дождливой и грязной Англией и солнечным Исфаханом). Здесь через противостояние мусульман евреям, а персов — туркам-сельджукам показана картина мира на Ближнем Востоке. В то время, как гонителями просветителей, вроде Авиценны, здесь в фильме назначены фанатики-мусульмане, авторы скрупулезно пытаются донести до зрителя мысль, что религия губит науку, и лучшим решением служит прекращение гонений и прочих религиозных войн. В конце концов, именно Авиценна (которого, на мой взгляд, несправедливо отодвинули на второй план) показан в картине личностью, объединившей людей разной веры ради благого дела — науки и просвещения.

Среди недостатков картины отмечу медленный темпоритм. Бывает, что смотришь фильм, и 3 часа летят незаметно. Но в «Лекаре» всё настолько неспешно происходит, что фильм кажется утомительным. Либо нужно было бы его сократить, либо делать мини-сериал.

Что ж, как исторический фильм «Лекарь: ученик Авиценны» лучше не рассматривать из-за огромного количества ляпов. А вот как красивую сказку о европейце который за знаниями и опытом в невиданные края попал — вполне.

7 из 10

«Лекарь. Ученик Авиценны»

На примере этого фильма становится видно как современный кинематограф переписывает историю. В условиях, когда в большинстве стран проводится сознательная дебилизация населения, выгодная обществу потребления, чтение книг становится уделом все меньшего и меньшего количества людей. Уровень культуры стремительно падает, знать историю становится совсем не обязательным. На смену известным фактам об исторических событиях и великих людях, приходят выдумки, которыми щедро кормят народы всей планеты Голливуд и европейский кинематограф.

Очередное собрание заблуждений, преподносимых кинематографистами, как исторические события, представлено в фильме «Лекарь. Ученик Авиценны» (Германия). Учитывая то, какие бюджеты у подобных фильмов (позволяющие нанять десятки исторических консультантов), предполагаю, что на историческую достоверность создатели этого «шедевра» с самого начала решили, пардон, «забить». Иначе не получилось бы донести до зрителей, главную идею фильма в духе европоцентризма, которую несколько утрированно можно обозначить так — англичане круче всех. «Да, Авиценна — великий врач, но не он, а именно его ученик-англичанин (никогда не существовавший в реальности) понял, что чуму вызывают мелкие существа, которых переносят крысы. Да, Авиценна — великий врач, но не он, а именно его ученик-англичанин первым в мире удалил аппендицит (а то, что впервые это было сделано лишь 700 лет спустя, то кто об этом знает, кроме студентов-медиков?) Да, Авиценна — великий врач, но он не был готов начинать всё заново в свете открытий своего гениального ученика-англичанина и принял яд (это при том, что причины его смерти от болезни в возрасте 57 лет хорошо известны)». Бред? Да, бред фантастический. Но это если хоть немного знать, как было на самом деле. А если изучать историю по кинематографическим «шедеврам», то всё может показаться вполне достоверным.

Кроме прямо-таки идеального героя англичанина в фильме есть герои хорошие и плохие. Хорошие — это первый учитель главного героя — цирюльник-брадобрей (само собой, англичанин), по совместительству мелкий шарлатан и евреи. Евреи, правда, один раз показаны не очень хорошо, когда собирались устроить побиение камнями жены, изменившей мужу, но в целом, выглядят очень умными и культурными (что, собственно не удивляет). А вот все мусульмане показаны, как тупые фанатики. Только непонятно, кто же тогда построил великолепный Исфахан, в котором так хорошо жилось тем же евреям, имевшим возможности обучаться медицине у Авиценны, который, открою великий секрет, тоже (о, ужас!) был мусульманином. И как мог править таким прекрасным городом вечно пьяный и, пардон, обдолбанный шах (на самом деле городом правил эмир)? Не удивительно, что город захватили злые и страшные Сельджуки.

О Сельджуках надо упомянуть отдельно. В фильме они — злобные тупые фанатики мусульмане. Такой средневековый Талибан. Какие-то мусульманские гоблины. Ну, кто знает, что настоящие Сельджуки были веротерпимыми и покровительствовали искусствам и наукам? Мало кто. А потому можно мимоходом оболгать их в угоду сюжету, ну, так по логике создателей фильма нужны же страшные враги? Не из евреев же их делать? Так нельзя, денег на новый фильм не дадут.

Не буду здесь о всяких мелких глупостях, наподобие того, что главный герой, не успев появиться в Исфахане, мгновенно начинает читать на арабском сказки «Тысяча и одной ночи», причем именно те, которые в это сборник не входили (об Алладине и его волшебной лампе).

Я не историк, а только любитель истории. И пересматривать это кино, чтобы отыскать там разного рода неточности (уверен, что историки найдут их очень много) я не буду. Подозреваю, что и этот материал всего лишь очередная и не сильно успешная (массовая культура все равно сметает всё на своем пути) попытка воевать с ветряными мельницами. Просто не смог промолчать, когда оболгали одного из величайших людей прошлого. Вот и вся моя мотивация